Аркадий Грищенко - Ефремов – любовь моя. повесть о жизни Страница 3

Я уже учился на четвертом курсе, когда наш техникум выставил команду на городские соревнования между учебными заведениями. Это была осень 1964 года. В техникуме появился парень, страстно влюбленный в футбол, он был еще первокурсником, но владел футбольным мячом филигранно, правда из-за молодости за взрослую команду играть его не брали. Такие правила тогда строго выдерживались. Добившись у директора – через нашего физрука – участия в городском турнире, Женя Вепринцев начал собирать команду сам. Меня вытащил на поле вратарем, хотя я не хотел быть «крайним», понимал, что слабоват для крупных соревнований.

– Не волнуйся! – сказал он мне. – Мы тебе поможем. А я тебя отдельно потренирую.

Однако в первой же игре со школой №5, играя против солнца, я умудрился пропустить в ворота мяч – он после навеса противника в сторону ворот юркнул между верхней штангой и моей кепкой. Велико было ликование пришедших смотреть игру болельщиков той школы, угрюмыми стали лица наших игроков. Во втором тайме Вепринцев исправил мою ошибку, красиво забив ответный мяч. Потом были еще матчи, где мы набирали очки, а у меня прибавлялся опыт. К концу турнира мы с моей бывшей школой подошли лидерами с разницей в одно очко. Тогда за выигрыш полагалось два очка, за ничью – одно. Ребят из школы №1 я побаивался, там некоторые играли очень прилично, особенно отличался Михайловский Володя. И встреча прошла очень напряженно. Был момент, когда Михайловского вывели один на один со мной, но в каком-то дальнем броске, выполненном из последних сил, я смог кончиками пальцев перевести мяч за линию ворот, Михайловскому не удалось до него дотянуться. Вскоре после этого удалась острая атака Жени Вепринцева и он забил победный гол. Так мы стали победителями соревнований и нам всем присвоили третий разряд по футболу. И вручили переходящий приз.

В следующем году Евгений вошел в основу «Химика», а через год его забрали играть за команду «Штамп» в Тулу. Дальше у него сложилась очень интересная судьба. Он был одним из ведущих тренеров хоккейных и футбольных команд Тулы. Последняя его работа оказалась директором ДЮСШа Тульского футбольного клуба «Арсенал». 14 декабря 2013 года, на 69-ом году жизни, будучи в туристической поездке с женой в Таиланде, Вепринцев умер от инфаркта. В Туле учрежден ежегодный турнир, посвященный его памяти.

Из дневниковых записей

Как раз в то время, которое у меня появилось после окончания техникума и до поступления на работу, начали сносить личные домишки на углу улиц Тульская и Лермонтова, а живущие в них семьи переселяли в новый, только что построенный пятиэтажный дом в этом же квартале. Такие дома позже стали называть «хрущевками». У родителей был выбор остаться в городе и получить в этом доме двухкомнатную квартиру, либо переехать на микрорайон, расположенный в двух-трех километрах от тех мест, где мы привыкли бывать, от знакомых и друзей, живших поблизости. Мать с отцом выбрали свой старый квартал. Так мы очутились в двухкомнатной квартире на третьем этаже с балконом. Общим недостатком квартиры был тот, что она являлась угловой, в ней всегда было холодно в зимнее время года, хотя мы пытались кое-что предпринять. Угловые квартиры в «хрущевках» всегда отличались такой особенностью. Кое-кто наращивал количество секций у тепловых батарей, но обычно это мало помогало. Мать приняла решение разделить вторую комнату на две небольшие комнатушки, убрав встроенный в ней маленький чуланчик. Нам это позволило создать две спаленки: побольше – для родителей, и поменьше – мне. Я в своей комнатенке кроме пружинной кровати поставил небольшой книжный шкаф и потихоньку набивал его любимой фантастикой. В то время в магазине купить приключенческую и фантастическую литературу было сложно, но иногда удавалось. Фантастикой меня увлек Цветков, он брал ее в библиотеках, иногда покупал, занимал у товарищей и соседей почитать. Потом делился со мной, некоторые свои книги оставлял мне. У него была прекрасная память, он не перечитывал книги, как я. Понравившуюся мне книгу я мог через месяц-два читать вновь, как новую, потому что забывал половину содержания. А книги, увлекавшие нас, были написаны самими Стругацкими, Иваном Ефремовым, Станиславом Лемом, Айзеком Азимовым, Виктором Савченко, Георгием Гуревичем. Уверен, что современные любители фантастики не всех этих авторов знают.

