Андрей Ермолаев - Королева севера Страница 3

Эта лавочка в ночи стала для нас нашим домом, где властвовали любовь и гармония.

Всю ночь, мы провели на лавочке. И только когда начало светать, поехали домой.

С этого дня мы очень часто навещали нашу лавочку, это было наше тайное, заветное место. Мы каждый день говорили друг другу о любви! И это была правда! МЫ были счастливы!!!

Первый год мы прожил душа в душу. Когда я поняла, что беременна и призналась в том мужу, радости его не было предела. Он, как пушинку, поднял меня на руки и закружил, закружил по комнате. Как он берёг меня в это время, как помогал во всём, как радостно ждал заветного часа. Вскоре мне пришлось уйти с работы в декретный отпуск. Время летело быстро. Беременность проходила без осложнений. У нас родилась дочка. Какое – то время жизнь наша была безоблачной. Но с рождением дочки что-то произошло в наших отношениях с мужем. Это сейчас я понимаю, что мы не выдержали испытания ребёнком. Было заметно, что мы с мужем отдаляемся друг от друга.

– Представляете, Андрей, что такое грудной ребенок? – обратилась Галина Геннадьевна, к молодому человеку, который внимательно слушал рассказ.

– Нет! – смущенно ответил он.– Я еще не женат!

– О! – многозначительно воскликнула женщина. – Тогда у вас еще все впереди.

Она улыбнулась, вздохнула, перевела взгляд на молодого человека и продолжила;

– Грудной ребенок для матери это, конечно, всё. Они связаны тончайшими, но крепкими нитями. Каждый его вздох, каждый взгляд, новое слово – это дорого ей бесконечно. Но для окружающих грудной ребенок – большое испытание.

В первые месяцы его надо кормить по часам, постоянно убаюкивать. Пеленки, распашонки! Гладить, стирать, кормить по ночам. А когда начинают лезть зубки, он плачет и днем, и ночью. Поэтому самое сложное – это поднять ребенка до года. А наша девочка была очень капризной. Муж некоторое время старался не замечать ребенка. Также он старался не замечать проблемы, возникшие с появлением нового члена семьи. Время шло. Понемногу он начал проявлять недовольство, что наша жизнь так круто изменилась. Его стала тяготить домашняя обстановка, всё время хотелось куда-то уйти, чтобы только не видеть и не слышать нашей дочки.

– Зачем сидеть дома? Может, в кино сходим? – говорил он, возвращаясь с работы.

А я, старалась объяснить ему, что кино никуда не денется.

– Пойми, дорогой! – говорила я ему. – Дочка подрастет, и мы с тобой сходим, куда захочешь.

Он молчал. Стал задерживаться на работе. Приходя позже, он находил тысячи причин, почему задержался. Чаще всего он повторял, что работает только он один, а есть хотят все. Я молчала, смирилась.

Однажды он пришел с работы позже, чем обычно и очень пьяный. Я решила с ним поговорить.

– Дорогой, что происходит? – спросила я его, как могла, ласково.

И тут он наорал на меня в первый раз за всю нашу совместную жизнь. Я смолчала. Это развязало ему язык. Скандалы стали происходить все чаще и чаще.

Как-то, в очередной раз, придя домой пьяным, он бросился на ребенка и стал бить ее по лицу, крича: “ Да замолчишь ты когда-нибудь? Убить тебя, мало!»

Я в это время готовила ужин. Услышав разбушевавшегося мужа, я все бросила и побежала к дочке.

– Ты что, совсем с ума сошел? – кричала я на него.– Совсем спился? Лечиться надо!

Тут же вмешалась его мать. Она начала меня оскорблять, упрекать, что я не жалею её сына, что она предупреждала его не связываться с детдомовской, что вот результат: живу в их квартире на всём готовом, да ещё и голос повышаю.

А дальше всё произошло как в страшном сне. Муж впервые поднял на меня руку. Боли я не чувствовала. Жгучая обида обожгла сердце. Значит, я для них как второй сорт, детдомовская?

Теперь скандалы происходили каждый день. Муж приходил домой пьяный. Ругался матом, начал меня бить. А его мать, конечно же, была на его стороне.

В таком кошмаре мы прожили почти год. Идти мне было совершенно некуда.

Муж начал приводить друзей – выпивох. Они пили на кухне всю ночь, курили и ругались матом. И только под утро расходились по домам. От шума ребёнок часто просыпался и испуганно плакал. К отцу дочка никогда не шла, только смотрела исподлобья и держалась за край моей одежды. В мою сторону добавился новый упрёк, что настраиваю ребёнка против отца. Так больше продолжаться не могло. Я всё собиралась с мыслями и продумывала наш разговор.

Но каждый раз, когда я начинала с ним говорить, он отвечал одно и то же:

– Не нравится? Ищи себе другого!

