Адриана Суворова - Галатея. Мистический роман Страница 3

Стояла теплая майская ночь.

Неужели я так долго спала?!

Гала торопливо направилась в сторону своего подъезда. Следующий фонарь, едва она приблизилась к нему, тоже подмигнул. В голове пронеслось какое-то смутное воспоминание, но поймать его не удалось.

Глаза закрываю и будто бы легче….

*

Тая еле держала себя в руках. В желудке все сводило от голода, как будто неведомые силы скрутили его и вытягивали из нее последние соки. Она нервно стучала карандашом по столу, пытаясь сосредоточиться на статье о явлении «дежа вю», но всеми ее мыслями вновь и вновь овладевала ароматная пицца с соседнего стола. Запахи горячего сыра, ветчины и специй, расползаясь по офису, щекотали ноздри, словно нарочно дразня девушку. Работать в редакции газеты «Мир тайн», посвященной астрологии, магии и мистике, где на обеденном перерыве сотрудники предпочитали заказывать еду в офис, стало для нее настоящей пыткой. И длилась она вот уже полгода, с тех пор, как выпускница журфака с красным дипломом, оббив пороги редакций серьезных изданий и получив вежливый отказ, в течение долгих месяцев перебиваясь на гонорарах внештатного сотрудника, получила предложение от второсортного «Мира тайн». Отказаться от него она не могла, ведь теперь в ее трудовой книжке имелась официальная запись «корреспондент».

Юлька – соседка по квартире в Новых Черемушках, которую они умудрились снять по дешевке у деда их одногруппника еще на пятом курсе, часто подшучивала над Таей, что ей следовало работать не в «Мире тайн», а в «Мире диет». Юля никогда не понимала ее стремление похудеть. Миниатюрная хрупкая Тая, которой не помешало бы кирпичи носить в сумке, чтобы ее не сдувало ветром, грезила стать такой, чтобы о ней говорили «кожа да кости» и мечтательно вздыхала, глядя на фото анорексичных фотомоделей. Друзья же прозвали ее «Таютины глазки» за то, что от ее бесконечных диет на лице у нее остались одни глазюки – огромные, бирюзовые как море и вечно голодные. Того и глядишь, растает Тая на глазах.

Кстати, на море, щеголяя по пляжу в купальнике, оголив свой плоский живот и бедра без единого намека на целлюлит, загорелая, с манящим сине-зеленым взглядом и копной длинных золотисто-русых волос, она пользовалась большим спросом у представителей мужского пола.

Девчонки подружились на четвертом курсе, когда Тая перевелась к ним из другого ВУЗа. За эти годы они вместе посетили несколько стран, и каждый раз Юльке, обладавшей боевым характером и черным поясом по каратэ, приходилось спасать подругу от чересчур назойливых поклонников, которых Тайка со своей чрезмерной тактичностью не всегда могла послать куда подальше.

Тая пыталась настроиться на рабочий лад и сосредоточенно уставилась на монитор, но ее отвлекали смачные чавканья Лизы, правой руки редактора, носившей должность ответственного секретаря.

– Ааа, пицца сегодня – просто объедение! Пальчики оближешь! Таюш, точно не будешь?

«Отвали и оставь меня в покое!» – хотелось ей крикнуть в лицо обжоры Лизы, но вместо этого Тая услышала свой голос:

– Спасибо, я не голодна.

– Опять свои чаи для похудения будешь распивать? Эх, Тайка, угробишь ты себя! Со здоровьем ведь не шутят.

Тая проигнорировала ее замечание и прогнала прочь неприятные мысли. В больницу попадать ей на самом деле не хотелось. Хватит уже, дважды испытала на себе, что это значит, когда желудок перестает работать. Когда тебя рвет так, что как будто наизнанку выворачиваешься, а потом лежишь под капельницей два дня и питаешься через иглу, потому что организм уже не воспринимает пищу. А медсестры даже не следят за тобой – может, ты уже вся прокапалась, может, воздух попал в вену и ты уже по дороге на тот свет. Пока не дашь им на лапу, тебя как будто нет, ты – как привидение, невидимый призрак, лежишь беспомощно на продавленной койке, и все твои мольбы как камешки отлетают от ушей медсестер с безразличными лицами. А вокруг стоны прооперированных пациенток, отходящих от наркоза, или новеньких, прибывших на скорой помощи, с которыми еще не решили что делать. Бывало и такое, что без полного осмотра и УЗИ отправляли какую-нибудь провинциальную девчонку сразу на операционный стол вырезать аппендицит, даже не разобравшись толком, что с ней происходит и отчего она на стенку лезет от боли. И условия такие, как будто еще в прошлом веке живешь: по десять больных в палате (если повезет, и тебя не бросят в коридоре), грязные стены, воды горячей нет, зато есть сборища жирных тараканов под подоконником, из столовой вечно несет какой-то кислятиной и затхлая вонь из туалета такая, что даже любого здорового стошнит.

