Misty - Нежные тайны. Gentle mysteries Страница 3

Капелька

Туча нависла над городом. Над парком. Над пожелтевшей от осенних ночей листвой. Тенью легла на сердца двух влюбленных… Возможно, они так никогда больше и не увиделись, если бы не капелька…

Капелька пьянела от свободы. Только что она покинула облако и летела, кувыркаясь, свободная ото всех и от всего. Она летела и пела о своем неожиданном счастье. Лучик солнечного света упал на нее и согрев, засветился красочным фонариком. Удивительно красивая, удивительно искристая звездочка парила и кружилась в пространстве. Весело и безмятежно. Но впереди была земля. Капелька не знала об этом, а земля неумолимо приближалась – года пролетали за секунду. В какую-то из них капелька заметила другую капельку и влюбилась в нее. Переливаясь двумя бриллиантами, капельки приблизились, и растворились друг в друге. Солнечный луч, отразившись от них, упал на лицо веснушчатой девчонки и ослепил вспышкой света. Та зажмурилась. Ее подруга, воспользовавшись этим мгновением, прикоснулась к ее губам. Маленький мокрый бриллиант, рассыпался на тысячи мельчайших брызг, напоил нежные губы, и иссохшие уста прошептали: you don’t fool me… nevermore…

Я была капелькой, а может одной из девчонок, а может быть просто пьяной, пьяной от выпитого вина, от невозможной радости и сумасшедшего счастья.

Моя маленькая нежность

Поезд медленно набирал ход. Мимо потянулись унылые серые постройки. Купе пустовало. Я откинулась на мягкую спинку и тупо уставилась в окно, за которым подходил к концу хмурый осенний день. Чтобы совсем не раскиснуть, я попробовала унять накатившую тоску спасительным самоанализом…

«Никто тебе не обещал легкой встречи. Не девочка же и знаешь, что от инета до реальности, как от Земли до Веги. Наверно легче покорить Эверест, ступая по краешку бездны, но все же по твердой земле, чем в зыбких песках Сети найти любимую и обрести счастье. Пожалуй, если ввести такое понятие Сети (по аналогии с SETI) как поиск любимого человека, то придем к той же неутешительной картине, иже – безысходности. Одни говорят, что никого нет и мы одиноки, другие уверяют, что Она существует, только надо набраться терпения. Вот только нет у меня в запасе столько времени, как у компьютеров, просчитывающих далекие сигналы в поисках братьев по разуму. Жизнь коротка и годы стремительно уходят… Забавно, но мы по отдельности чем-то схожи с Человечеством, которое ищет понимание в глубинах равнодушного космоса. Хотя, может статься, что и то и другое одинаковая блажь и на самом деле ничего не существует кроме инстинктов и любовь, как и инопланетяне – только в кино и книгах, а редкие свидетельства – просто эмоциональная чушь обманувших самих себя людей…»

Заморосил дождь и капли, растекаясь по грязному стеклу, смазывали краски исчезающей реальности, словно оживляя картину импрессионистов. Раздался стук в дверь. Я не успела открыть рот, как дверь с хлопаньем раздвинулась и в купе ввалилась дородная проводница.

– Ваш билет, – грозно произнесла она.

Посмотрев заранее приготовленную мной бумажку, она присовокупила ее к остальным и, окинув взглядом купе в поисках спрятавшихся зайцев, на всякий случай спросила:

– Вы одна?

– Да.

– Чай не будете? – последовал то ли вопрос, то ли утверждение.

– Нет, нет, не беспокойтесь…

Удовлетворенно хмыкнув, она колобком выкатилась в коридор.

Я с облегчением защелкнула за ней дверь и вернулась на свое место. Так… Хотя бы в одном мне повезло – мое одиночество не будут нарушать докучливые соседи. Не надо будет вымучивать из себя вежливые улыбки и живой интерес к незнакомым и безразличным мне людям. По этой причине я по возможности всегда старалась лететь самолетом, где можно было избежать слишком живого и назойливого общения. Но Пулково из-за тумана было закрыто на неопределенное время и волей-неволей мне пришлось плестись на Московский вокзал.

Я вновь уткнулась в окно. Поезд уже несся на всех порах, перестукивая колесами.

Тук – ту-ту-тук – тук, там – та-та-там – там, – выбивал ритм, покачиваясь, вагон.

Там – где-то-там – там, там – где-то-там – там…

Там, где-то там позади, лил дождь и слезы, и губы, напрягшись для прощального поцелуя, неловко коснулись мягкой щеки.

