Анастасия Цветкова - Cambia la vita Страница 3

– Ты совсем из ума выжил?! – мужчина все ещё пытался прорваться к дочери, но Ник держал его крепко. Он тут же крикнул Элине: – Марш к Питу!

Девушка испуганно встала с лавки и, шатаясь, направилась к выходу. Она бы упала, если бы Джим не подхватил ее. Она всхлипнула, пробормотала «спасибо» и удалилась из дома. Все внимание Норвуда переключилось на взбешенного Ника. Джим понимал, что случайно становится свидетелем слишком личной сцены, но не мог заставить себя уйти. Как только дверь за девушкой закрылась, Волган отпустил отца.

– Ты совсем с ума сошёл?! Это же твоя родная дочь! Решил сделаться отцом проститутки? – он поморщился при этом слове, – браво!

– Это не твоё дело!

– Ах, не моё! Тогда вот тебе моё дело: тридцать гиней! О чем ты думал? Чем ты будешь отдавать? А, да! Ты же дочь по жёлтому билету отправляешь, как я мог забыть? А ты, – он посмотрел на мать, – ты же мать!

– А что в этом такого, Никки? – она с искренним удивлением посмотрела на сына. И от этого Ник взбесился ещё сильнее.

– Ты вместе с ним напилась, что ли?! – отец тихо подошёл сбоку и отвесил ему сильную пощечину.

– Не семей так разговаривать с матерью! Мои дети, что хочу, то и делаю! А ты, – он ткнул пальцем ему в грудь, – здесь никто. Пойдёт Элина, куда скажу, и сделает все то, что повелю! А будешь мешать, из дому вышвырну, как собаку облезлую! Понял?!

Парень молча развернулся и вышел из дома. Джим медленно вышел следом. Притворив дверь он оглянулся по сторонам – Волгана нигде не было. Взгляд его зацепился за речку. Джиму вдруг пришло в голову, что парнишка мог просто не выдержать, а обрывы здесь высокие… Как подтверждение он заметил силуэт, со всех ног несущийся к воде.

– Ник! – Норвуд бросился за ним, не прекращая звать его.

Только у самого обрыва он смог догнать воришку. Крепко схватив его поперёк живота, Джим оттащил его от края.

– Пусти! Отвали, Джим! – Ник не переставал брыкаться и пытаться вырваться из цепких рук.

– Обязательно, как только успокоишься.

К удивлению Норвуда, парень быстро угомонился. Джим расцепил руки, все ещё опасаясь за Волгана. Но тот, похоже, уже и не думал бежать. В нем будто что-то сломалось, и он в бессилии опустился на траву, закрыв лицо руками.

– Не могу больше, не могу, – пробормотал он. И тут же затрясся в беззвучных рыданиях. Ник не знал, что в нем сильнее: злость и обида, вырывавшиеся наружу так много времени, или стыд перед Джимом за то, что он такой слабый.

Джим, ничего не отвечая, сел рядом с обессиленным парнем. Солнце уже давно зашло, и Джим вскоре почувствовал, что Ника трясет.

– Я, блин, для него пашу, как ломовая лошадь, всю жизнь свою угробил, а он! Хоть бы раз поблагодарили! Ой, Джим, – он ухватился за его рукав.

– Что, только сейчас заметил, что я здесь? – грустно усмехнулся Норвуд.

– Нет. Боже, я ведь и деньги, которые ты мне дал, тоже им отдал, – Ник смотрел на него с таким отчаянием, что Джим не выдержал.

– Что ж теперь? Ты же ни в чем не виноват.

– Я не хотел, чтобы… Так все…

Волган закрыл лицо руками, но уже не плакал. Джим лишь глубоко вздохнул и посмотрел на небо. Только россыпь молчаливых звёзд вместе с Норвудом была свидетелем этой слабости Ника. Когда последний окончательно успокоился, Джим как-то уж совсем невпопад сказал:

– От тебя травой и цветами пахнет.

А Ник засмеялся. Не затравленно, не горько усмехнулся, а именно засмеялся, весело настолько, насколько было возможно в этой ситуации, повалившись на густую траву. И от этого смеха Джиму стало легче.

Прощание

– Зайдешь? – то ли спрашивал, то ли утверждал Джим, стоя перед входом в гостиницу.

До гостиницы шли молча, поэтому мягкий голос Норвуда прогремел как гром среди ночной тишины. Ник думал обо всем происходящем и не мог принять нормального решения, Джим пытался сопоставить все факты об этом человеке, которые он узнал сегодня вечером, поэтому говорить что-либо и не нужно было. Парень пытался понять, что происходит в семье Волгана, кто такой Пит и почему Ник взял обещание с мальчишки, который за ним прибегал, не возвращаться домой, а идти к этому Питу. Но, к чему бы не приходил Джим, он был рад, что спас паренька.

– Да, – Ник, не поднимая глаз, прошёл внутрь.

В комнате, как только молодые люди зашли, к ним подскочил Барт.

