Евгения Капитанова - На LOVца Страница 3

«Ладно, пойму всё сам», – подумал я и расслабился. Но ненадолго. В час перед занятием я почему-то нервничал так, будто иду не к девчонке, а предлагать паршивый стартап в инвестиционный фонд. Я подошёл к двери и коротко позвонил в звонок. За дверью играла музыка. Элис Купер, догадался я, и сам неравнодушный к рок-музыке «старой школы».

– А, это ты… – слегка недовольно протянула она, или, может, мне показалось. – Заваливай.

– Во-первых, привет, – сказал я. И со стороны услышал голос обиженного мальчика, которому не дали конфету. Ну и мудак же я.

– Ага, ага. Бери инструмент, Эдвард «руки-из-задницы», приступим.

Время занятия прошло для меня быстро. Как ни странно, но я ничего не запомнил из прошлых уроков. Руки не слушались, пальцы мои пекло огнем, а мозг, как назло, безбожно тормозил. Элина сидела на столе и смотрела на меня сверху вниз, время от времени выдавая какую-нибудь острую шутку в мой адрес. В то же время, она поясняла доступно, поясняла всё, что я хотел знать, два раза даже поправила мне положение руки, и я почувствовал аромат её духов – горьковатый, колючий, и в то же время какими-то нотками притягательный. «Как и она сама» – подумал я и тут же забрал свои слова обратно: ей на ум пришла достаточно тонкая ирония на мой счет, и Элина не собиралась держать её в себе. Я вышел, так и не дождавшись от неё ответного «пока», несобранный и слегка издёрганный.

Мне захотелось закурить. «И всё-таки она с…!» – подумал я, а вслух произнес: «Бонд синий и зажигалку». К слову сказать, я не курил, но иногда, когда тоска, разочарование или злоба донимали меня, использовал сигарету для снятия стресса. «Вот же выскочка! Возомнила о себе» – думал я, затягиваясь таким вожделенным дымом, – «если ты умеешь хорошо играть, это ещё не даёт тебе права… Стоп, дружище. Ты чего, совсем?!».

И тут я рассмеялся посреди улицы. Знали бы ребята, о чем я беспокоюсь. Успокоившись вмиг, я вернулся к машине и поехал в паб.

Там, как обычно в выходной, было полно людей. Поболтав немного с официанткой, я выяснил, где находится наш заказанный столик, и также узнал, что пришёл первым. Отставив в сторону табличку «Зарезервировано», я заказал пива, откинулся на спинку дивана, и расслабился. Местные музыканты на сцене неподалеку от меня выдавали трэш и хэви 70-х, градус настроения уверенно полз вверх. Как и всегда, когда я находился среди людей, мне было проще забыть себя, оставить свои вопросы и переживания «за бортом». Это также и одна из причин, почему я был так привязан к собственным друзьям.

«Для всех, кто в этот субботний вечер отдыхает у нас, напоминаем, что именно сегодня в нашем заведении вечер легендарной музыки! Вы уже слышите знакомое вступление? Да это же Элис Купер! Трэком Poison мы открываем…» – весело вопил ведущий. Меня словно пронзило током. Эта же песня играла у неё дома во время занятия сегодня… и вроде, прошлого тоже. Вспомнить снова об Элине было так некстати. «Б**!» произнес я, но не в ее адрес, а о своем настроении, выпил остаток пива залпом и заказал повторить кружку. Пойзон? Яд… ну да.

Наконец, вся компания подтянулась. Мне нравилось, что мы никогда не задавались вопросом, о чём говорить. Кто-то из парней приходил и с порога подымал тему, она цеплялась за другую, у каждого было, что сказать, и наши вечера, один, два или даже три раза в неделю никогда не были сборищем уныло молчащих эмо. К нам часто присоединялись и девушки, однако, все признавались, что иногда бывает просто очень нужно без них. Для этих целей мы завели «условный код» – РЫБАЛКА, БАНЯ или любое другое слово, обозначающее исконно мужское хобби, и мне всегда доставляло удовольствие получить смс вроде «Сегодня в баре Х рыбалка, приходим без удочек». Впрочем, сегодня никто не подал условный знак, и Макс пришел с двумя хихикающими девчонками.

Вечер был в разгаре, когда Шура внезапно спросил: «А как твои занятия с басисткой MZF? Чем ты там занимаешься с ней, небось, рóком?» Я скис, и мысленно подумал, что Марине стоит меньше болтать о моих, чёрт возьми, моих делах.

– MZF? Я был недавно в заведении, они выступали… жгут ребята! – добавил второй мой друг.

– Ну да… – вяло ответил я. – Ничего особенного.

– Слушай, брат, – произнес Макс, вырываясь из объятий девиц. – Пойдём-ка, покурим. – и подмигнул.

Мы вышли на улицу, и я смачно выругался. После рассказал о «моральных пытках», которым подвержен на своих занятиях.

