Коллектив авторов - Прижизненные записки Пенсил-клуба (сборник) Страница 3

Лаэрт

Моя?

Клавдий

Его! – рванёт на встречу с папой.

Лаэрт

Моим?

Клавдий

Его!

(В сторону.)

Кретин!

Лаэрт

А почему?

Клавдий

Да потому, что наши эскулапыМетилом ликвидируют чуму!

Лаэрт

(поразившись)

В стране – чума?!

Клавдий

(воздевая очи горе)

Довольно. Я устал.Пойди пока к себе – потренируйся.

Лаэрт уходит задумчивый, появляется Гертруда.

Гертруда

Я прямо обыскалась – где ты, пуся?У нас – такой скандал, такой скандал!

Клавдий

(в сторону)

О боги! На фига травил я брата?..

(Гертруде)

В чём ты опять ни в чём не виновата?Как управлять? Кругом – одни засранцы,Включая Гильденстерна с Розенкранцем…

Занавес

В. Пугач

И в гибели воробья есть особый промысел.

Два еврея разговаривают друг с другом во дворике. Рядом – детская площадка и кладбище домашних животных. Несколько детей погребают птичку.

Розенкранц

Привет вам, Гильденстерн.

Гильденстерн

И, Розенкранц!Какой привет? Чтоб нам так жить в раю,Как вы меня встречаете с приветом,Буквально по привету ежедневно.Повеселите чем-нибудь другим.

Розенкранц

Вам хочется веселья? Посмотрите,Там птичку погребает детвора.

Девочка

Два дня назад взяла я эту птичкуНа улице. Она была больна,Но у меня она поздоровела,И хоть летать покамест не летала,Но прыгала и какала везде.И так однажды оказалась в ванной,Где на полу стоял с водою таз.В нем плавали цветы (сегодня свадьбаМоей сестры, гульба идет вовсю).Так вот, она (нет, не сестра, а птичка)На край уселась. Гладкая эмальКоварно ей позволила скользнутьВ пучину вод. Сперва она цепляласьЗа стебли ирисов и орхидей,Обрывки песен пела, но затемОтяжелевшие от влаги перьяНесчастную от звуков увлеклиВ трясину смерти.

Мальчик

Значит, утонула!

Девочка

Я назвала Офелией её.

Розенкранц

Девочка, а девочка, хочешь конфетку? Между прочим, фабрики Крупской изделие.

Гильденстерн

Какой такой Трупской, старый греховодник?

Мальчик в очках

Крупп производил оружие, поддерживал имперские устремления германской военщины и был женат на Большой Берте.

Гильденстерн

Знавал я одну Большую Берту. Муж у нее, кстати, был маленький, как ваша птичка. Не знаю, в каком тазу она утонула, но если бы вы видели таз Большой Берты…

Розенкранц

Кто тут греховодник? О чем ты говоришь, это же дети!

Девочка

Старик, давай конфету. Это «Старт»?Сегодня лучше подошёл бы «Финиш»,Но помянуть сгодится и она.Я увела шампанского бутылку.

Разливает. Пробует.

Холодное. От брачного столаНедалеко до поминальной чаши.

Мальчик в очках

Всё это мне напомнило однуИсторию.

Все

Рассказывай скорей.

Мальчик в очках

Итак, я жил тогда в Одессе. МамаНедавно вышла замуж, овдовевПри странных обстоятельствах, и отчимБыл дядя мне. Его я не любил,Мать упрекал в предательстве отца,Короче говоря, они решилиМеня отправить в Англию учиться,Обставив мой отъезд почти по-царски.Поехал я на яхте по морямВдоль побережья пол-Европы.

Мальчик

Что жеТеперь тебе напомнило об этом?

Мальчик в очках

Большая Берта. Я с ней был знаком.

Мальчик

Ты лжёшь. Большая Берта ни при чём,Ты просто хвастунишка. Может, скажешь,Что ты любил покойную, как брат,Точнее, нет – как сорок тысяч братьев?Что ты готов рыдать, терзаться, битьсяИ выпить не шампанское, а уксус?

Мальчик в очках

Всегда готов! Ты главного не знаешь:Я принят в пионеры.

Мальчик

Что ж ты сразуНам не сказал? Мы слушаем тебя.

Мальчик в очках

Так вот, пока мы плыли, я узнал,Что послан я с фальшивым документомИ попаду в полицию скорее,Чем к а́нглийскому берегу пристану.Когда в порту турецком мы стояли,Сбежал я и, дойдя до Курдистана,Был принят в пионеры, а теперьЯ здесь.

Мальчик

Всё стало ясным наконец.Так это ты, должно быть, разорилГнездо, откуда этот милый трупик,Ещё не научившийся летать,Однажды выпал? Ты убил отца,Кормящего малюток червяками?

