Юрий Михайлов - Дорога в один конец Страница 3

Не заметили, как пролетело время, дети отдохнули, всем хотелось броситься в лагерь, увидеть море и поесть. Уже собрались идти последний отрезок пути до пионерлагеря, как из леса вдруг вышли четверо мужчин, одетых в одинаковые грязно-чёрные фуфайки, стёганые ватные брюки, заправленные в резиновые сапоги. На головах – байковые шапки-ушанки серого цвета, за ремни на поясах заткнуты брезентовые рукавицы.

– Ой, кого мы видим… Какие детки, какие мамки, какие буфера! – начал довольно громко орать и дурачиться один из мужчин, длинный и худущий, фуфайка болталась на нём, как на вешалке, – держите, мя, братва, щас упаду от любви, не встану…

– Николай, Степан Петрович, поговорите с ними, – резко сказал Смирнов-старший, обращаясь к физруку и завхозу, – если что, мы рядом, уведём детей в лес и ждём вас.

Николай, высокий, жилистый, тридцатилетний мастер спорта СССР по современному пятиборью, без промедления направился к зэкам. А то, что это были они, ни у кого не оставалось сомнений. За ним пошли Степан Петрович, вдруг вмиг преобразившийся, напрягший плечи и спину, сжавший ладони в кулаки и Смирнов-младший, Константин. Рядом держались вожатые четвёртого и пятого отрядов – Стаканов и Онучкин, альпинист и лыжник, друзья не разлей вода.

– Предупреждаю, – сказал Николай, подойдя на расстояние в несколько шагов от зэков, – завалю любого, кто ещё раз откроет рот в присутствии детей и женщин! Забудьте дорогу сюда! Это – суверенная территория пионерлагеря…

– Ой, и у вас – лагерь… – продолжал разыгрывать дурочку тот же худощавый заключённый, перевернув шапку ушами к лицу и подвывая на гласных звуках, – щас мя завалят фраера…

Физрук даже не взмахнул рукой, он просто ткнул ладонью куда-то в область живота зэка и тот буквально переломился, сложился, как штангенциркуль. Бледный, с раздувающимися ноздрями, Николай медленно сказал:

– Кто ещё хочет отдохнуть? Я всё кубло ваше зарою, шавки! А кто спросит, скажите, сюда приехал Витас с Прибалтики…

– Братан, зря ты так, сказал бы, не было бы базара… – заговорил каким-то писклявым голосом худой мужик низенького росточка, в отличие от других обутый в яловые начищенные сапоги, – мы детей не обижаем. О Витасе я скажу, кому надо. Но ты нас обидел… Если за тебя не будут тянуть мазу, мы тебя порешим… – он щёлкнул пальцами, двое зэков подняли лежавшего без движения кореша, потащили по дороге к станции. За ним последовал и вожак.

– Николай, что случилось? – спросил встревоженный разговором Константин. – Тебе угрожают, с тобой хотят расквитаться? Это серьёзно, ребята… Степан Петрович, что это такое? Мы видели из электрички стройку, значит, здесь работают зэки? Ведь у нас двести детей, почти три десятка женщин – вожатых вместе с обслуживающим персоналом…

– Ты прав, Костя, – сказал завхоз, – здесь зэков, но расконвоированных, будто вставших на путь исправления, вместе с сидельцами ЛТП – около двух сотен человек. Это угроза пионерлагерю… Но не будем паниковать, ребята, вечером соберёмся с директором, обсудим ситуацию. Николай, ты не убил зэка?

– Не знаю, получилось жёстко, слишком он достал меня… Надеюсь, оклемается, но селезёнку я ему точно порвал, – было видно, как огорчён физрук. Он явно хотел что-то сказать, но искал подходящие слова, чтобы не испугать своих товарищей ещё больше, – я воспитывался в литовском детском доме, до армии успел побывать на зоне, до прихода в большой спорт водился с ворами… Но это всё – в прошлом. У меня семья, двое детей, выступаю за сборную профсоюзов страны, мастера спорта получил. И вот напомнили, скоты… Да, они начнут мстить. Надо сегодня после отбоя собраться мужским составом, обговорить вариант введения особого положения в пионерлагере и прилегающей территории. Будем просить директора срочно поехать в город, к руководству исправительных учреждений… Вы правдиво сказали: расконвоированных зэков не бывает, есть только зэки.

Глава 3

Педсовет состоял из двух частей, вёл его старший пионервожатый Константин. Собрались в клубной библиотеке, за десятью читательскими столами. Все так устали, что решили не затягивать совещание.

– Извините, не мог не собрать вас, ребята, – сказал Костя, – прошу быть предельно бдительными, особенно с малышовыми отрядами… Ситуацию пояснит замдиректора Степан Петрович. А я лишь хочу ещё раз представить вас по отрядам и девочек отпустить спать.

