Андрей Юрич - Немного ночи (сборник) Страница 3

Комната Вали выходила на солнечную сторону. Солнце все так же щедро лилось в окно потоками апельсинового света. Но у Вали появилась привычка закрывать на ночь жалюзи. И вместо радостных солнечных лучей она видела по утрам лишь квадрат горящего оранжевым цветом пластика. Она все так же потягивалась с удовольствием, одевалась и шла умываться в маленькую ванную, что была рядом с ее комнатой. Это была ее ванная. Она расставила там на умывальнике фарфоровые фигурки гусят. И разговаривала с ними, когда ложилась в небольшую эмалированную ванну с горячей водой. В огромной карамельно-коричневой джакузи, что стояла в другой ванной комнате, она не мылась никогда. Она знала, что мама и Василий Петрович иногда моются там вместе. И то ли из-за того, что акрил всегда казался теплым на ощупь, то ли из-за того, что ванна была явно сделана для двоих, Валя старалась не прикасаться к ней.

Со временем, примерно через месяц, Валя привыкла к новой квартире. И большие комнаты уже не казались ей пустыми и враждебными. Василий Петрович был вполне сносен. Он подвозил Валю до школы, в лоснящемся черном BMW, давал денег на обед и еще немножко на всякие мелочи, и не надоедал разговорами. Они вообще почти не разговаривали.

Однажды он спросил, чем Валя собирается заниматься, когда окончит школу, и есть ли у нее молодой человек. Для этого он позвал Валю в свой домашний кабинет, в темных тонах, усадил напротив себя в мягкое кожаное кресло и направил в ее лицо свой матовый взгляд. Ответом на первый вопрос он остался удовлетворен. Однако, когда Валя ответила, что молодой человек есть, и замолчала, Василий Петрович нахмурился. Валя понимала, что Василий Петрович не из тех, кто допускает в свою жизнь случайности. И ему нельзя узнавать ни про Пашу, ни, тем более, про дядю Сережу. Она мысленно пыталась выбрать кого-нибудь из школы, кого можно было бы называть своим парнем, чтобы это выглядело достаточно убедительно и ничем не мешало ей.

– Сергеев, – сказала она, – Петя Сергеев, из моего класса.

– Спасибо, Валя, – ответил Василий Петрович, – Ты очень честная и понятливая девочка.

С дядей Сережей было покончено. На время. Но промежуток времени был довольно велик. Валя решила несколько месяцев вести образ жизни добропорядочной школьницы. То есть, она не думала, что она не «порядочная». Просто дядя Сережа воспринимался ею, как ужасно интимная подробность, которую надо было скрывать от посторонних.

Валя решила прибегнуть к активной маскировке. На уроке физики она села за одну парту с Сергеевым.

Сергеев промолчал. И до конца урока он лишь изредка поглядывал на нее краешком глаза. Ей было смешно. Она аккуратно вырвала из тетради листок и написала на нем большими буквами: «Петя, ты мне нравишься».

Петя придвинул листок к себе, нацарапал на нем что-то и придвинул к ней. Она прочитала написанное тонкой голубой пастой: «Сядешь со мной на математике?» Она написала: «Да». Петя расслабленно откинулся на спинку стула и улыбнулся в пространство.

На уроке математики Сергеев, уже не стесняясь, заглядывал в ее тетрадь. Ей было неприятно, но она терпела. Хотя очень хотелось закрыть тетрадные поля рукой.

После занятий она специально подошла к Сергееву и смущенно попросила проводить ее. Сергеев посмотрел внимательно в ее глаза и сказал:

– Пошли.

На улице сыпала снежная крупа, день был серовато-синим. Мамин желтенький «Рено» остановился у края тротуара. Сергеев равнодушно осмотрел плавные линии корпуса.

– Симпатичная. – сказал он Вале.

– Маме тоже нравится, – ответила Валя.

– Я про маму, – сказал Сергеев.

Валя почувствовала, как внутри зашипело горячее возмущение. Она захотела ответить что-нибудь резкое, но они стояли возле машины, и мама вопросительно смотрела на Валю из-за руля. Валя легко и приятно улыбнулась Сергееву, сказала «пока», дотронулась до его плеча, подошла к машине, открыла дверцу и уселась на переднее сиденье. Машина мягко и быстро тронулась. Слегка растрепанная фигура Сергеева мелькнула в салонном зеркальце. Кажется, он смотрел вслед машине.

Мама одновременно с Валей отвела взгляд от зеркала, посмотрела на дочку, сдержанно улыбнулась и сказала чуть ехидно:

– Симпатичный.

Вале снова захотелось нагрубить.

– Маме тоже нравится… – чуть слышно пробормотала она себе под нос.

– Что? – спросила мама.

– Ничего. – сухо ответила Валя, уставилась в окно и принялась вспоминать дядю Сережу.