– Прости… – тихо сказала она мне и, наскоро обняв, развернулась, засунула руки в карманы плаща и решительно зашагала в сторону Невского. Я стояла и смотрела, как ее маленькая одинокая фигурка удалялась от меня все дальше и дальше… Так ни разу и, не обернувшись, она скрылась за ближайшим углом и улочка враз осиротела. Как и я… Вот и все… Ушла моя маленькая нежность.

За окном смеркалось. Мои глаза, уставшие от бесконечно мелькавших пейзажей, постепенно закрывались. Стало клонить в сон…

Внезапно раздался тихий аккуратный стук в дверь.

Чертыхаясь, я потянулась к ручке и, не поднимаясь, открыла купе. На пороге стояла девушка.

Прошло уже немало времени, но, даже сейчас, оглядываясь назад – я ясно вижу ее перед собой. Четкий изящный профиль, окаймленный длинными светлыми волосами. Тонкие нервные пальцы, непрерывно теребящие падающий спереди локон. Изящный с маленькой горбинкой нос, неповторимый разлет серо-голубых глаз и почти никакой косметики. Мне она чем-то напомнила фройляйн с картины немецкого романтика. Фройляйн, переодетую в разбойницу. На ней были светлые узкие джинсы и куртка, а за плечами с лихой небрежностью висел рюкзачок. Свободные руки непрерывно накручивали на указательный палец кончики волос и, распуская, вновь брались за дело.

– Мне сказали, у вас есть свободное место, – сказала она мягким голосом, прерывая мой оценивающий взгляд.

– Да, да… – Я спохватилась и, отодвинувшись, пропустила ее. – Проходите.

Девушка оставила в покое волосы и, скинув с себя рюкзачок, вошла в купе.

– Здесь не занято? – Она показала на нижнюю полку напротив меня.

– Нет, здесь никого нет, – ответила я, не сводя с нее глаз.

Сон как рукой сняло. Вне всякого сомнения – это была Она.

Девушка присела, и большие нежные глаза стали внимательно меня рассматривать.

– Дина… – Она протянула длинную узкую ладонь.

– Ира… – Я легонько сжала ее руку, и, чтобы скрыть нахлынувшее на меня смущение, вскочила. – Извините, вы располагайтесь, а я выйду ненадолго. Чай все не несут. – И с застывшей улыбкой пулей вылетела из купе… Пройдя в конец вагона, я остановилась в тамбуре, и закурила. Сердце бешено колотилось, руки – как будто курей воровала… Черт-черт-черт… Зачем… Эй, там наверху!.. Ну, кто тебя просил, а?.. Я прикрыла глаза и на экране своего монитора увидела Ее парижские фотографии…

Наш бурный виртуальный роман начался года два назад. Тогда я впервые прикоснулась к грезам, рожденным из слов и образов невидимого собеседника. Под черным бархатом ночи самые простые и обычные слова сплетались в волшебные кружева и звенели серебряными колокольчиками. Ее письма – ласковые, пронзительно нежные, невидимыми пальцами касались моей души и наполняли ее тайной радостью и очарованием. Десятки раз я перечитывала ее строки, медленно и не спеша, словно пробуя молодое виноградное вино, и каждый раз пьянела от их искристой пронзительной легкости и сладкой щемящей нежности… Так пролетел месяц, одним вздохом, опалив огненными крыльями сердце, а в конце разбросал осколки под мои босые ноги. Ибо в какой-то момент, она замолчала и я напрасно неделями сидела в чате, искала в каждом новом нике знакомые черточки, рыскала по разным доскам, не находила себе места и вывела на рекорд трафик мэйл-ру, но так и не нашла ее. Проклиная все на свете – начиная от клавиатуры до Билла Гейтса, я изводила себя бессонными ночами и немереным количеством сигарет, пока не почувствовала что захожу слишком далеко и инстинкт самосохранения не дал первый звоночек. Будь у меня ее телефон или адрес я, не задумываясь, сорвалась бы и приехала к ней. Но все наши телефонные разговоры начинались с ее звонка, а адреса ее я так и не успела узнать. Единственное что меня немного успокоило – как-то косвенным образом мне удалось узнать, что она жива и здорова, но в инете уже не появляется…

Проходило время и раны понемногу начали затягиваться… Но самое удивительное то, что в глубине меня по-прежнему жило теплое светлое чувство к ней. И по сей день, если услужливая память соизволит мне напомнить хотя бы строчку из ее письма, хотя бы звук ее голоса по телефону – оживает внутренний камертон и вновь звенит серебро ее слов…

Теперь я думаю, вы в состоянии понять меня и тот шок, который я испытала, узнав в случайной попутчице свою виртуальную любовь. Пытаясь унять предательскую дрожь рук, и как следует успокоиться, я закурила еще одну сигарету, приводя мысли в порядок и беря власть над расшалившимися нервами.