Александра Завалина - Фантазия VS Реальность Страница 3

* * *

Михаил Иванович встает со скамейки и идет куда-то.

Говорят, у него когда-то был старший брат, и он погиб смертью храбрых: подорвал вместе с собой отряд фашистов. Самому Михаилу Ивановичу несказанно везло на войне. И не просто везло, а чудесно везло. Он всегда первым шел в бой, когда снимали блокаду с Ленинграда, и не одна пуля не задела его, ни одна бомба не подорвала, ни одна мина не сработала у него под ногами…

– Да ты святой! – смеялись его товарищи.

А он лишь качал головой и погружался в задумчивость.

Сейчас Михаил Иванович очень приятый человек – он постоянно шутит, но когда он один сидит на скамейке, то вся его фигура выражает крайнюю степень грусти.

Иногда он гуляет с какой-то старой женщиной, которая всегда заплетает длинные, седые волосы в косичку. Они о чем-то подолгу беседуют, и Михаил Иванович ласково называет ее Марией Александровной.

А чаще всего Михаил Иванович все-таки сидит на скамейке и разглядывает на своей ладони серебряный крестик. А потом говорит:

– На все воля Божия.

Поднимается и идет домой, чтобы перечитать те книги, которые когда-то доставал ему трудом и потом его старший брат, Костя.

Букет кленовых листьев

Осенью, как никогда, хочется просто сидеть в Интернете и никуда не ходить. Но даже при таком раскладе можно перенести предательство и увидеть то дорогое, что находится под самым носом.

– Ты мне больше не подруга! – одной емкой фразой закончила свою душераздирающую тираду Маринка и пошла прочь.

Так бы сразу и сказала! А то начинает издалека, и ведь не поймешь, что она хочет до тебя донести до тех пор, пока не сделает вывод. Не подруга я ей теперь! Больно надо! Сидели за одной партой, делали вместе химию, так что же – я одна не смогу выжить?

За последний год я привыкла терять друзей. Все они в один голос утверждали, что я слишком много времени уделяю Интернету вместо того, чтобы это самое время уделить им. Они ничего не понимают! Интернет – это научно-технический прогресс, а всякие посиделки во дворе – изжившее себя явление. Дали бы мне волю, я бы и в школу не ходила, а училась бы через Интернет.

Я поправила лямку сумки и поддела носком сапога желтый лист клена, только что упавший к моим ногам. Осень в этом году пришла раньше, не спросив у Лета разрешения, и уже царственно разгуливала по городским паркам и аллеям, золотя листья и обдувая прохожих своим ледяным дыханием.

Значит, и Маринка кинула меня… Но ведь есть еще Витька – мой самый лучший друг с детского сада! Вот он точно никогда не скажет мне, что я «слишком много сижу в Интернете». А еще у него есть одно просто загадочное свойство: когда о нем вспоминаешь, так он сразу появляется, выравнивает шаг и идет рядом.

И сегодня не стало исключением.

– Привет, – парень по-дружески приобнял меня за плечи и спросил. – Погуляем? Смотри, какая чудная нынче осень…

Я готова была согласиться, но… вспомнила о своем недавнем виртуальном друге Паше под ником Strannik и покачала головой:

– Извини, Вить, но сегодня не получится.

Strannik мне очень нравился. Он постоянно присылал на мою страничку подарки, много шутил и прямо-таки одаривал комплиментами. А иногда даже помогал по химии, в которой я была не особо сильна. Маринка на каждом уроке этой самой химии испытующе смотрела на меня: мол, как ты без меня домашнюю работу сделала? И когда учительница вызывала меня к доске, я неизменно решала все задачки и при этом считала себя победительницей. Хорошо иметь кучу друзей в Интернете!

А в октябре я тяжело чем-то заболела: раскалывалась голова, тело почти не слушалось, а горло раздирало так, как будто туда бросили атомную бомбу. В общем, мне было плохо. Но, что гораздо хуже, я не могла встать с кровати и соответственно не была способна включить ноутбук.

Когда же мне это удалось, я тут же написала длинное послании Паше, в котором в мельчайших подробностях описала свое ужасное состояние, надеясь на его поддержку и слова сочувствия. И стала ждать обратной связи.

– Привет! – послышался позади знакомый голос, и я торопливо закрыла ноутбук. – Говорят, ты болеешь?

В комнату вошел Витька и, сунув мне в руки целый ворох кленовых листов, сел рядом на кровать. Листья ароматно пахли и приятно холодили мое раскаленное лицо. Этот букет неуловимо поднял мне настроение, и я даже слегка улыбнулась.