А я закрывалась с дочкой в комнате, и плакала, плакала, плакала. Я стала ходить в церковь, молиться. Я брала с собой дочку, и уходила на целый день из дома.

И вот однажды мне из детдома позвонили. Оказывается, на их адрес для меня пришло письмо. Меня разыскивала моя родная тётя. А я и не знала, что она у меня есть. Живет она далеко на севере России. Муж, конечно, как мог, издевался надо мной за это письмо. Он говорил, что как только тётя узнает, что её племянница с довесочком, так сразу и прекратит переписку. Но жизнь моя была уже настолько невыносимой, что это письмо оказалось той самой соломинкой, той самой щепочкой, за которую я уцепилась, утопая в море моих проблем. Мне казалось, что сам Бог услышал мои молитвы. Я не знаю, как тётя нашла меня, но она писала, что одинока, что кроме меня у неё никого нет, что она очень хочет меня увидеть.

– Представляете, Андрюша? – обратилась Галина Геннадьевна к лейтенанту, который, пригревшись, внимательно слушал. – Каково мне было узнать, что у меня есть родной человек? Неужели у меня, прожившей в детском доме всю свою жизнь, появился шанс обрести родных?» – думала я тогда.

– Я написала ей несколько писем сразу. Чтобы, заглушить внутреннюю боль, я каждый день писала письма, ходила на почту и отправляла их.

Следующее письмо от тёти пришло неожиданно быстро. Она приглашала меня вместе с семьёй навестить её. И если бы я согласилась у нее пожить некоторое время, она была бы только рада, и рассказала бы о моих родителях много интересного. Это письмо стало поворотным в моей судьбе. Меня вдруг охватила такая жалость к себе и к своей маленькой дочке. Сердце сжималось и давило от невыносимой душевной боли.

Так жить больше невозможно. Что видит моя дочурка? Только пьяное лицо своего отца, да ежедневные горькие слёзы матери. И вот тогда, на свой страх и риск, я пошла на железнодорожный вокзал и решила купить билеты для поездки к

своей тете на Север. Как ни странно, но в северном направлении очереди не оказалось, и я очень быстро купила билет. «Но как сказать об этом мужу?» – думала я.

– А я бы не отпустил свою жену! – вдруг перебил лейтенант. – Тем более, неизвестно куда.

Галина улыбнулась: « Увы, к сожалению, мой муж был тогда совсем другого мнения».

Женщина немного помолчала, а затем добавила:

– Может, моя жизнь была бы сейчас совсем другой, но, что случилось, того уже не вернуть. Оглядываясь назад, я даже благодарна судьбе за такой поворот событий. Галина посмотрела в окно. Там было темно, но видно, что идёт снег.

Тяжело вздохнув, она обратилась к молодому человеку:

– Кстати, если бы не случилось тогда все это, то вы, сейчас, не ехали бы со мной в этом купе. И я думаю, что на свадьбу своего друга вы бы тоже не попали!

Андрей удивленно посмотрел на женщину:

– А вы, наверное, правы!

Немного помолчав, он добавил: « Жизнь как лото: или выиграл, или проиграл, середины нет!»

– Да, я действительна права! – задумчиво произнесла Галина. – Жизнь прожить, не поле перейти!

– Ну, так вот! – продолжала она.– Когда подошло время отъезда, я собрала все вещи своей дочурки и забрала свои документы. И вы знаете, Андрюша, – Галина грустно улыбнулась, – мне даже сейчас немного стыдно в этом сознаться, но я забрала все деньги в квартире и уехала на вокзал.

Я не просто уходила от мужа. Я бежала, да, да, именно бежала. Убегала я от своей жуткой и страшной жизни, убегала от проблем, убегала от человека, без которого раньше не представляла свою жизнь.

Мне было страшно, очень страшно. Я понимала, что если у меня сейчас ничего не получится, то повторить такой безумный поступок я никогда больше не смогу.

– Вы знаете, Андрей! – Галина, тяжело вздохнула.– Может, я была не права и совершала ошибку, но жить в таком кошмаре я больше не хотела, да и не могла. Постоянные скандалы с мужем и с его мамой вымотали мне все нервы. Надоело быть жертвой, надоело оправдываться, терпеть унижения.

Попытки нормально поговорить превращались в очередные ночные скандалы. Утром он уходил на работу, а мне приходилось выслушивать от свекрови очередные нравоучения. Так происходило каждый день.

– Извините! – перебил рассказ молодой человек. – Вас я не осуждаю. Но неужели, после того, как вы со своим мужем так любили друг друга, после того, как вы проводили дни и ночи напролет вместе, может быть такая страшная развязка? Неужели все, что вы рассказываете, правда? Я бы, так никогда не поступил!»