Александр Максимов - Мой милый Дед Мороз. киноповесть Страница 3

– Мне первый этаж.

– Доброе утро! – улыбнувшись, сказала Пелагея.

– Доброе, – сухо буркнул Платон.

– Вчера вы меня спасли. Сегодня утром был сантехник и сказал, что если бы вы не затянули вентиль, то за ночь вода могла залить всех до самого первого этажа. Спасибо вам большое!

– Не за что, – уже мягче ответил Платон.

Из подъезда вышли вместе. Возле подъезда орудовал лопатой Али.

– Здравствуйте! Осторожно! Снег совсем свежий, а внизу лед. Управдом, шайтан, ни песок, ни соль не дает. Сейчас снег почищу, ломом лед долбить буду! – отрапортовал Али.

– Нелегкая у тебя работа, – посочувствовал дворнику Платон.

– Ай, спасибо! – Али широко заулыбался. – Хороший тебе день. И вам тоже. – Последнюю фразу Али адресовал Пелагее, на что она приветливо улыбнулась.

– Вы тоже ходите осторожно, – сказал Али, польщенной улыбкой симпатичной женщины. – Сапоги у вас с длинным каблуком, упасть можно.

У подъезда Платон и Пелагея разошлись. Платон решился немного прогуляться перед работой, а Пелагея пошла на трамвайную остановку.

Если выдавалась возможность, то Платон любил ходить на работу пешком. Всего полчаса ходьбы, зато заряд на весь день. Он никогда не опаздывал, более того, любил прийти пораньше и распивая кофе из своей большой кружки настраивался на работу. Зато его коллеги по Отделу аналитики, молодые девушки Даша и Маша опаздывали регулярно. Хотя жили они в разных концах города, но приходили на работу одновременно, только с опозданием. С точки зрения аналитика, Платон пытался проанализировать, как это у них получается. Но ответа так и не нашел.

Даша и Маша были удивительно похожими друг на друга, даже фигуры у них были одинаковыми. Одного роста, с одинаковыми прическами и, несмотря на свои еще молодые годы, имели изрядно плотные фигуры. И одевались одинаково, любили плотно обтягивающие джинсы или легинсы, и не менее обтягивающие упругие тела футболки. Петер только один раз видел их на новогоднем корпоративе в платьях. Но лучше бы они их не надевали.

Даша и Маша любили себя побаловать шоколадками, батончиками, печеньем, тортиками. В ящиках их столов всегда можно было найти съестные припасы. Платон, часто задерживающийся на работе, иногда, чтобы заглушить голод, посягал на их запасы. Правда, на следующее утро покупал равное по количеству съеденного накануне и клал обратно в стол. Как ни странно, девчонки никогда не замечали подмены.

Иногда Дашу и Машу прорывало, и они, не замечая присутствия Платона, говорили о вещах, не всегда предназначенных для мужских ушей. При всем этом девчонки были незлобными и отходчивыми и при определенных обстоятельствах – отзывчивыми. И еще их очень волновало то, что Петр в свои тридцать семь лет никогда не был женат, и они никогда не видели его в обществе женщины.

Так и в это утро, не обращая внимания на Петра, девушки перекидывались фразами.

– Что-то под ложечкой сосет. А то до обеда еще далеко. У тебя есть что-нибудь на зубок? – спросила подругу Маша.

– Вот, шоколадка, – ответила Даша, протягивая шоколадный батончик.

Маша разорвала обертку, откусила большой кусок.

– Как ты думаешь, сколько в одной плитке шоколада калорий? – жуя, задумчиво спросила Маша.

– Без понятия. Знаю, что шоколад полезен. В день нужно съедать одну плитку, – авторитетно заявила Даша.

– А вчера, представляешь, ко мне на улице подошел пьяный мужчина и спросил, сколько я вешу.

– Оригинальный способ знакомиться. И что ты ему ответила?

– Я ответила, что вес не важен и что хорошего человека должно быть много.

– Нормально ответила. А он?

– А он не отстал и попросил округлить до сотни кило.

– Фи, хам! Знаешь, я недавно одну статью прочитала. Не помню, в какой стране, ученные установили, что мозговые клетки рождаются и умирают, а жировые живут вечно, – повернула разговор в другое русло Даша.

Платон не выдержал и засмеялся.

– А что здесь смешного? – удивилась Даша.

– Дуры, это же из раздела «Анекдоты»! – уже не сдерживаясь, расхохотался Патон.

Девушки, не обращая на него внимания, продолжали разговор.

– Да ты что! Интересно. А как же тогда быть с диетами и средствами для похудания? – спросила подругу Маша.

