Аркадий Грищенко - О любви и не только – 3. Рассказы, повесть Страница 3

Тёплый ветерок обдувал тело молодого врача, лежащего голышом близ чистого заросшего камышом пруда, когда на его лицо попала чья-то тень. Михаил быстро сел на фуфайке и стал разглядывать посетившего его человека. Когда глаза «отошли» от ярких солнечных лучей, Соловьёв узнал своего бывшего однокурсника Дмитрия Пирогова. Тот стоял рядом, изучая окрестности и потрёпанную «копейку». На гусей Пирогов внимания не обратил. Ближе к сухой просёлочной дороге блестел шикарный черный «Фольксваген».

– Привет, Мишаня! – взволнованно сказал Дмитрий. – Никак не ожидал тебя здесь встретить!

– Да, признаться, и я тебя тоже! – ответил Соловьёв, быстро напяливая дешёвую одежонку. – Какими, так сказать, судьбами да в наши края?

Пирогов озадаченно переводил взгляд с Михаила на «копейку», на его одежду, на засратое гусями поле.

– Так ты у Инги Захаровой работаешь? – наконец спросил он.

– Конечно! – почему-то развеселился Михаил. – И ты к нам решил переехать? Просто здорово, поможешь мою деревню Коклюшкино поднимать…

– Что за Коклюшкино? – испугался Пирогов. – Ни о каком таком Коклюшкине мы с Ингой не договаривались. Она предложила мне Божью Коровку!

Соловьёв присмотрелся к старому приятелю повнимательнее.

– А как ты вообще в наши края попал? Ведь у тебя свободный диплом был, ты, кажется, к родителям в Самару подался…

Дмитрий поморщился, вспоминая свои неприятности и нехотя ответил:

– Был когда-то свободный! Как раз в Самаре и залечил я одного фраера до смерти, теперь вот отослали в глушь… Не виноват же я был, что тот фраер, хотя по всему виду на богатого крутого смахивал, а никаких лекарств не переносил и после моего второго посещения сковырнулся! Я же ему такое импортное снадобье сыскал, что ожидал значительного поощрения за услуги, а теперь вот… – и Дмитрий огорчённо махнул рукой.

Они посидели на капоте Соловьёвской «копейки», помолчали. Потом Пирогов спросил:

– А Божья Коровка эта далеко находится? Долго ехать?

– Да нет, несколько километров будет отсюда. Местечко получше будет, чем моё Коклюшкино, так народ хоть с деньгами, поэтому с лекарствами проблем не бывает, аптека в посёлке имеется.

У Пирогова перестало быть хмурым лицо, когда он про деньги услышал и, ещё раз взглянув на полусерый от старости капот Мишкиной «копейки», он предложил:

– А что, если мы с тобой скорешимся и всю эту Коровку вылечим? Не задаром, конечно. Я помню твои успехи на поприще медицины, ты бы мне как помощник, сгодился бы!

– Нет-нет! – горячо отказался Соловьёв. – У меня достаточно своих пациентов, они очень ждут от меня помощи. Я же клятву Гиппократа давал!

– Клятва клятвой, – раздумчиво проговорил Пирогов, – но разве ты против побывать на Гаити? Или на средиземноморских пляжах? Ведь при правильной постановке вопроса всё решаемо!

Молчком Михаил соскочил с капота, поправил рубашку, залез в машину и уже оттуда ответил бывшему другу:

– Нет, Дима! Я клятву давал! Чапаева на ноги вот поставил, а теперь, кажется, и баба Таня стала поправляться. Их в Коклюшкино-то всего семь человек осталось, года на два работы… Прощай, дружище! – он завёл машину и медленно уехал с прибрежного естественного пляжа под громкий гомон гусей.

А Дмитрий Пирогов остался стоять под полуденным солнцем, долго соображая, при чём во всей этой истории оказался герой гражданской войны Василий Иванович Чапаев?..

Рыжая ситуация

– рассказ —

Огромный пылающий шар на небе жёг отдыхающим спины, животы, ноги и другие части тела. Дружников скосил глаза на загорающую справа молодую рыжую соседку и – неожиданно для себя самого спросил:

– Вы сегодня вечером не заняты?

Рыжая вздрогнула, подняла голову и, посмотрев на Дружникова, как ближайшего к ней человека, уточнила:

– Вы у меня спрашиваете?

– Ну! – коротко, но доходчиво ответил Дружников. Он немного стеснялся, так как в родном городе остались жена и трое ребятишек.

– Не занята, а что? – вызывающе сказала Рыжая.

Здесь Дружников не к месту вспомнил ещё дочку Машу от первой жены, с которой он расстался полтора десятка лет назад, и ответил:

– Может, в кино вечером сходим?

– На «Кавказскую пленницу»? Здесь – в этом посёлке – больше ничего не идёт, но должна признаться, что этот фильм меня задолбал! – затем Рыжая легла вновь на песок и вызывающе повернулась к Дружникову спиной.