– Сир, где же вы были? Ушли, ничего не сказали! А если бы что-нибудь случилось? – вдруг, кинув гневный взгляд на Волгана, он разгорячился ещё сильнее: – А если бы он вас убил? Зарезал бы?

– Барт, бога ради, перестань, – Джим презрительно поморщился.

– А что? Вы знаете, что о нем в городе говорят? Вор! Это надо! Зачем вы его привели? Зарезал бы вас, деньги украл, и ищи его потом, как ветра в поле!

– Барт, прекрати! – злой крик немного угасил пыл прислуги. Норвуд бросил быстрый взгляд в сторону Ника. Тот собрался было уйти, чтобы не слушать поток ненависти в свой адрес, но Джим резко сказал, не совладав с эмоциями: – Стоять!

Ник от неожиданности встал как вкопанный, не решаясь ни закрыть дверь и вернуться в комнату, ни окончательно выйти. Джим подошёл к нему, буквально затащил его в комнатку и демонстративно хлопнул дверью. И Ник, и Барт ошарашенно смотрели на него.

– Он будет ночевать сегодня у нас, нравится тебе это или нет, – мужчина хотел было что-то возразить, но передумал.

– Джим, право, не стоит.

– Я обещал, что тебе будет где ночевать? Так не надо тут возмущаться, – Норвуд легко хлопнул Ника по плечу.

Почти полчаса Барт не спускал с Волгана глаз, он постоянно искал подвох. Ему все казалось, что вот сейчас парень выхватит откуда-нибудь нож и перережет им горло. Естественно, у Ника и в мыслях этого не было. Он с неприязнью поглядывал на толстенького мужчину, усердно пытающегося оградить Джима от него. Пожалуй, этот мужчина был сейчас единственным минусом в долгой поездке к городу-порту. Волган с волнением ждал той минуты, когда Норвуд заговорит о ней. Парень не сомневался, что именно ради этого Джим ждал его четыре часа в таверне. И вот, когда уже перевалило за полночь, торговец все-таки заговорил, но совсем о другом.

– Что у вас там дома происходит? – Ник покосился на Барта, но Джим поспешил заверить: – Не бойся, он никому ничего не скажет.

– Да что больно рассказывать? У отца долги, я пытаюсь их отдать. Ничего интересного, – он потупил глаза, ему не хотелось открывать душу почти незнакомому человеку.

– И какой долг? Ответ «большой» не принимается.

– Почти две тысячи, – пробубнил Ник. Глядя на задумчивое лицо своего хозяина, Барт вспылил.

– Он вам счас наговорит! – но, поймав испепеляющий взгляд Норвуда, замолчал.

– Две тысячи… А за год ты сколько зарабатываешь?

– Гиней пятьсот… Может, и быстро бы отдал, да ведь налоги платить ещё надо.

– Давай так, я нанимаю тебя проводником и плачу вдвое больше, чем ты заработаешь за год. И для тебя будут одни плюсы: в дороге все расходы на меня, а на руки тебе три тысячи.

Ник, который пил до этого воду, поперхнулся. Покашляв, он хриплым голосом переспросил:

– Три?! – Джим кивнул. Барт только пролепетал «Совсем с ума сошёл», а Ник, усмехнувшись, продолжил: – Ты что, считать не умеешь? А ещё торговец…

– Как это не умею? – Норвуд уже откровенно смеялся над смущенным парнем. – Все правильно: две тысячи отцовский долг, тысячу за работу – три и выходит.

– Ага, это ты собираешься за нашу семью расхлебывать? – на лице Ника ясно выражалось недоверие. – Тебе денег девать некуда?

– А, считай, что так, – Джим лишь устало махнул рукой. За свою жизнь он видел много нуждающихся семей, в которых дети пытались исправить положение. И очень часто просто погибали от такой жизни. Джим не хотел, чтобы и с Ником или с Элиной приключилось подобное. – Завтра подъём рано утром, поэтому всем спать.

Ник расположился на лавке около двери, он свернулся калачиком и вскоре уснул, думая, что Норвуд – настоящий псих. В отличии от него, Барт был в этом абсолютно уверен. Мужчина практически сразу заговорил:

– Сир, что же вы делаете?

– А что такого? Я нанял нам проводника, – Джим потянулся и направился к своей кровати.

– Сир, я не перестану вас убеждать, что этот парень опасен! Вы знаете, что нам идти через лес? Заведет нас в чащобу да бросит там или зарежет.

– Барт, – Норвуд сел на кровати и со злостью уставился на прислугу, – если ты ещё хоть раз заведешь эту песню, ей-богу, тебя зарежу я.

С этими словами он укрылся одеялом и отвернулся к стене.

Подъём был, как и обещал Джим, утром. С ранних часов все трое готовились к поездке. Пока Барт собирал вещи, Норвуд вручил Нику деньги, и они отправились в город, заходя чуть ли не в каждый дом. Таверну Ларса оставили «на десерт». Уже ближе к полудню они освободились и направились прямиком в «Дубки». Ларс стоял возле таверны, окруженный десятком нетрезвых людей, и с кем-то увлеченно спорил. На появление Ника он отреагировал очень бурно: