Александр Кваченюк-Борецкий - Боец без правил. Роман Страница 3

И Виктор Иванович скривил рот в усмешке.

– Хорошо, папочка! – не остался в долгу Глеб.

Он уже хотел пройти в свою комнату, чтобы, наконец, снять школьную форму, но почувствовал, как тяжелая ладонь легла ему на плечо.

– Да, чуть не забыл! Марии… То есть, матери твоей, лучше ничего не знать о нашем разговоре. Она – женщина нервная!.. Не правильно все поймет! Ты меня понял?

4

Виктор Иванович часто не ночевал дома, ссылаясь на то, что, мол, у него – круглосуточное дежурство. Но Глеб сразу заподозрил, что здесь – что-то не так! Но своими сомнениями с матерью до поры не поделился. Пользуясь тем, что дома они были одни, лишь спросил:

– Ма! Ну, на кой черт он тебе сдался, ответь?

– Кто? – занятая готовкой, не сразу поняла та.

– Да, этот, твой Витя?! Провалиться бы ему на месте!..

Марья Сергеевна, нахмурившись, лишь плотнее сжала губы.

– По-моему, на эту тему мы с тобой уже говорили! Разве, нет?

– Да, гад – он! Гад – самый настоящий! Неужели, ты этого не видишь?

Мария Сергеевна в ответ тяжело вздохнула.

– Ты пойми, Глеб! Хорошие мужики на дороге не валяются. По крайней мере, для такой, как я, никто их не припас.

Глеб недоверчиво посмотрел на мать.

– Может, ты отцу отомстить хочешь?

Уголки губ Марии Сергеевны, слегка дрогнув, поползли, было, кверху, но потом снова опустились вниз.

– Упаси бог! Сынок! Он и так, уже по самое не хочу наказан… Хватит с него и этого!

Но ответ матери явно не удовлетворил Глеба.

– Тогда, скажи мне, чем же это, ты – так плоха?

– Чем?..

Мать на секунду задумалась.

– Я – уже не молода! Раз. Я была замужем за алкоголиком, который теперь сидит в тюрьме. Два. У меня – почти взрослый сын, который, к тому же, занимается боксом и в случае чего, моему очередному ухажеру может…

– Так, пусть ведет себя прилично!

– Прилично? Это – как, скажи мне?! Таких мужиков в природе не существует… Или, по крайней мере, в нашем обществе.

– Это – почему же?

– Вот подрастешь, поймешь, когда сам мужиком станешь… Жизнь тебя так измордует, что от всех твоих благих намерений в отношении слабого пола, если, конечно, они у тебя имеются, и следов не останется…

5

– Маша, займи мне денег! – попросил однажды Виктор Иванович.

Марья Сергеевна даже рот приоткрыла от изумления. Такой просьбы от своего сожителя она никак не ожидала.

– Так, ведь деньги – последние, Витя!

– Ну, и – что! – возразил Виктор Иванович с улыбкой. – Через день, другой, как зарплату выплатят, я тебе все верну.

Не зная, что ответить, Марья Сергеевна, все ж таки, дала Виктору Ивановичу требуемую сумму. После этого он не появлялся в квартире у Горнов почти пару недель.

– Ты прости, Маша! – в очередной раз, едва ступив за порог, сказал он. – Срочно командировали меня в другой город… Даже не успел предупредить… Я вот – с поезда, и – прямо к тебе… Ты – не против?

– А деньги? Ты принес мне деньги, что брал у меня в долг?

– Деньги?

Виктор Иванович изумленно вытаращил на нее глаза.

– Ах, да!.. Конечно! Принес! – наконец, буквально выдавил он из себя.

Порывшись в карманах, он протянул Марье Сергеевне несколько смятых купюр.

– Понимаешь! Я ведь – с поезда… Остальные я тебе завтра принесу. У меня вся наличность – дома…

– Ну, хорошо! – согласилась Марья Сергеевна. – Только, не забудь!

– Да, что – ты, в самом деле! Я ведь тебе – не чужой… Ведь, так?

И Виктор Иванович посмотрел на нее, словно сто лет не видел.

– Я так соскучился по тебе, Маша! А ты?.. Ты скучала по мне?

Вместо того, чтобы дальше продолжать сердиться, Марья Сергеевна смущенно улыбнулась.

Взяв за руку, он приблизился к ней вплотную и крепко обнял.

– Я люблю тебя, Маша! Я жить без тебя не могу!

– Да, врешь ты, поди, все!

Но Виктор Иванович уже впопыхах расстегивал пуговички ее халата.

– У меня вещь-док имеется!

– Ну, и где – он у тебя вещь-док-то?! Далеко спрятал? Или, как полагается, до суда на хранение сдал?

– Ну, что – ты! Без него мне никак нельзя!

– Это – еще почему? – с притворным удивлением спросила Мария Сергеевна.

– Преступления не раскрою!

– Тогда и наказания не будет?

– А, ты хочешь, чтоб я тебя наказал?

– Я только об этом и мечтаю!

