Олег Пряничников - Моя женщина. Повести и рассказы Страница 3

– Вроде помню.

Зацепин отворил небольшой сейф, вынул из него целлофановый пакетик с драгоценностями и положил его на стол.

– Эти украшения вашей дочери? Только, пожалуйста, ничего не доставайте.

– Да, её. Золотой гарнитур. Колечко и серёжки с камушками подарил ей отец на восемнадцатилетие. А серебряный крестик на серебряной цепочке подарила я, в церкви купила. Ниночка у меня крещёная.

– Серёжа, всё записал? Что ж, распишитесь. И всего вам доброго. Если хотите, вас подвезут.

– Я подвезу, – пообещал Меркулов.

– Нет, не надо. – Женщина расписалась в протоколе. Сгорбившись, она направилась к двери. – До свидания, – попрощалась она.

– До свидания, – почти хором попрощались майор и лейтенант.

Оба устало вздохнули, когда за женщиной закрылась дверь.

– Значит, Сергей, ты как представитель молодёжи завтра отправляешься в клуб. Ты не в курсе, он только по ночам работает?

– Утром и днём. Это обычная забегаловка, Игорь Николаевич.

– Вот с утра и забежишь. Какие задавать вопросы, учить тебя не буду. А я переговорю с подругой убитой, Катей Семёновой. А теперь по домам, лейтенант.

7

Игорь Николаевич Зацепин сидел в мягком, удобном кресле, правда, давно уже не новом, но всё ещё мягком и удобном, под сосульчатым торшером, таким же древним, но излучающим достаточно света для чтения. Он держал в руках городскую газету и пытался читать. Строки не шли на ум.

Зацепин нервничал, теребил седые усы. Раньше, когда он нервничал, то курил одну за другой дешёвые сигареты, без фильтра, теперь же щипал свои бедные усы (что портило его внешность, о которой он вообще мало заботился). Хотя ему было всего сорок семь, внезапная смерть жены состарила его лет на десять: он стал белым, как лунь. А тут ещё волнения за пропадающую допоздна дочь!

Он в который раз набрал номер дочери и поднёс к уху мобильный. Дочь не отзывалась. Наконец щёлкнул дверной замок – заявилась Вика. Осторожно закрыв за собой входную дверь, походкой цапли она направилась к своей комнате. Не вставая с кресла, не шурша газетой, Игорь Николаевич тихо позвал:

– Доча…

Вика застыла, как вкопанная. Потом отчаянно всплеснула руками (мол, попалась, чего уж) и, виновато опустив голову, засеменила к отцу.

– Папуль, прости, – завела она заезжую пластинку. – Я у Лидки задержалась. Лидка – одноклассница моя, ну, ты её помнишь. А тут у моего мобильника ещё батарейки сели, и ни один Лидкин зарядник не подходит. Уууу! – Вика явно скоморошничала.

– Вика, – без шуток заговорил с дочерью отец. – Впредь запомни: до десяти, максимум до одиннадцати ты должна быть дома. Пойми, – выражение его лица смягчилось, – тебе всего восемнадцать. Ну нельзя же так. Ты же знаешь, как я волнуюсь.

Девчонка с белыми кудряшками на голове, в короткой юбочке, в полупрозрачной блузке, с какими-то немыслимыми бусами на шее вспорхнула и приземлилась на колени отца.

– Папуль, ну, не сердись. – Она смотрела мамиными голубыми глазами, полными кротости и невинности, смотрела так, что Зацепин сдался.

– Вика, не доставляй мне лишних хлопот. Вот только что в городе убили девушку – возвращалась поздно ночью домой.

– Сё-сё-сё! – Ярко накрашенными губами Вика прижалась к небритой щеке отца. – Со мной ничего не может случиться! И потом, глянь, что у меня есть. – Вика выхватила из кармашка юбки флакончик с нервнопаралитическим газом. – Лидка подарила. Так что, папуль, я, как говорится, вооружена и очень опасна.

– Ладно, это не игрушка. Спрячь. Ты лучше мне скажи, когда в институт надумаешь поступать? Год у тебя прошёл впустую.

– Не определилась я ещё с профессией, папуль. Но обещаю: скоро обязательно определюсь. Начну готовиться, и будет мне не до гулянок.

– Что-то с трудом верится. Ладно, доча, иди ужинать и спать.

– Меня простили! Ура! – Вика умчалась на кухню, оставив после себя лёгкий ветерок и приятный запах духов.

Недовольный собой, Зацепин уткнулся в газету.

8

Инкассаторская «Газель» отъехала от банка. Двум инкассаторам предстояло «зарядить» наличностью банкоматы в городе. Сумму везли немаленькую. Солнце жарило не по-детски, не спасал даже кондиционер. И всё же молодым инкассаторам было весело: Михаил, как всегда, травил анекдоты, Андрей, сидя за рулём, слушал напарника, оба смеялись. Несмотря на шутки напарника, Андрей внимательно следил за дорогой. Вдруг он резко дал по тормозам.

– Ты что? – Михаил схватился за помповое ружьё, которое лежало у него на коленях.