Таю передернуло при воспоминании о больнице. После второго пребывания в этом «чудном» месте она перестала морить себя голодом, начала есть овсянку по утрам и жить по правилу «Завтрак съешь сам, обедом поделись с другом, а ужин отдай врагу». Обедала Тая обычно гречкой или какими-нибудь обезжиренными йогуртами и фруктами. Но один раз в месяц, в выходной, все-таки позволяла себе «праздник живота» – они с Юлькой выбирались в город и лакомились в каком-нибудь ресторанчике.

Хотя иногда сила воли подводила Тайку. Не дождавшись заветного выходного, она могла проснуться от дикого голода часиков в пять утра и побежать в соседнюю «Якиторию», заказать сразу несколько блюд, как самая настоящая обжора, и с ощущением необыкновенного счастья уплетать свой ранний завтрак в гордом одиночестве. Или же сорваться и съесть за один присест банку любимых консервированных персиков.

Лиза долго еще поглощала пиццу с громкими хвалебными комментариями, все больше раздражая Тайку. Вообще ответственный секретарь была неплохая – отзывчивая, с чувством юмора, но такие люди не нравились Тае по одной простой причине – она не была стройной. Тая понимала, что это бред, нельзя делить людей на красивых и уродливых, худых и толстых и относиться ко вторым как к каким-то изгоям. Но она ничего не могла поделать с собой, испытывая к ним брезгливость как к каким-то прокаженным. В одной книжке про счастье Тая вычитала, что твоя жизнь – это нечто среднее из того, что представляет собой твое окружение из пяти людей, с которым ты общаешься чаще всего, поэтому в свой Мир она предпочитала впускать только самых красивых и удачливых.

Для нее возраст Лизы стал целым открытием. Двадцать пять лет! Почти ее ровесница, старше всего на каких-то пару лет! А выглядит так, как будто ей уже далеко за тридцатник. Тая знала, что лишние килограммы зрительно прибавляют годы, но чтобы настолько! Лизу нельзя было назвать толстушкой, даже под категорию полных она попадала с трудом. Это была просто в меру упитанная девушка с женственной фигурой, которая не стеснялась ходить в облегающих джинсах на низкой талии и коротеньких футболках. И это казалось Тае самым омерзительным. Глядя на выпиравшие над ремнем животик и заплывшие бока, уныло обвислые груди, похожие на дойки (Лиза не носила бюстгальтеры) и намечавшийся второй подбородок, она думала о том, что на месте коллеги уже бы давно застрелилась.

Но не признавать ее способности Тая не могла. За полтора года Лиза умудрилась стать правой рукой редактора – сумасбродной, капризной дамочки с хореографическим образованием, которой просто посчастливилось выйти замуж за директора издательского дома. В редакции сотрудники между собой называли ее Горгоной – и за внешнее сходство благодаря ее торчащим во все стороны непослушным кучеряшкам, и за скверный характер.

На столе Лизы громко завибрировал мобильник и запел последний хит Бейонс и Шакиры о «Красивом лжеце». Девушка торопливо вытерла салфеткой жирные после пиццы пальцы и схватила телефон.

– Привет, малыш!… Я тоже соскучилась… Собиралась тебе позвонить… Да ничего не делаю, обедаю… Что ем? Пиццу…. С ветчиной и сыром…

Тая надела наушники, чтобы не слушать приторный голосок воркующей со своим Малышом Лизы. Смотреть на ее расплывшееся в счастливой улыбке лицо было противно. Даже эту корову кто-то любит. Интересно, за что? За что можно любить ее? Ведь Таю, несмотря на ее яркую внешность и таланты, никто не любил по-настоящему. Хотя поклонников у нее – пруд пруди. Но парни велись только на ее красоту, получали то, что хотели, и исчезали с невероятной скоростью, заставляя ломать голову над тем, что же в ней не так. А этот Малыш просто пылинки сдувает с Лизы, каждый день встречает с работы, готовит для нее любимые блюда и за полгода их отношений познакомил уже со всей своей родней. Разве не странно? А может, он какой-нибудь урод? Или толстяк? И они просто нашли друг друга, как два полных мима-клоуна в одной из киноновелл «Париж, я люблю тебя». Два одиночества, никому не нужные, кроме друг друга.

Подумав об этом, Тая успокоилась и даже повеселела. Она решила сделать перерыв, все-таки обед! Свернула статью, достала из ящика сочное зеленое яблоко и зашла на свою страничку на «Одноклассниках». Размышления на тему любви натолкнули ее на одну мысль. Что, если Он все-таки здесь?