6

– Ма, мент тебе деньги отдал? – первым делом спросил Глеб, когда утром Виктор Иванович ушел на дежурство.

– Отдал… – неуверенно ответила Марья Сергеевна.

– Все?

Нож, которым мать резала хлеб, вдруг выпал у нее из рук. Она едва не поранилась.

– Да, будет тебе, Глеб, допросы мне устраивать!..

– Понятно!

Марья Сергеевна как будто бы была довольна тем, что Виктор Иванович снова объявился в ее жизни, и в то же время что-то огорчало ее, хотя она изо всех сил старалась не показывать виду.

– А ты не спросила его, почему он так долго к нам не приходил?

– Глеб! – взорвалась мать. – Я, кажется, просила тебя не говорить на эту тему!

Но сын упрямо стоял на своем.

– Ма! Открой глаза! Неужели, ты – совсем слепая… У него есть другая женщина!

– Что? Что ты сказал?!

Ноги Марьи Сергеевны подкосились. Забыв про завтрак, который готовила Глебу, она медленно присела на самый краешек стула.

– С чего ты взял?!. Ты нарочно мне такое говоришь! Чтобы позлить… – наконец, сказала она.

Глеб скорчил презрительную мину в ответ.

– Ну, конечно! Ты, как в лужу глядела! Именно позлить… Делать-то мне все равно больше нечего!

Марья Сергеевна часто захлопала ресницами, и глаза ее, аж, до самых краев невольно наполнились слезами.

Глеб хоть и был еще совсем юн и плохо разбирался в этой жизни, прекрасно понимал, что Марья Сергеевна изо всех сил будет цепляться за свое дутое бабье счастье, а, значит, за этого проходимца из ментовки, который так умело играл на струнах ее доверчивого сердца. И ему вдруг до боли стало жаль мать и себя. Он готов был покромсать этого Витю на куски. Но тогда…

– Ма! Не плачь! Не стоит он того… Может, мне поговорить с ним, как мужчине с мужчиной?

Марья Сергеевна даже не пыталась скрыть слез.

– А – что, если ты ошибаешься?

– Я? Ошибаюсь?!

Глеб даже побагровел от возмущения.

– Да, я сам видел, как он облапывал ее, девку эту, со всех сторон, точно собственную вещь.

И нахмурившись, Глеб добавил.

– Даже могу сказать, где и когда это было! Сказать?

Марья Сергеевна с грустью посмотрела на сына.

– Ну, и, где же, это было? – почти безразлично спросила она.

– В парке! В парке Горького! Я как раз с тренировки тогда шел… А он… Он сидел с ней на скамейке.

Глеб заметил, как огонек ревности зажегся и погас в глазах его матери.

– И, как давно, это было, если не секрет?

– Какой секрет-то, мА?! Недели две назад. Как раз, когда по его словам, он был в командировке… Деньги, которые у тебя занял, он на эту фифу и ухлопал, как я полагаю.

Марья Сергеевна, склонив голову, закрыла лицо руками.

– Какая мерзость, если это – так!

– Даже не сомневайся! Я ведь тогда решил за ними проследить до самого дома… Ну, где, скорее всего, они… Они недолго на скамейке-то миловались!..

– Не смей! Не смей так говорить!

Как ни старалась Марья Сергеевна успокоиться, слезы ее не прекращались. Отняв от мокрого лица ладони, она почти с ненавистью посмотрела на сына.

– Не дорос ты еще о таких вещах рассуждать! К тому же, это, всего лишь, твои предположения!

Марья Сергеевна была близка к истерике. Но обида Глеба за мать была сильнее жалости к ней.

– Это – не предположения! Я вошел вслед за ними в подъезд… Уже там все и началось…

– Какой ты – безжалостный, Глеб! – вне себя от бушевавшей в ее груди

ревности и обиды на сожителя воскликнула Марья Сергеевна. – Лучше бы ты ничего мне

не говорил!

– Ма! – искренне возмутился Глеб. – Да, кто ж тебе еще, как не я, откроет глаза на правду?!

Марья Сергеевна с отчаянием посмотрела на сына.

– Да, к чему мне нужна твоя правда, если от нее мне хоть караул кричи?!

Мария Сергеевна еще некоторое время сидела на стуле, неподвижно глядя в одну точку. Шокированная тем, что ей сообщил Глеб, она словно не замечала его присутствия.

– Ну, как хочешь, ма! Можешь считать, что я тебе ничего не говорил!.. Только я не понимаю, как ты можешь жить под одной крышей с предателем? Этак, он о тебя каждый раз ноги вытирать будет…

И повернувшись к матери спиной, Глеб решительно направился прочь.

– Нет, постой! Постой, сынок!

Глеб нехотя остановился.

– Ну, чего тебе еще от меня надо? – почти зло спросил он.

– Адрес… То есть, где живет та самая особа, ты мне можешь показать?..

…В этот раз Виктор Иванович снова не пришел ночевать. Он позвонил и сказал, что у него – ночное дежурство.

– Ты сильно не беспокойся, Маша! Ложись спать! Люблю тебя! Люблю и целую…