Ирина Ивко - Тёмные звёзды. Рождение легенды Страница 3

Астероидный пояс прошли без непредвиденных осложнений, трудностей не возникло и в плотной тёмной атмосфере планеты, во время посадки, зато они начались потом, причём такие, которых никто не ожидал. Во-первых, если раньше все прибывшие на эту планету люди жаловались на долгий, изнуряющий световой день, то теперь планета, словно желая оправдать своё название «Тёмная», обрушила на незванных гостей бесконечную угнетающую ночь. Осуществить подзарядку систем кораблей с помощью солнечных панелей оказалось невозможно, а энергии собственных генераторов из-за поломок едва хватало на поддерживание аварийных и жизненно важных функций: связь на всей планете работала с перебоями, сканеры не могли пробить плотные слои атмосферы – и если в ближайшее время каким-то образом не наладить систему энергоснабжения, то люди оказывались в смертельной опасности. Без сканеров они не смогут вовремя заметить приближающийся вражеский флот и тогда адмирал принял решение просить помощи у местного населения: во время приземления навигаторами кораблей были замечены огни жилого города, где можно было найти технику для ремонта. Конечно, ему было известно, что жители этой планеты вот уже в течение многих лет отказывались вступать в контакт с окружающим миром, но попытка не пытка и с борта адмиральского корабля в сторону города был направлен сигнал о помощи. Ответа не последовало и тогда в город была отправлена группа с целью наладить контакт с местным населением и осмотреть окрестности. В темноте, без сканеров идти было не легко и огни города могли послужить здесь в каком-то смысле ориентиром для людей, но прошло уже около часа пути, а небо на горизонте так и не осветили отблески городских огней. Наконец они спустились вниз с каменистой, покрытой пылью и местами колючим кустарником сопки и очутились в опустевшем городе. Покинутый своими жителями, мрачный, пустой, с мелкой песчаной пылью, разносимой ветром по улице, город казался мёртвым, словно брошенным на произвол судьбы и даже не верилось, что всего несколько часов назад его улицы освещали яркие белые огни, а многочисленные горожане спешили куда-то по своим делам. Теперь в городе не было ни кого: вновь прибывшие шли по пустым улицам, заходили в совершенно пустые дома, с оставленными в них вещами и утварью.

Исследовать весь город, в виду его размеров и отсутствия необходимой техники, не удалось, поэтому было принято решение разместить командный состав и часть людей в уже изученном районе города, а остальную часть людей разместить в районе пригорода и его окрестностей. Работы над восстановлениями кораблей велись посменно, одновременно с этим отдельные группы вели осмотр территории города, пытаясь найти хоть какие-то источники энергии. Вот тут-то и появилась вторая проблема, заключавшаяся в том, что большинство слухов об этой планете оказалось всё-таки правдой. С каждым днём проведённым здесь люди становились всё более подавленными, им всё время чудилось чьё-то присутствие рядом, даже когда поблизости не было никого, и они подсознательно старались всё время держаться вместе. Спали они тоже плохо, не смотря на то, что им, в отличие от предшественников, не пришлось узнать на себе все тяготы бесконечного дня. Стоило только кому-нибудь хоть на секунду закрыть глаза как ему начинало казаться, что вокруг него всё начинает шевелиться и кто-то медленно тянется к нему. Поэтому даже в перерывах между сменами люди не спешили идти на заслуженный отдых и только когда совсем не оставалось сил держаться на ногах проваливались в короткий тревожный сон.