Мальчик в очках

Кстати, о червяках. Эти белковые макароны отлично плодятся на кладбищах. Если где-то и существует фабрика Трупской, то это макаронная фабрика. Помню, дело было в Италии…

Девочка

Не ссорьтесь, мальчики, пора копать.

Мальчик

Чей это череп?

Мальчик в очках

Выяснить недолго.Я прихватил с собою ноутбук,Там установлена одна программа:Параметры введем – сию минутуПрограмма нарастит лицо владельца.

Необыкновенно споро выполняет все операции.

Хозяин черепа – терьер йоркширский.

Розенкранц

Погодите-погодите. Это же Йорик! Я сам зарыл его лет пять тому. Такой мертвец собачий! Здесь были эти губы, которые я целовал…

Гильденстерн

Он меня еще обвинял, зоофил несчастный!

Девочка

Не ссорьтесь, мальчики. Уже готовоУтопленницы непорочной ложе.Оставим на могиле орхидеи:Красивые – красивой. Спи, дитя!Спасибо всем, кто в ней участье принял —И мальчику, и мальчику в очках,И старикам, что в очереди ныне,Спасибо, Розенкранц и Гильденстерн!

Н. Савушкина

«Прощайте, Розенкранц и Гильденстерн!Убойный написал про нас Шекспир том.Интригу не осилишь без цистерн,наполненных ядрёным датским спиртом.Достигнув берегов чужой страны,вы будете слегка удивлены,

а после – казнены. Меня потрясдоверенный вам дядюшкой приказ,а выводы буквально изумили.Полночи я корпел над факсимиле,сюжет перелицовывал… Печатьиз Интернета удалось скачать».

Так бормотал, слоняясь меж кают,неадекватный принц по кличке Гамлет.Трещал на нём камзол, что выдаютсироткам в секонд-хенде. Сапогам летпятнадцать… Плюс – одышка, целлюлити взор полынной горечью налит.

И жизнь не веселит. Ведь поутрупредполагается дуэль с Лаэртом.И принц уже не принц, а полутруп,поскольку быть ему дрючком пропертым.Или не быть? А если быть – то где ж,раз жизнь – сплошной винительный падеж?

Принц виноват. Намечена дуэль.Партер гудит, набит, как клуб XL,когда там декламировал Воден —ников, но без обиняковпринц говорит: «Какой ужасный день!Но я же – не маньяк, я не таков!

Жизнь царственных особ окруженапиаром чёрным, выхлопом зловоний.Таблоид написал, что мне жена —Офелия. Навязчивый Полоний,решив, что он – потенциальный тесть,задумал в душу, словно в спальню, влезть.

А у меня был глюк, что там – хомяк,сожравший “Камасутру” с “Капиталом”.Я дверью хлоп, и папа ваш обмяки вдруг по стенке сполз сугробом талым…К чему он ошивался под дверьми?Лаэрт, дружок, сочувствие прими!Что до моей несбывшейся жены —она была не лучшей из Офелий.Иные дамы краше сложены.Однажды наблюдал я в Коктебелезаплывы петербургских поэтесс.Вот это – драйв, и катарсис, и стресс!

Офелия твердила, что умрёммы в счастье страсти, но опередиламеня. Я соблазнял монастырём,спокойствием, замужеством с дебилом…Она была готична и бела,Но так неубедительно плыла!»

Король вскричал: «Я тоже виноват,хотя жена меня давно простила.Однажды брат спросил: «В чём правда, брат?»И я поднёс ему бутыль этила.Он по-английски выругался: «Shit!Нет правды на земле! Ведь я – подшит!Здоровый образ жизни доконал!Плесни мне, брат, хоть в ухо, хоть в анал!»

«Покойник прав! – заметила вдова. —Пойду бухну». – «Не пей вина, Гертруда!Ты горлышко ошпаришь – там Н2SO4 в глубине сосуда.Там KCN, сивушные масла!Глотнёшь – и станешь самкою козла!»

«Пошто споил ты матушку мою? —Воскликнул Гамлет. – Эк её колбасит!Пей с ней на брудештафт!» – «Дык, я ж не пью!» —«Возьми бокал, обрюзгший старый бассет,и вылакай отстойный свой настой!Пускай я стану трижды сиротой!

Лаэрт, засунь перо мне под ребро!Шекспир любил концовки садо-мазо!Любовь и смерть, злодейство и доброна бутерброд трагедии намазал,решив на кончик шпаги и в стакан,цианистого калия добавить…Умрём корпоративно! Вот судьба ведь…Привет вам, Гильденстерн и Розенкранц!»

Фауст