Ольга Карагодина - Просодия. Сатирическая повесть Страница 3

Марина с расширенными от ужаса глазами, начала нервно шарить по нагрудному карману молча взбрыкивающего псевдо фсбэшника. Тот лягался ногами, но молчал. Достала книжицу развернула, прочитала: «Начальник управления Центрального округа подполковник Свищев».

В это мгновение тот, что повыше попытался вывернуться и достать Арлена ногой в пах. Это он сделал зря. Если бы только знал, что собака была чемпионом Москвы по кусачке. Собака попыталась броситься, но хозяин остановил её и в ответ двинул злоумышленнику ногой под зад.

– Не трепыхайся, карась!

Дотащив обоих до дивана, кинул подполковника на подушки, второго же зажав покрепче, повалил на пол, и сел на него верхом заломив руки за спину.

Марина прибежала с телефоном и поднесла трубку к уху мужа.

– Алло. Василич привет. Пробей-ка по базе, есть у вас в управлении некий подполковник Свищев? Что случилось? Потом расскажу. На охоту через неделю? Конечно, поедем. Песни под гитару? Будут. Не торопись, я подожду. Чего пыхчу? Кабанчика завалил.

Тем временем Свищев вовсе не собирался дожидаться окончания разговора. Попытался вскочить с дивана и кинуться со спины на Арлена. Тут его и накрыло. В лицо злоумышленника ударила струя нервно паралитического газа, это не выдержали нервы у Марины, которая решила сама постоять за мужа и собаку. Не растерялась и Дарли, крепко взявшая добычу за ногу. Аккуратно, ровно так чтобы удержать, но не прокусить, как учили в кинологической школе. Глаза злодея заслезились, его горло сдавило, он зашёлся кашлем. Враг был повержен. Дарли скосила глаза в сторону хозяина. Тот одобрительно крякнул, восхищаясь своими девочками.

– Дарли, плюнь его! – и крикнул в трубку. – Ну что там? Нет такого? Я так и думал. Василич приезжай на оленину. Сейчас. Пару мальчиков возьми. На меня совершено нападение. Чего ржёшь? Кто осмелился? Нашлись два дурака.

Через семь минут Марина, до сих пор держащая в руках баллончик, открыла дверь. На пороге стоял Олег Васильевич. Начальник отдела Юго-Восточного округа по борьбе с преступностью и террористической деятельностью. За ним трое молодых парней. Двое с автоматами и один в штатском. Василич с интересом рассматривал удостоверение, когда услышал надсадный кашель.

– Кто это у вас так о кашляет? Кого Дарлюша взяла за горло?

– А-а, – махнула рукой Марина, – это я его спрыснула. Он мешал Арлену держать крупную птицу.

Разберемся, – улыбнулся Василич, махнув мальчикам. – Взять!

После этого случая Арлена наградили за доблесть и честное служение Родине, а по району поползли слухи о его героическом поступке.

Савва уважал и чтил соседа, и пригласил его в свою команду одним из первых. Вот и сейчас не смог ему отказать. На сцену поднялся Евгений Ведмедь. Как нередко бывает, фамилия солиста соответствовала образу. Огромный мужик с выправкой особиста в тёмно-коричневом вельветовом костюме, с густой седой шевелюрой и громогласным голосом.

Евгений пел с детства. Он громко орал в яслях, голосил в детском саду, с удовольствием ходил на все уроки пения в школе. Пение давалось ему гораздо лучше, чем остальные школьные предметы. Частенько, придя домой, он вынужден был давать дневник отцу на подпись. Далее следовала словесная расправа над нерадивым учеником: «Русский – два, математика – два, физика – два… Физкультура, это уж ни в какие рамки… забыл форму – два! Растяпа! О! Пение – пятёрка… Господи! Этот дeбил ещё и поёт!»

Сегодня Евгений Петрович выступал в клубе в поддержку друга Арлена. Песню он взял хорошую, не какую-нибудь чукотскую народную «Что вижу – то пою».

Вижу, зал небольшой, однакоПотолок черный-черный, как фрака —Красным, желтым горят рамп глазницы —Это мой выступленье. Красиво.Ыыыыыыыыыыннн…

А любимую с детства. «Чуть помедленнее кони» Владимира Семеновича Высоцкого. Этого исполнителя Женя почитал и уважал за умные, сердцем пропетые песни, близкие каждому неравнодушному российскому человеку. Но самое главное, у них были схожи голоса. Евгений Петрович пел с хрипотцой, тщательно подражая своему кумиру. К выступлению готовился заранее и основательно. Не доверяя всяким звукооператорам, привёз чемодан собственной аппаратуры, микрофон, усилитель. Установил оборудование на сцене, и сел на первый ряд рядом со своей женой, ждать приглашения на сцену, с тоской глядя на выступающих, в отличие от жены. Люся была совершенно счастлива, что её вывели в свет. Она радостно хлопала каждому исполнителю и кричала «браво».