Поскольку командировка складывалась с определёнными трудностями в оформлении технической документации и на несколько дней Дружникову всё равно приходилось задерживаться, а кроме отвернувшейся от него Рыжей с её конопатой спиной других объектов для развлечения не было заметно, он, немного помолчав, повысил голос и спросил:

– А если не в кино, то какие имеются другие предложения?

Соседка что-то пробурчала в песок.

– Не расслышал! – переспросил Дружников.

Рыжая перевернулась к нему передом и, мечтательно глядя в даль, сказала:

– Надраться вдрызг! До тех пор, пока не вывернет наизнанку…

Дружников не на шутку испугался. С ненормальными он дела иметь не хотел, поэтому быстро встал и стал собирать вещи с песка.

– Да я пошутила! – успокоила его Рыжая. – Меня Наташа звать, а тебя как?

Дружников посмотрел на неё внимательнее. Рыжая Наташа смотрелась здорово! Она появилась недавно, и обгорать ещё не начала. Загар ещё не проявился на её молодом пышущем здоровьем теле, а тело было по параметрам близким к модельным. Да и на мордашку претензий не было, вылитая Анфиса Чехова пополам с Лерой Кудрявцевой.

– Артём я! – успокоился Дружников, протягивая руку во имя знакомства.

– Детей очень много наплодил, Артём? – поинтересовалась Наташа.

Дружников огляделся вокруг. Не смотря на хорошую погоду и тёплое море в нескольких метрах от него, пляж выглядел уныло из-за небольшого количества отдыхающих. Пара человек барахталась в слабых волнах у берега, да ещё с десяток лежали в разных позах, загорая.

– Много! – резко сказал Дружников. – Ты никак за меня замуж собираешься? Я не против, будешь третьей…

– Какой-то ты, Артём, нервный! – удивилась Наташа. – Я замуж уже пять раз собиралась, но так до финального конца и не добралась. Ты здесь, надеюсь, один?

– Да.

– Так я собираюсь?

– Надраться хочешь? Я много не выпью, – виновато сознался Артём, – у меня предынсультное состояние было… Бутылку пива если?

– Согласна, – стала одеваться и собирать вещи Рыжая, – тебе бутылку пива, а мне – водки. И посоревнуемся, кто быстрее выпьет. Если ты проиграешь, то будешь со мной до утра. Если не доставишь мне удовольствия, то пожалеешь, что на свет родился! Замётано?

– Замётано! – не совсем оживлённо согласился Дружников. – А в каком месте придётся доставлять удовольствие?

– А я здесь недалеко снимаю комнату, – сообщила Рыжая, играя призывным взглядом, – кондиционер имеется, соседи пока отсутствуют. Так что ты уж постарайся!

Дружников ещё раз оглянулся, понимая, что на сей раз снимают его самого. Он уже представлял всю ситуацию: съёмщица была не дурой выпить, в холодной от кондёра маленькой комнате предстоит действительно сильно стараться, чтобы не замерзнуть. Ему стало страшно, когда он подумал, что может не справиться с заданием. А ведь ему уже далеко не двадцать лет! Что она имела в виду, когда сказала: пожалеешь, что на свет родился? Артём шёл рядом с высокой рыжей красавицей и пытался найти план спасения. Вид Наташи вызывал восхищение, но уже не вызывал желания. И когда после магазина они вошли в прохладную Наташину комнату, где она сразу скинула в угол свои босоножки и стала ловко откупоривать бутылку «Путинки», Дружников зубами вскрыл крышку «Арсенального», моментально высосал всю бутылку и со словами: «А я – первый!» открыл дверь и был таков!

Он шёл по тихой жаркой улице посёлка, с него лил пот, но он был очень доволен ситуацией. «Люсенька! – шептал Дружников. – Видишь? Я тебе не изменяю!».

Сказка для Ксюши

– миниатюра —

Однажды в холодный сумрачный день Ксюша сидела одна дома и ждала папу с мамой из гостей. Они вынуждены были уйти в гости к соседям по этажу, к этим шумным Ивакиным, которых Ксюша терпеть не могла. А не могла она их терпеть по той простой причине, что тетя Наташа Ивакина при встречах всегда сует ей невкусные конфеты, а дядя Петя Ивакин грубо хватает Ксюшу на руки и целует в обе щеки слюнявыми губами. Вот почему Ксюша и осталась дома, хотя ей всего четыре с половиной годика, и мама с папой не хотели её оставлять, но в то же время они не хотели обидеть Ивакиных – папа начал жить вместе с ними на одном этаже уже двадцати лет назад, тогда Ксюши ещё и в проекте не было. И даже Ксюшиной мамы в папином проекте тоже не было. Ксюша всё это понимала и отпустила своих родителей, взяв с них слово, что они придут не позже десяти часов вечера. Ксюша была уже большая и довольно легко разбиралась со стрелками на часиках, а также могла при случае позвонить по домашнему телефону.