Полностью наладить систему освещения не удалось: свет (слабый, аварийный) удалось провести только в командных центрах, да на кораблях, где во всю кипела восстановительная работа и без света было не обойтись. Улицы оставались не освящёнными, поэтому чтобы хоть как-то развеять темноту солдаты, стоящие в карауле, жгли в старых железных бочках и ящиках мусор и ветки местного колючего кустарника, похожего со стороны на лишённый листьев коралл. Точно такие же костры горели и у наскоро обустроенных казарм для отдыха персонала, но люди не спешили в них уходить и после работы часами просиживали в близи огня, молча прислушиваясь к его горящему треску или к чьим-то доверительным рассказам. Вот только не было в них ни радости, ни теплоты, ни воспоминаний о днях проведённых на других планетах: говорили о том, что нового и необычного произошло во время прошедшего караула (кто-то что-то опять видел в ночном тумане), обсуждали странное исчезновение местных жителей и такую же странную длинную ночь. После долгих месяцев погони в открытом космосе люди чувствовали себя уставшими, а подобные рассказы только усиливали мрачные настроения, поэтому очень скоро эти разговоры стали пресекаться командирами, но в глубине души и последние испытывали чувство тревоги. Вот и в тот раз вокруг одного из костров зашёл разговор о том, что что-то странное происходит на этой планете, только здесь собрались не простые солдаты, а младший командный состав. Тема разговора у них впрочем не сильно отличалась от других, разве что помимо обычных солдатских баек, кто-то ещё пытался приводить научные примеры из книг или передач, которые он слышал. «Нам в училище рассказывали – вещал один, с виду чуть опытнее остальных, но всё же ещё такой же новичок в космосе – что на этой планете постоянно день, ещё ни одна экспедиция не прилетала сюда ночью. И тепло здесь было, люди прямо изнывали от жары по началу, пока не привыкали. Скорее всего то, что сейчас происходит, это местные сделали, когда улетали. Им, теоретически, чтобы всем разом исчезнуть нужно было потратить много энергии, вот на планете и произошли такие изменения…» – «Разговорчики, капрал» – прервал его чей-то уставший, но всё же уверенный голос. Все как по команде разом обернулись в его сторону: не далеко от них, спиной к общему кругу сидел человек, в накинутом поверх формы тонком походном одеяле и с волосами аккуратно собранными в хвост. Но сидевшие у костра сразу поняли, что это генерал Рохус. Генерал был одним из тех редких людей, что одинаково пользуются доверием и у подчинённых и у начальства. Говоря эту фразу генерал произвольно слегка повёл плечами, словно человек, которого неожиданно и надолго сморил сон и теперь он разминает затёкшие мускулы пытаясь прогнать сон. На самом же деле всё это время генерал может быть и прибывал в полусонном состояние, время от времени смыкая ненадолго непослушные веки, но не спал. Пытаясь бороться со сном он и стал прислушиваться к вышеизложенному разговору.«Вы образованный человек, – продолжил он – окончили военное училище, а говорите такие вещи, подрываете дисциплину». После этих слов он укутался в одеяло и сомкнул веки, словно опять погрузился в сон. Но это была лишь видимость: Рохус не спал. Как и большинство людей он тоже чувствовал этот гнетущий шлейф, окутавший планету, словно вокруг творилось что-то странное, но никто этого не видит и не понимает. Только в отличие от того же самого капрала он не хотел, а точнее не мог себе позволить, чтобы окружающие видели его беспокойство. И пока что это у него получалось: глядя на его спокойство окружающим словно становилось легче. Вот и на этот раз сидевшие у костра замолчали, словно устыдившись своих суеверных рассуждений. «Интересно – подумал Рохус, ухмыльнувшись себе в усы – чтобы случилось знай они, что у меня самого внутри словно дикие звери скребутся?». Его лицо в этот миг по-прежнему сохраняло спокойно-уверенное выражение и только мелкие складочки в уголках глаз, из-за плотно сжатых век, могли выдать сильное внутреннее напряжение в душе, если бы не темнота ночи, скрывавшая их от посторонних взглядов. Рохус надеялся, что усталость и долгое время без сна всё же сделают своё дело и ему хоть на минуту удастся забыться пусть не сном, а мрачным холодным небытиём, но этого не происходило: каждый раз когда ему казалось, что он вот-вот провалиться в тёмную бездну забытья что-то странное, инстинктивное, вновь выталкивало его оттуда в реальный мир. Наконец, когда навалившийся на него сон уже вроде бы стал брать верх над его опасениями и он стал думать, что сможет ненадолго вздремнуть, появился дежурный, сообщить что весь старший командный состав срочно вызывают в штаб к адмиралу. Потревоженный генерал зябко поёжился (местные ночи были очень прохладными, даже для людей много лет проведших в космосе и побывавших на разных планетах), но быстро преодолел себя, скинул с плеч одеяло, и, в сопровождение одного из солдат, направился в сторону штаба.