Отпел заунывным голосом какой-то мужичок с взъерошенной шевелюрой, в потёртом джемпере в шашечку, белёсых джинсиках и кроссовках, судя по манерам из грузчиков, которые в свободное от работы время поют под гитару песенки собственного сочинения.

Потом выплыла престарелая опереточная певица, вынужденная от безысходности пробовать себя в шансоне. Гремя объёмным ожерельем и браслетами, она напоминала рождественскую ёлку. Закатив глаза, вероятно, думая, что выглядит театрально, дама напомнила ему деревенскую курицу, собирающуюся снести яйцо. Странно было слышать тоненький голосок, вылетающий из недр объёмной фигуры. Глядя на неё, он совсем было зачах, но «толстая пискля» довольно быстро отголосила и объявила в микрофон его выход.

Евгений Петрович встал, посмотрел на жену взглядом полководца перед сражением, расправил пиджак, подтянул штаны и вышел на сцену. Там включил свою аппаратуру, взял микрофон и запел.

Зал охнул. Из недр аппарата раздалась фонограмма с оригинальной аранжировкой. Настолько необычной, что слушатели не сразу поняли, что это? То ли марш, то ли реквием.

Пропустив вступление песни, Женя громко запел, не попадая в собственную фонограмму. По залу разнесся рёв медведя-шатуна потревоженного охотниками в зимней берлоге:

– Чу-у-ть, пом-м-м-медлен-н-нее кони-и… Чу-у-у-у-ть помедленнее..

Раздался раздражённый выкрик:

– Чуть побыстрее! Пойте быстрее.

Но Евгений Петрович никого не слушал. Что они понимают в пении!? Главное, петь громко и доходчиво. Со всей душой. А что пугаются молодые девицы – это хорошо.

Две девушки, сидящие за столом недалеко от сцены, громко зашептались.

– Ты не знаешь, кто его привёл? Это же ужас, как он поёт! Рычит, как недобитый кабан.

– Было бы у меня ружьё, я бы его пристрелила, чтобы не мучился, – громко зашептала вторая.

– Видимо своим пением он убивает время, – зашептала первая.

– Он выбрал страшное оружие, – отозвалась вторая.

Евгений грозно сверкнул глазами на девиц и окончательно отстал от фонограммы. Теперь он пел сам по себе. Акапелла. Фонограмма закончилась, а Евгений Петрович ещё только допевал куплет, поэтому припев у него получился без музыки.

Закончив выступление посмотрел в зал с видом рыцаря, одержавшего победу на турнире. Жена встала во весь рост и восторженно начала хлопать супругу. Евгений Петрович слегка поклонился залу.

О чём-то шептавшиеся девицы, громко захлопали в ладоши и радостно выкрикнули хором «браво».

– Курицы довольны, – удовлетворённо подумал Евгений, расправил грудь и выдохнул:

– А сейчас я спою ещё одну песню.

Девицы аж рты ладошками прикрыли и вновь яростно зашептались между собой:

– Что он нам собирается спеть? Прошляпин хренов, – но тут же смолкли, наткнувшись на испепеляющий взгляд жены Евгения Петровича.

Певец же басовито затянул безо всякой музыки.

У меня есть девчонка что надо,Только с фейсом ей не повезло:Её зубы, как у Маргарет Тэтчер,Вес её под сто кило.

Неожиданно в зале раздался треск, потом громкий стук падающего стула, а следом и звук плюхнувшегося тела. Один из зрителей, тучный юморист, слегка расслабившийся в буфете, развлекавший зрителей анекдотами до начала концерта, в попытке подпеть исполнителю активно заёрзал на стуле, и тот развалился.

Савва выронил из рук программку, не выдержал и «турманом» взметнулся на сцену, вырвав микрофон у медведя-ревуна:

– Дамы и господа! Перерыв десять минут. Проветритесь, покурите и …мы рады видеть вас снова!

Во втором отделении концерта Савва уже не радовал публику своей широкой улыбкой, да и певец куда-то исчез.

Савва брал в гардеробе пальто, тщательно прикрывая подбитый глаз. Певец мыл в туалете холодной водой распухающий кулак.

Евгений Петрович был доволен сегодняшним концертом. Он ведь, как певцом стал? Где – в скулу, где – по макушке, а теперь поёт себе и поёт, прокладывая путь на эстраду силовыми методами. Пусть по одной песне, ну и что? Умные администраторы не пристают, а дуракам всё неймётся «Зачем вы поёте под фонограмму?».

– Тьфу! Я под водочку и сплясать могу! – усмехнулся сам себе. – Талантливый продюсер умеет выбрать «жертву» по своим силам. И вообще не важно, можешь ли ты петь? Важно хотеть петь!