– Да вот… приболела малость.

Витька с видом умника пощупал мой лоб, а потом шутливо охнул, отдернул руку и подул на нее, делая вид, что обжегся. А я искренне рассмеялась: какой же он все-таки забавный! А я успела забыть… со своим научно-техническим прогрессом.

– А знаешь, почему ты заболела? Дефицит свежего воздуха! – со знанием дела заметил парень. – Пошли погуляем?

– Ты что… а если я упаду посреди улицы? – испугалась я. – Мне все-таки не очень хорошо…

– А я на что? – наигранно удивился Витька. – Пошли давай!

Так я была выдворена на улицу. Мы с Витькой ходили по парку, собирали листья, говорили обо всем и ни о чем… И мне действительно стало немного лучше. А потом пошел первый снег. Он падал с неба пушистыми хлопьями, и я неожиданно вспомнила, как когда-то давно мы с Витькой играли в снежки.

В тот день Strannik так ничего и не написал, хотя был в онлайне.

Не написал ни на следующий день, ни после. Вообще замолчал, хотя на его стене все время появлялось что-то новенькое.

Тогда было жутко обидно, но теперь… теперь, спустя год, мне все равно. Мне все равно, что этот незнакомец Паша нашел другую девчонку для своих подарков и комплиментов.

Все равно. Я ведь очень хорошо запомнила, кто оказался рядом, когда мне было плохо. Интернет-сообщениями не заменишь живого разговора: выражения глаз и улыбки.

И старой дружбы не заменишь.

Быть Дедом Морозом

Каково это – быть Дедом Морозом? Нелегкое это дельце, скажу я вам! Но что поделать, если добрый волшебник решил взять выходной и оставил меня, простого смертного, раздавать подарки? Не оставлять же детей без волшебства!

Я понял, что влип, когда Дед Мороз растворился в воздухе. Влип по-крупному, ибо его последние слова были: «Надеюсь, ты раздашь за меня подарки детям?»

Раздать подарки? Это при том, что я вообще не в курсе, как ладить с его волшебными конями?

Я в растерянности постоял в его домике, в котором сильно пахло мандаринами, а потом набросил капюшон и вышел на улицу. Еловый лес, окружающий избушку Деда Мороза, был будто бы укрыт белой простыней, а с неба пушистыми хлопьями падал снег. Смеркалось.

Я мог бы надеть лыжи и просто уйти. Но идти домой не хотелось – невеста еще не приехала, а когда приедет, то будет грустить. Я ее понимаю. Когда наш любимый пес Хвостик исчез, нам обоим стало не по себе.

И как я могу кинуть детей с подарками? Конечно, они вряд ли обрадуются, увидев у своей елки незнакомого дядьку… Тьфу, хоть бы ты, Дед Мороз, шапку-невидимку свою оставил!

До Нового года оставалось каких-то шесть часов! Я в задумчивости пошарил в карманах и неожиданно извлек незнамо как попавшую туда записку, в которой почерком Деда Мороза было написано: «Порадуй детей своей деревни. Список имен и подарков прилагается». У меня камень с души свалился! Только для своей деревни! Деревня немаленькая, но это лучше, чем вся страна!

Идея – бесценна!

Так решил я, стоя на площади и наблюдая, как люди весело суетятся у нарядной елки, разбирая подарки. Да, ТЕ САМЫЕ подарки! Я догадался к каждому подарку прикрепить имя ребенка и положить их под общую елку. Это лучше, чем волшебные лошади!

Полдвенадцатого. Площадь потихоньку опустела, и я остался один. А оставшись один, я заметил, что один подарок остался лежать под елкой. Этот подарок был для девочки, живущей на окраине деревни.

Без двадцати двенадцать… Я схватил подарок, спрятал его под пальто и побежал. Улицы деревни были пусты – должно быть, все сидят за праздничными столами (надеюсь, я не заставлю ждать свою любимую!).

Дом девочки встретил меня глухим забором и далеко не дружелюбным лаем собаки. Я обошел забор кругом, поискал местечко получше, а потом подпрыгнул и подтянулся. Собака, увидев нахала, залаяла еще громче. Я перелез с забора на дерево, растущее неподалеку.

Я заглянул в нижнее окно и увидел счастливую семью, сидящую за столом. Явно не туда. Я нацелился на балкон второго этажа и пополз по ветке. Ветка обалдела и изумленно прогнулась, свалив меня на землю.

Конец ознакомительного фрагмента.