– Ребёнок… дорогу перебегал… Он, кажется, попал под машину.

– Ребёнок?

– Сам ничего не пойму. Посмотри, Михаил, а?

Михаил вышел из машины. Под бампером действительно сидел мальчик лет десяти и хныкал, размазывая сопли под носом. За спиной рыжеволосого мальчугана свисал большой, не по возрасту рюкзак. Мальчик был в футболке и шортах, его коленки были разбиты в кровь.

– Сорванец, ты почему правила пешехода нарушаешь? – Михаил поставил пацанёнка на ноги. – Коленки болят?

Мальчик в ответ продолжал безудержно хныкать.

Стали подходить любопытные прохожие:

– Что случилось, служивый? Ребёнка сбили? Ай-яй-яй, молодой человек, дитя чуть не задавили.

Любопытных прохожих становилось всё больше и больше.

– Товарищи, господа, расходитесь! – пришёл на помощь Михаилу Андрей. – А ты, мальчик, садись в машину, мы тебя отвезём, куда скажешь.

– Вот это правильно. Вот это по-людски, – понравилось любопытным прохожим предложение инкассатора.

Рыжеволосый мальчуган живо залез в «Газель». И вот он уже оказался между двумя инкассаторами, Михаилом и Андреем.

– Андрюха! Мы же инструкцию нарушаем, – заворчал Михаил.

– Да ладно, Мишаня, это же просто мальчик. Кстати, мальчик, куда тебя отвезти?

– Ломоносова, 45. Я к бабушке шёл. – Потерпевший шмыгнул носом. – А вообще-то, меня Фанеркой зовут.

Инкассаторы рассмеялись. «Газель» продолжила путь.

– «Фанерка», я так понимаю, означает «Валерка». Валерка, ты почему дорогу в неположенном месте перебегаешь? Проблемы людям при исполнении создаёшь? – поинтересовался Андрей.

– Торопился я, к бабушке торопился, – отмахнулся мальчик.

– Пирожки несёшь? – пошутил Михаил.

– Дяденька, а это ружьё настоящее? – прикоснулся к помповому ружью мальчик. – Можно, я его подержу?

– Э, нет, сорванец. Ты ещё не дорос до настоящего оружия. Да и не положено по инструкции. – Михаил отодвинул ружьё подальше от мальчика.

– Да ладно тебе, Мишаня, – вмешался Андрей. – Не будь занудой, пусть… Фанерка-Валерка подержит в руках настоящее оружие. Я в его возрасте знаешь как мечтал об этом! Оно же у тебя на предохранителе.

– Ну, так и быть, – неохотно сдался инкассатор. – Только вот эти штучки, курок и предохранитель, не трогай, – предупредил Михаил. – И он рукояткой вперёд протянул помповое ружьё рыжеволосому мальчугану.

В это время «Газель» как раз въехала в полутёмную арку.

– Какие штучки не трогать? Вот эти? – переспросил с любопытством мальчик.

И в следующую секунду раздался выстрел. Михаила втемяшило в дверь кабины, кровь алыми кляксами брызнула на стёкла. Андрей в ужасе нажал на тормоза.

Тут раздался второй выстрел.

9

Сломался вентилятор. Не найдя отвёртки, майор Зацепин надеялся починить столь необходимый аппарат при помощи перочинного ножика. Поколдовав, он поставил на место пластмассовую крышку, закрутил шурупы. С богом. Кондиционер зажужжал, отчего зашелестели и вспорхнули листы на столе.

Кабинет был небольшой, рассчитанный на одного-двух сотрудников. Всё его убранство: два обычных письменных стола с компьютерами, сейф, несколько стульев, тяжёлые шторы, на стене портрет Дзержинского. Из-за духоты единственное окно было открыто нараспашку.

В кабинет бодро вошёл лейтенант Меркулов, раскрасневшийся, с неизменной кожаной папкой под мышкой.

– Добрый день, Игорь Николаевич.

– Здорово, лейтенант.

Они пожали друг другу руки.

– Ну, какие новости из ночного клуба «Улёт»?

– Новости, товарищ майор, такие. Нина Кучилина со своей подругой, Катей Семёновой, пришла в клуб в начале двенадцатого ночи. Выпивали, танцевали. Через полчаса – минут сорок к ним начал «клеиться» мужчина лет пятидесяти-пятидесяти пяти: плешивый, с седой бородкой, благовидный, нормально одетый. У меня есть его описание. При нём была деревянная палка, с такими обычно ходят люди престарелого и старческого возраста, ну, у которых с ногами не всё в порядке. Денег не жалел, но сам не выпивал и вообще вёл себя прилично. Когда девушки засобирались домой, он вызвал такси, но уехала только Катя Семёнова. Мужик с палочкой настолько влез в доверие Нины, что та согласилась прогуляться с ним до своего дома. И это ночью.

– Прогулялась, – неоднозначно сказал Зацепин, садясь за свой стол. Меркулов сел за свой. – Кстати, на медицинском языке, Сергей, такая палочка называется тростью. Наверняка в клубе ведётся видеонаблюдение?