Глава третья

В 1965 году Ефремов был небольшим тихим городком, каких много на Средне-Русской возвышенности. Отличался этот город тогда только тем, что на пуск нового производства СКД сюда съехалось очень много всякого люда: строители, монтажники – они построили да и остались осваивать новые цехи аппаратчиками, слесарями, электромонтерами, лаборантами.

В цех ДК1—3 меня направил однорукий Вязов Борис Михайлович, заместитель директора по кадрам, бывший фронтовик. Вообще-то распределение после окончания техникума я получил в поселок Шварцевский, на витаминный комбинат, но старший брат Женька попросил начальника цеха ДК-5 Сиразиева уговорить отдел кадров оставить меня в Ефремове, как способного парня, который может принести пользу заводу. Сиразиев дал на меня письменную заявку. Он меня, наверное, тогда и не помнил уже, хотя дипломную практику я проходил как раз в цехе ДК-5, рассчитывал узел хемосорбции. Руководителем практики был определен заместитель Сиразиева Ившин. Это было первое мое знакомство с новым производством СКД, оно совсем не было похоже на старое производство, где выпускали каучук в «слонах» по технологии газовой полимеризации. Там были низкие корпуса цехов, блеклые эстакады, плохие дороги, где всегда было грязно в дождь. А здесь стояли просторные светлые корпуса, которые поражали воображение, дороги на новом производстве были покрыты свежим асфальтом и чувствовалось стремление наводить чистоту и порядок и в дальнейшем.

Помню, как на производственной практике в цехе ДК-5 ходили мы с Фомичевым в дневную смену, но сдружились больше со сменой «Б», начальником смены у них был тогда Тюханов. С ними однажды мы поехали в Москву. Этой поездкой мне и запомнился веселый коллектив цеха ДК-5, вся хемосорбция и практика. Небольшая группа собралась ночью после последней вечерней смены к автобусу, мы тоже пришли. Загрузились, поехали. Поскольку автобус заказали для поездки в Третьяковскую галерею, мы с Колькой очень были удивлены, когда обнаружили в автобусе много пустых сумок. Особенно это было заметно на обратном пути, когда эти сумки распухли и мешали в проходе. Мы с удовольствием осмотрели все закоулки Третьяковской галереи, запомнились нам полотна разных художников, позже эти картины встречались во всяких книгах, но больше мне в Третьяковке побывать не пришлось. С цеха ДК-5 там мы никого не встретили, а когда спросили на обратной дороге, был ли кто из наших попутчиков в галерее, они все очень удивились такому вопросу. В те времена это оказалось частой практикой, когда завком профсоюза откликался на просьбу трудящихся посетить в выходные какое-то культурное заведение в столице и помогал выделить бесплатный транспорт. Был тогда у завода прекрасный венгерский автобус «Икарус». Желающие добирались до столицы и находили в магазинах необходимые продукты питания, заморские фрукты, обувь и другие предметы, которых в Ефремове достать было невозможно. А в заказанные культурные заведения, конечно, добраться времени не оставалось. Обратная дорога обычно была значительно веселее, подвыпившие работники завода пели различные советские песни и рассказывали интересные анекдоты.

В приемной Вязова было многолюдно. Когда я с документами зашел к нему, Борис Михайлович просмотрел их, хмуро взглянул на меня, стукнул кулаком по столу и сказал:

– Аппаратчиком пятого разряда в цех ДК1—3!

А когда я попытался напомнить про Сиразиева, Вязов повторил фразу и поставил свою визу на верхнем уголке заявления. С этим я и вышел. Тогда я был немного огорчен, что не попал в цех ДК-5. Но, конечно, был доволен, что остался в городе, дома. Моих друзей Цветкова Виталия и Фомичева Кольку все-таки отправили в Шварцевский. Четвертый парень, что с нами учился, Валерка Чурсин, так и не успел поступить на работу, хотя его тоже оставляли в Ефремове. Из-за того, что он был на полгода старше нас и родился в декабре 1946 года, его забрали в армию. И оттуда два года он писал мне письма. Этих писем уже нет давно, но я все помню, что там было написано. Армия многим вправляла мозги и после все мы смотрели на жизнь по-иному. И до сих пор, несмотря на многочисленные изменения в обществе, на эти обратные революции, на распад так называемой социалистической системы, армия у всех нас, живущих на просторах России, в любом ее уголке, в любом городе, даже таком мегаполисе, как Москва, у всех она вызывает самые противоречивые чувства, но чаще горечь, когда мы вспоминали такое ненавистное слово – дедовщина. Нужно отметить, что дедовщина была всегда и не только у нас, но и в других армиях мира, просто тогда мы этого не знали.