Юрий Прокопенко - География любви Страница 3

– Надо подготовить для Бюро Райкома предложение о дифференцированном подходе к соискателям. Ну что мы тратим время вот с такими людьми, которые больше нас обо всем знают.

– Не уверен, Александр Ефимович. Вот такие гладенькие и умненькие, в первую очередь могут продать. Что они испытали в жизни. Сколько ему лет, тридцать два, тридцать пять, а он уже кандидат наук, член партбюро института, крупный ученый, получил приглашение от Всемирной организации. Все это может отрицательно сказаться на парне. С такими вот как раз надо построже.

На том дверь закрылась плотнее и Иван не смог расслышать, чем кончился спор двух старых коммунистов. Признаться, теперь ему уже было все равно. Он стал выездным, почти. Хотя впереди анкета МИДа и выездная виза. Но положительное заключение райкома партии почти означало успех всего дела.

– Белецкий, приезжайте завтра с отчетом сам и получите заключение комиссии. В чужие руки его давать не положено, – довольно сухо придержал Ивана вышедший из кабинета инструктор.

– Что ни будь не так? – спросил озадаченный Иван.

– Да, нет, все в порядке. Члены комиссии остались довольны. А я как всегда оказался виновным в том, что, видите ли, не подготовил комиссию, чтобы они не задавали дурацкие вопросы. Наверно впредь нужно готовить краткую аннотацию на каждого впервые выезжающего заграницу.

– Наверно это было бы полезно для членов комиссии и к протоколу будет чего подшивать, – согласился Иван, пожал руку инструктору, и быстро спустился по лестнице, направляясь к гардеробу.

2

Иван остался доволен результатом. На следующий день он получил от инструктора райкома заключение партийной комиссии, и выездное дело завертелось. Пока все бумаги проходили должные инстанции, Иван занимался подготовкой научного доклада, который предназначался для обсуждения на рабочем совещании в Софии. Доклад должен прозвучать на английском языке и потому Иван пыхтел над переводом русского текста написанного им доклада на английский язык. Это было совсем не просто. Такие обратные переводы всегда доставляют трудности для непрофессионалов. А Иван не был профессионалом в знании английского языка. Он легко переводил научные тексты с английского на русский и даже научился немного подрабатывать на этом. Он сотрудничал в «медицинском реферативном журнале», где за небольшие деньги делал переводы статей с английского на русский и составлял краткие рефераты. Это позволяло ему получать свежую информацию по его специальности, поддерживать знания английского языка в рабочем состоянии и иметь небольшую прибавку к скромному жалованию старшего научного сотрудника. А вот делать обратные переводы было непросто. Потому и пыхтел, подбирая многочисленные обороты на английском из научной литературы. Он надеялся, что так будет понятней смысл его доклада англоязычной аудитории.

Все было готово к отъезду в Болгарию. Вместе с ним должна была лететь некто доктор Гвоздикова Алла Петровна из Харьковского института гигиены труда. Она тоже должна представить доклад. Он не сомневался, что текст доклада у нее готов, но вот сумеет ли она его прочитать, участвовать в дискуссии. Ведь Гвоздикова почти совсем не знала английского языка. В Минздраве Ивану намекнули, что, скорее всего, зачитать текст доклада придется ему и заниматься синхронным переводом в ходе работы совещания тоже. На эти предложения Иван только пожимал плечами: ему самому бы справиться со своим докладом и, кроме того, он не знает тематики Гвоздиковой. Ее тема относилась к промышленной гигиене и там много специфических терминов. Коля Левитин, товарищ Ивана по работе и руководитель международного отдела в институте, посоветовал Ивану не спорить с руководством, как бы не накликать беду. В конце концов, Гвоздикова сама должна отвечать за себя, а кроме того в Софии работают две бывшие аспирантки Института, которые свободно владеют русским, а одна из них и английским. Это была Соня Табанова, очень милая женщина, с которой у Ивана был мимолетный роман и взаимная симпатия. И сейчас вспомнив ее, Иван подумал, что было бы приятно поработать с ней в Софии. Но как знать, будет ли она участвовать в работе совещания.

День отъезда неумолимо приближался. И по мере его приближения у Ивана возникало какое-то неопределенное чувство тревоги или тоски, как-то посасывало под ложечкой. Вероятно, Иван все же волновался перед первой в его жизни зарубежной поездкой. Нельзя сказать, что Иван раньше не уезжал из дома. У него нередко случались служебные командировки, и он по неделе и даже больше не бывал дома. Конечно, он все это время скучал по дому, по жене и дочке. Его всегда тянуло домой и понимание того, что скоро он вернется, создавало хорошее настроение, своего рода успокоение. Он и сейчас, еще не уехав, старался больше думать о том, что совсем скоро он вернется из своей первой зарубежной командировки, привезет жене и дочери гостинцы, и они вновь будут вместе и счастливы, пока не придет время следующей командировки. Возможно даже зарубежной.

Идея внедриться в систему зарубежных командировок пришла к Ивану давно. Во-первых, это было престижно, придавало дополнительный вес и авторитет Ивану как молодому ученому в глазах его коллег по институту, друзей и родственников. Во-вторых, это повышало его рейтинг и на международной арене, о котором он давно мечтал. Это, безусловно, повышало его шансы в работе над докторской диссертацией, так как материалы диссертации, доложенные за рубежом, многого стоили. И, наконец, зарубежные поездки могли приносить дополнительный доход в семейный бюджет и позволяли привозить «из-за бугра», как было принято тогда называть заграницу, модные вещи, в первую очередь для своей любимой жены. Ведь когда они поженились, Иван был студентом четвертого курса, а его восемнадцатилетняя супруга была воспитателем в детском саду. Денег в семье было мало, часто не хватало на приобретение хорошей одежды, Иван часто подрабатывал, когда и где это было возможно. Он старался сделать все, чтобы его юная жена не испытывала нужду. Еще тогда он пообещал ей, что скоро придет час и в ее семье появится достаток, что она будет приобретать добротные красивые и модные вещи. Ведь молоденькой женщине, обладающей незаурядной внешностью, всегда хочется одеваться не хуже других, особенно подруг, особенно тех, которые исподтишка завидуют ей, молодой жене кандидата наук, красивого мужчине, нежно любящего ее и заботящегося о ней. Но, шли годы, а ощутимый достаток не появлялся. В семье росла дочь, которая также требовала приличного содержания, да и Иван, пользующийся большим успехом в коллективе и как ученый и как мужчина, тоже нуждался в поддержании своего имиджа. А тут еще купили «Жигули», накопив половину суммы большими стараниями, а половину, взяв в долг на три года у Коли Левитина. Одним словом, нужно было проявлять активность, чтобы оправдать свои обещания. И Иван стал думать, как, наконец, можно обеспечить семью.

Еще полгода назад руководитель международным отделом, где Николай Левитин работал старшим научным сотрудником, уехал в длительную командировку в Швейцарию, и директор назначил на его место Николая. Впредь до прохождения по конкурсу. Это назначение было неожиданным для всех. Ведь Николаю едва исполнилось тридцать. Он только два года назад защитил кандидатскую диссертацию, и всего полгода работал старшим научным сотрудником. Но он был сыном академика Николая Николаевича Левитина, бывшего в свое время директором института гигиены, где сейчас работал его сын, вернее внук. Вообще это была запутанная история. Коля Левитин в действительности был внуком академика и сыном его дочери, рано ушедшей из жизни. Поскольку в ту пор Коля остался без отца, о котором он мало что знал, академик взял и усыновил маленького Колю, несмотря на то, что у него тогда уже были еще два сына. Так Коля Левитин стал сыном академика Левитина и в свои юные годы весьма пользовался этим. Старик академик безумно любил внука-сына, многое позволял ему и часто прощал его шалости.

Коля Левитин был, безусловно, способным мальчиком. Он знал английский язык, начав изучать его с трехлетнего возраста, хорошо учился в школе, а потом в медицинском институте. А закончив обучение и став врачом, поступил в аспирантуру в институт гигиены, в котором когда-то его отец был директором. Не исключено, что в этом помог ему его знаменитый отец, и директор института, будучи благодарным учеником академика, всячески содействовал продвижению молодого Левитина. Надо заметить, что Коля и сам был весьма привлекательным и симпатичным парнем. Хорошо воспитанный, образованный, интеллигентный и остроумный молодой человек был общим любимчиком в коллективе института. И когда он стал руководителем международного отдела многие научные сотрудники, занимавшие руководящие посты в институте, с новой силой потянулись к нему. Это было понятно, так как от него теперь во многом зависело то, будет или не будет включен в план международных командировок тот или иной научный сотрудник. А поехать за рубеж хотелось многим. В их числе был и Иван. И хотя Иван и Коля Левитин уже давно считались приятелями и, может быть, даже друзьями, и новое назначение Коли Иван воспринял поначалу без мысли о какой-либо выгоде для себя, все же потом он подумал, что всю сложившуюся ситуацию надо заново переосмыслить. И сделать это нужно совместно со своим приятелем. А пока, Коля был уже руководителем отдела, а Иван все еще оставался старшим научным сотрудником, хотя защитил диссертацию двумя годами раньше. Эта несправедливость требовала корректировки.