– Все это ерунда! Я вот что только не перепробовала! Ничего не помогает! Как говорит моя тетя, чтобы женщине сохранить формы, необходимы всего три вещи: массажер, тренажер и хороший ухажер.

– Хи-хи. Как это мило, секс без перерыва! Был у меня один такой приятель. Не успев зайти и снять туфли, как с порога сразу тащил меня в кровать. Только почему-то мой вес оставался без изменения… – нисколько не стесняясь Платона, сказала Маша.

Платону эта пустая болтовня уже изрядно надоела.

– Вы замолкнете, курицы? Есть один единственный рецепт оставаться в прекрасной форме.

– Какой? – заинтересованно спросила Маша.

– Жрать надо меньше! – поставил точку Платон.

– Сам дурак! – возмутилась Маша.

– А ты не подслушивай! Это, в конце концов, неприлично! А с виду воспитанный человек! – поддержала ее Даша.

– Мне что, в уши пробки вставить? Вы бы еще громче обсуждали свои проблемы! – окончательно рассердился Платон.

Возмущенный пустой болтовней, он вышел из офиса и направился в сторону курилки.

Надо сказать, что порядки в банке были строгие. За курение в неположенном месте полагались большие штрафы. А попавшиеся с сигаретой на глаза директору, который сам не курил и был жестким противником потребления табака, можно было смело писать заявление об увольнении по собственному желанию. В противном случае могли уволить по статье за нарушение режима и производственного распорядка. Справедливости ради нужно сказать, что некурящие сотрудники получали символическую квартальную премию. Те, кто объявлял, что бросил курить, также могли рассчитывать на премию. И таких сторонников здорового образа жизни становилось все больше и больше.

Оставшиеся в меньшинстве, героически боролись за свое право наполнять свои легкие никотином. По их требованию начальство пошло на уступки и выделило им место для курения. Это был последний лестничный пролет служебного хода, который упирался в глухую стену. Таковы были изыски или ошибки проектирования современных архитекторов. Тем не менее курильщики полюбили это место и назвали его «Седьмым небом». Почему седьмым, так никто и не мог объяснить. Возможно, по подобию одноименного ресторана наверху Останкинской телебашни.

Возле курилки Платон увидел своего приятеля Никиту. Бывший сокурсник по институту, любитель погулять да приударить за хорошенькими девушками. А пять лет назад он познакомился с одной из таких хорошеньких, которая быстро прибрала его к рукам. Никита женился, у него родился сначала мальчик, затем две девочки, и с тех пор у него на первом месте был культ семьи. Но старые привычки давали знать о себе, и Никита периодически пускался в загулы. Особенно когда его жена с детьми уезжала на несколько недель к своей маме в Саратов.

Трудился Никита в соседнем отделе, в начальство не рвался. В отделе регулярно выплачивали неплохие премии, поэтому покидать насиженное место ему совсем не было резона.

Увидев Платона, Никита приветливо кивнул ему.

– Как отчет? – спросил он, протягивая открытую пачку сигарет.

– Не спрашивай! Задолбало все! Неделю уже не могу закончить.

– У меня аналогично. Пойдем, покурим.

Поднявшись по лестничному пролету, друзья закурили.

– Что такой сердитый? – спросил Никита.

– Достало все! Еще эти две фурии со своей болтовней! – пожаловался Петр.

– Это ты о Дашке и Машке?

– О них. Что у них в голове! Только пожрать, потрахаться и снова пожрать!

– Так это нормально. Здоровый инстинкт! Чего ты от них хочешь? Девчонки молодые, нерастраченной энергии – вагон!

– Вот именно, инстинкт!

– Ты что разворчался? Ты молодой здоровый мужик, а рассуждаешь, как старик.

– При чем здесь старик? Я не ханжа, но должно быть как то иначе, романтичней, что ли.

– Все с тобой ясно. Диагноз очевиден. Только учти, вся романтика проходит через месяц после свадьбы. А серые будни наступают сразу после рождения ребенка.

– Я и не обираюсь жениться. Мне и одному неплохо.

– Плохо! В наше время мужику быть одному просто неприлично. Подумай о своем мужском здоровье. Простатит – он братец, не дремлет! – закончил мысль Никита. – А вообще, давно мы с тобой пивка не гоняли.

– Да, давненько, – согласился с ним Платон.

Сделав глубокую затяжку и выпуская дым кольцами, Никита продолжил:

– На днях премию обещали. Может быть, посидим?

– Заметано. Как сам-то?

– Все без изменений. Работа – дом – работа. Дети – жена – теща. Рутина, одним словом. Семейная жизнь, понимаешь?

– Нет, не понимаю. У меня тоже работа – дом – работа. Только без детей, жены и тещи.