– Забить не хочешь?

– Нет. – выдохнул я.

– Есть причины?

– Не знаю.

– Значит, есть. Олежа, у меня было много девчонок и есть еще больше. Тебе нужно иметь их, а не им – тебя. Ты чего-то хочешь – бери это, не хочешь – забей на эту с…, и всё. Сарказм? Да засунь ей в глотку этот сарказм. И ещё кое-что.

– Аминь, – произнес я, и впрямь почувствовав себя лучше от грубой правоты Макса.

Мы вернулись в компанию и еще несколько раз ударили по пиву.

♫ Alice Cooper – Poison

4

– Ооо, а ты снова напился? Вижу, прекрасно проводишь время!.. А отвечать на мои звонки уже не нужно?! Обещаешь мне, обещаешь, и всё делаешь по-своему! Я не хочу даже слушать, что ты будешь говорить, мне уже просто всё надоело!

– Ооо, Мариииинка пришла! – Шура, как обычно, озвучил очевидное. Да, снова на страже. И кто только меня сдаёт ей? Типичная, в общем размолвка вдруг взбесила меня своей внезапностью. Да и сколько можно?

– Знаешь, что? Не устраиваю – расстаёмся! – неожиданно сам для себя вспылил я.

Опешившая Марина резко развернулась и вышла из заведения. Я дёрнулся за ней, дошел до прозрачной двери и… остановился. Смотрел, как нервным жестом моя «половинка» остановила такси, как садилась в авто и как укатила прочь в известном направлении. Не попрощавшись с ребятами, я вышел из здания, прошел пару сотен шагов, и очутился на проспекте. Ни сожаления, ни какой-нибудь тоски о содеянном. Только усталость и разочарование. А еще злость. Всё это смешалось в кучу, и я уныло брёл по городу, погруженный в свои мысли.

Зачем я продолжаю всё это? Изо всех сил кажусь «нормальным», и даже успешным, тащусь по этой колее жизни, в глубине души не видя в этом ни малейшего смысла. Да, мы приличные ребята из хороших семей, и нас ждут в светлом будущем дареная в складчину квартира и общая фамилия. Семейные бизнесы и розовощёкие дети. У меня сводит скулы даже от мыслей об этой неизбежности, отдалиться от которой я не знаю куда, не знаю как, и не знаю даже зачем. И есть ли она вообще, другая жизнь?

Мои путанные размышления прервала вибрация мобильного. Смс, странно. Мириться, по нашим неписаным законам, было ещё слишком рано. «Приходи на коньяк. Угощаю».

Э-э-лина? А к черту, пускай так. Настроение было действительно паршивым. Не раздумывая, я остановил маршрутку и поехал к ней, не желая возвращаться к пабу за машиной. «Спорт на завтра накрылся» – подумалось, причем, без сожаления о пропущенной тренировке. Перед домом Элины заскочил в маркет, взял пару салатов, лимон и жвачки.

– Я спрашиваю, пакет нужен?

– А, ага… – увлечённый поиском версий, почему она написала мне, я даже не заметил, что кассирша уже пару минут сверлит меня недовольным взглядом.

Уже в лифте, я вдруг подумал: «И что я делаю??» Мысль появилась и тут же исчезла – лифт остановился, дверь бесшумно открылась. Гулять, так гулять. Дверь Элины была почему-то приоткрыта, шумно играла музыка, пахло кальянным дымом. Не квартира, а кабаре.

– Есть кто живой?

– О, нерадивый ученик, что в мешке?

– Еда – бодро произнес я, а про себя отметил странные перемены в Элине. Позже с изумлением понял – она улыбается. Я думал, эта функция у неё отключена.

– Что будем послушать? Вчера привезли саунд-систему новую, еще не тестировала… – и тут она прошествовала мимо меня с сабвуфером, по весу, казалось, превышающим ее собственный. – Звук будет что надо! Сейчас только подключу…

– Да мне индифферентно, в принципе. Метлу* давай, только не последний альбом, – улыбнулся я.

– Хах, тут ты прав! – и тут Элина громко и заливисто засмеялась. – Этот сайд у них не удался…

Мы принялись обсуждать музыкальные темы и за разговором прошло уже полбутылки вкуснейшего коньяка. За телефоном в прихожую идти было лень, поэтому время я решил мерить рюмками. Постепенно от музыки мы перешли к беседам о жизни, я изложил свое мировоззрение, стараясь быть кратким, и Элина слушала меня внимательно и тихо, как будто всё мной произносимое имело большую важность для неё самой.

Сама она говорила мало, и больше поощряла высказываться меня. Чем активнее я совершал алкогольные возлияния, тем более откровенной и дерзкой становилась моя речь. Я принялся высказывать свои смелые идеи и отношение к обществу, его неписаным законам, злился на свой образ жизни и делился отчаянной жаждой чего-то нового, чего еще сам не понимал. Элина соглашалась, периодически кивая.