Идти по пустому городу занятие не из приятных, идти же по нему в темноте и полной тишине, долго не встречая на своём пути пропускных постов с людьми занятие ещё менее приятное, поэтому солдат, сопровождавший генерала до штаба, решил всё-таки забыть про устав и завязать с генералом беседу, полагая, что сложившиеся обстоятельства и не такой солидный возраст последнего (а генерал действительно с какой стороны не крути был много младше большинства входивших в высший командный состав офицеров) решил заговорить с ним первым. «А всё-таки зря Вы, господин генерал, капралу не верите – и видя, что со стороны генерала ни каких попыток пресечь начатую беседу не последовало, продолжил уже более уверенным голосом – Он, может, не совсем правильно говорит, но верно: здесь действительно странные вещи происходят». «Вот в том-то и дело, что говорит он не правильно – спокойно ответил Рохус, смотря вперёд и бодро вышагивая по улице – раз уверяет, что вещи здесь происходят странные, а сам пытается их объяснить. Странность – это то, чему нет научного объяснения, ни в теории, ни на практике. А всему происходящему здесь объяснение, пусть и теоретическое, есть, поэтому тот, кто называет это странным заблуждается и хуже того, вводит в заблуждение других». На последних словах он сделал особое ударение, словно стараясь показать собеседнику, что разговор на эту тему окончен и какое-то время они опять шли молча, по прежнему никого не встречая на своём пути, пока их не остановил громкий окрик стоящего невдалеке часового. Тот стоял на перекрёстке, расположенном несколько ниже основной улицы по которой шли Рохус с солдатом, и своей рукой указывал им на что-то. Обернувшись в указанном направление Рохус увидел тоненькую полоску света, медленно встававшую над горизонтом и сразу понял, что это астрономическое явление, так привлёкшее внимание часового, ни что иное как рассвет, первый за все эти несколько дней рассвет на Тёмной планете. С минуту он, вместе со всеми оказавшимися рядом свидетелями, наблюдал как вслед за этой светлой полоской поднимается к верху солнце, а затем снова продолжил свой путь. К тому моменту как он достиг здания, в котором разместился временный штаб флота, небо над планетой из чёрно-синего окрасилось в бледно-серый, но после длинной ночи ему казалось что на улице очень светло, светло и приятно. После этого освещённое внутри слабым аварийным светом комната, где находился командный центр, выглядела как никогда мрачной, что в прочем вполне соответствовало внешнему виду собравшихся в ней людей. В центре зала, на возвышенности, находился командный пульт управления, за которым сейчас сидел адмирал. Он выглядел ещё более бледным, чем обычно, сильно уставшим, опущенную вниз голову, с аккуратно подстриженными волосами, подпирали две такие же бледные с аристократическими пальцами руки. «Все здесь? – не поднимая головы, словно собираясь с мыслями проговорил он и, не получив ответа, открыл глаза и обвёл взглядом присутствующих, после чего утвердительно подытожил – Все, ну что ж, тогда начнём». На мнгновение вновь образовалась пауза, видимо адмирал подбирал слова для своего заявления и ни как не мог их найти. «Предлагаю перейти сразу к делу – наконец заговорил он, видимо решив обойтись без вступления – и прошу всех присутствующих пройти следом за мной в соседний зал».