По распределению отрядов никто не возражал, у многих за совместную дорогу уже появились любимчики, как тут побежишь куда-то. План работы на целую смену Костя обещал вывесить завтра же и в клубе, и в столовой. Подчеркнул главные события: спартакиада по десяти видам спорта, включая шахматы, смотр художественной самодеятельности, игра «Зарница», праздник Нептуна, сказал, совместим с днём рыбака, государственным, между прочим, праздником, туристские походы – вплоть до пятого отряда, а малышей, только бы получилось, на заводском катере будем вывозить на экскурсии, покажем им гагачьи гнёзда на островах. Официально представил новых сотрудников: физрука, руководителя морского кружка и музыканта.

Степан Петрович осмотрел собравшихся, его круглое широкое лицо успело загореть на весеннем солнце, забронзовело, ресницы стали белыми, что особенно подчёркивало какую-то глубину карих глаз и рисунок морщинок в уголках, переходящих к вискам. Он строго сказал:

– Всё отладим по ходу работы, у нас есть всё, мы народ запасливый. По режиму: соседство у нас плохое, надо быть начеку, за ворота пока выходить не будем, территорию со стороны залива за два-три дня постараемся загородить. На первые несколько ночей вводим патруль, из двух человек, эту неделю подежурят мужчины из обслуги, а там видно будет по ситуации. Главное, не ходите по одному возле границы с заливом… Но без паники, мы при стройке живём уже третий сезон, бог миловал, никаких ЧП не случилось.

Девушек-вожатых отпустили спать, подъём и утреннюю линейку перенесли на десять утра вместо восьми часов, чтобы и дети, и взрослые получше отдохнули с дороги. За читательские столы расселись мужчины. Виктор Сергеевич, директор, говорил отрывисто, жёстко:

– Моя вина, не придал значения тому, что на стройке расконвоированные осУжденные, надо бы ещё весной объехать начальство, добиться введения там на лето усиленного режима. Вы понимаете: другой базы отдыха для детей нет, здесь ребятам нравится, вот Виктор из мореходки, руководитель кружка, сам когда-то не раз ездил сюда, теперь приехал учить нас парусному делу. Выдержим первую неделю, отладим режим с повышенной бдительностью, дальше буде легче. Завтра еду с Владимиром на машине в город, постараюсь кое с кем встретиться, вернусь часам к пяти. Николай, физрук, прошу, никаких контактов с зэками, постарайся быть всегда на людях. Степан Петрович попросил на станцию подбросить, до обеда за старшего остаётся, естественно, Константин. Замглавного инженера я вернул на завод, так будет правильнее, он обещал составить маршруты выхода катера в море и договориться, чтобы экскурсии провёл директор заповедника, между прочим, сын того самого Бианки и тоже Виталий Витальевич.

Почти половина мужчин-курильщиков, не сговариваясь, пошли к Бараньему лбу, так называлось место на берегу, где за мысочком, поросшим елями и соснами, огромный белый валун спускался к заливу, уступами уходя в море, и где вода прогревалась на несколько градусов больше, чем во всей довольно глубокой бухте с причалом и выносными туалетами. Солнце только что село за остров, разделяющий залив на две неравные части, будто провалилось в воду. И это почти в одиннадцать часов ночи… Багряные всполохи на небе отражались на мелкой водной ряби: ветерок шёл низиной, не поднимая волны.

– Мужики, курим только здесь и то, когда нет детей, – сказал Константин, прикуривая сигарету с фильтром.

– Мы не с вами, мы с попами, – съязвил Юра Великанов, вожатый второго отряда, раскуривая рабоче-крестьянскую «Приму», естественно, без фильтра, – мои архаровцы видели лодку с тремя мужиками, в бухту к нам не рискнули зайти, возле Бараньего лба повернули к стройке… Я сказал, конечно, чтобы никаких контактов, зэки – не самые надёжные друзья. Но, слава богу, мои их боятся, дали дёру в лагерь, чтобы рассказать мне. Я выходил на мысок, но их уже не было: или мотор завели, или лесом пошли, спрятав лодку… Кость, давай я утром с парой своих ребят пройду берегом, проверю информацию да и лодку поищем.

– Нет, Юр, двоих пацанов – маловато будет, – сказал Костя, – сходите со Стакановым и Онучкиным, багры, на всякий случай, возьмите, будто берег хотите почистить от топляка…

– Дам вам, ребятки, ракетницу, тоже на всякий случай, – подытожил разговор завхоз, докуривающий свой неизменный «Север», – если что, палите, хоть в них, хоть нам сигнал подавайте…