Мама искоса взглянула на Валю и снова улыбнулась, легко и удовлетворенно. Она была рада, что у дочки наконец-то появился мальчик. Несомненно, новая семья положительно влияла на девочку.

Стремительно приближались выпускные экзамены. Валя понимала всю важность этого периода своей жизни и старалась получать только пятерки. Почти весь ее день с утра до вечера был забит учебниками, тетрадками, авторучками и учителями. Сергеев все так же провожал ее до маминой машины, а Валя садилась с ним за одну парту и позволяла списывать. Иногда она писала ему шутливые записки «Ты такой мужественный» или «Хочешь меня поцеловать?». Сергеев внимательно читал записки и отвечал односложно «Да?» или «Да». Она понимала – это оттого, что он стесняется. Ведь она такая красивая и у нее большое будущее, и у него никогда на самом деле не будет такой девушки. А он, конечно, не урод, но и ничего особенного. И родители его неизвестно кто. А если он плохо учится и не умеет получать пятерки, значит, ему не на что рассчитывать в жизни. Да, он, наверное, очень благодарен ей за то, что она позволяет ему быть рядом.

Ей очень льстило, что он хочет ее поцеловать, но стесняется. Она даже представляла, как однажды, когда надобность в этой маскировке отпадет, она его поцелует сама. Для него это будет подарок.

Она закрывала глаза и ощущала, как целует его губы. (Он ведь еще наверняка не целовал девушку.) Его простые свежие нецелованные губы. И он сначала замрет и напряжется от испуга, а потом обнимет ее.

А потом она объяснит, что больше не будет садиться за его парту. И все было игрой. Он расстроится. Но будет всю жизнь вспоминать свой первый поцелуй.

Во вторник у Вали на переносице вскочил прыщик. Он болел и, казалось, светился отвратительным красно-розовым цветом.

Учитель Вотанен, на уроке физики, привычно встречался глазами с Валей, а потом странным образом фокусировал взгляд на прыщике и нагло его рассматривал. Обиднее всего Вале было из-за того, что даже Сергеев, это бледное ничтожество, никогда вообще не глядящий на Валю дольше пары секунд, искоса пялился на ее переносицу.

На перемене две одноклассницы, поочередно, советовали ей средство от прыщей. А одна даже предложила купить в аптеке какую-то травку и мыть лицо отваром. Дуры.

Просто она уже очень давно не занималась сексом. А это, конечно, сказывается на коже, особенно в ее возрасте. Уже больше месяца она не встречалась ни с Пашей, ни, что более важно, с дядей Сережей. Она понимала, что если и дальше вести такой неполноценный образ жизни, то скоро вся покроется ужасными мелкими прыщиками.

Она позвонила маме и сказала, что пойдет после школы в гости. Мама спросила, к кому, и Вале пришлось соврать. Как-то сам собой на язык попался Сергеев. Мама немного помолчала в трубку, а потом сказала, чтобы к десяти Валя была дома.

Валя сунула золотисто-бронзовую коробочку мобильника в мягкую кожаную сумочку и поспешила на автобусную остановку. Уже из маршрутки она позвонила дяде Сереже. Он сильно обрадовался, было слышно по голосу.

Встретил ее прямо на остановке, такой свежий, красивый, веселый. Он потрепал ее по щечке, и они вместе пошли в ближайшую аптеку. В целях конспирации Валя стояла на улице и смотрела сквозь широкое окно, как дядя Сережа покупает презервативы. Ее любимые, черные, с дополнительной смазкой.

Светило холодное мартовское солнце, наполняя воздух волшебным лимонным сиянием. Легкий мороз делал кожу на Валиных щеках упругой и розовой. Дышалось легко и вкусно. И в животе ощущалось приятное тепло, от предвкушения давно ожидаемого удовольствия.

Дядя Сережа вышел из аптеки, взял Валю за руку.

Они шли быстро и молча, с улыбками на лицах. В подъезде не стали дожидаться лифта, поднялись по лестнице на четвертый этаж.

Наконец-то, – сказал дядя Сережа, закрыв дверь квартиры.

Он тут же, у порога, снял с Вали всю верхнюю одежду. Ей было смешно от прикосновений его холодных пальцев.

Он на руках отнес ее к дивану и осторожно положил на подушки. Принялся стоя стягивать с себя брюки.

– Ты меня любишь? – спросила Валя.

– Конечно, – ответил дядя Сережа, – Сейчас, подожди…

Он запутался в штанинах. Валя смотрела на него и почему-то вспоминала засушенные сперматозоиды морской свинки. Ей было интересно, как ученые-исследователи их добывали. Потом она подумала, что надо бы позвонить Сергееву, предупредить на случай родительской проверки. А потом дядя Сережа справился со штанами, и она перестала думать.