Владимир Макарченко - Тиш из рода Орла. фэнтези Страница 3

– Дал.

– Это ладно! Буди Тиша.

– Я уже встал. – Сказал Тиш, подходя к отцу с сыном. – Слышал разговор ваш. Зря вы меня немощными на счет кладете. Я в роду Орла в самых сильных среди ровесников ходил. Потому не в обузу отцу твоему, Цып, буду. Где топор-то мой?

– Во, как заерепенился! – Засмеялся Щип. – Топор ему подавай! Поначалу давай-ка пожуем перед дорогой. Потом и о топоре разговор заведем. Не кусок железа получишь. ТОПОР! Из куска железа из булавы самого Погрома кован дедами нашими, которым с богом видеться доводилось, когда он еще приходил к людям. Потом обидел его как-то богатырь один. Вызвал на поединок. Дурь какую-то погнал. С кем биться, когда богам смерть не известна? Побил его без особых сил Погром. Сильно побил. Но жизнь оставил. Пожалел. А тот, дурачок, за спиной вскочил и хотел опустить свою булаву на затылок Погрому. Не тут-то было! Подставил Погром свою булаву под удар. Прикрылся. А потом своим кулачищем дурня того так двинул в лоб, что он более и не встал. От злости Погром свою булаву пополам переломил и на том же месте и бросил. А деды наши – не дураки. Они те обломки спрятали и потом поручили выковать из них пять топоров боевых лучшим кузнецам народа нашего. Один из них тебе Цып принес. Один у князя нашего на хранении остался. Три топора отданы старейшинам трех племен, из которых состоит княжество. Видать, мать евона, Погрома, подговорила сказать князю топор тебе передать. Не иначе. Сам бы ни за что его никому не отдал. Так от дедов повелось, что два топора у князя. Он ведь самый старший среди нас.

– Верну топор на место, когда обратно придем! – Заверил Щипа Тиш.

– Хорошие слова! Только… скоро ль такое станется? – Произнес Щип, облизывая деревянную ложку, которую тут же сунул за пояс. – Все. Поели. Теперь пора и наружу выйти. Там ты свой топор получишь, а заодно и с Чернышом познакомлю. Третьим он с нами в походе будет.

– Ворона своего, отец, не оставь! Как друг другу весточки слать будем? – Напомнил Цып.

– И то верно. Нельзя такую птицу оставлять. – Возьми его Тиш к себе на плечо. – Он не всегда на нем сидеть будет. Они с Чернышом наш путь наперед смотреть станут. Чтобы кому хитрому в лапы не попали. Пошли.

Когда вышли на площадку, к Тишу подбежал большой черный волк. Он присел напротив него, слегка рыкнув, больше по привычке, чем от злобы.

– Вот он и есть Черныш наш. – Пояснил Щип. – С Синих Гор родом. Такие волки только там есть. Он у меня еще щенком оказался. Подарок. Брат мой старшой подарил, когда навещал его. Теперь подрос. Пятый годок ему ныне пошел. Теперь про топор!

Щип поставил перед собой на колени Цыпа и Тиша. Первому велел слушать, а второму поручил повторять за собой слова клятвы, которую должен дать тот, кто владеет таким топором.

– Богу Погрому и матери его Великой Родительнице клятву даю! – Повторял за пещеряком Тиш. – Никогда не поднимет моя рука топора этого без надобности оборонить себя, или людей, защиты моей ждущих! Никогда не оберну силу его во зло иному по прихоти своей, но без надобности в том верной! Никогда не дам его в руки чужие, пока жив останусь!

Как только клятва была произнесена, Щип подал Тишу топор, держа его обеими руками.

– Даже для меня тяжел он. Но хозяину своему тяжесть являть не будет.

– Совсем не тяжел! – Воскликнул Тиш, вскакивая на ноги и размахивая топором.

– Нашел он своего хозяина, которому и слажен был загодя. – Заверил его Цып, становясь рядом, но так, чтобы не задел его случайно радующийся Тиш. – Полегче маши! Поранишь невзначай!

– Теперь все! – Объявил Щип. – В путь.

Глава третья. Засада

Когда Щип с Тишем спустились с холма, путь их сразу пролег по зеленой траве, плотно прикрывавшей своими плетущимися побегами землю и только изредка позволявшей пробиться к солнцу пучкам других трав. Трава эта, словно жесткий ковер была украшена мелкими желтыми и оранжевыми цветочками. Виднелись, местами, и кусты разной величины. Случались тут иногда и малые рощицы. Они, по праву сильнейших, возвышались в тех местах, которые им понравились. Не было только видно вокруг ни одного ручья, речки или озерка. Странно было смотреть на зелень, которая обходится без воды.

– Где же вода? – Не удержался и спросил Тиш.

– Пить захотел? – Поинтересовался Щип и вытащил из своего заплечного мешка небольшой бурдючок1 с водой.

– Нет. Я о другом. Даже ручейка нигде не видно.

– Вот ты о чем. – Понял вопросы Щип. – Трава, по которой ты ступаешь, глубоко в землю корни свои пускает. Оттуда воду пьет и запасы для себя к верху тянет. На каждый корень десятка два ползунков кучерявых бежит. Их тоже напоить надобно. От запасов тех и другие водой питаются. Сверху земля суха. Чуть капни и сырая больно будет. Дожди тут большие бывают еще. Воды всем хватает. Даже мы ею напиться можем, если ямку выкопаем и обождем чуть. В ней вода и скопится.

– Чудо-то какое! – Воскликнул Тишь.

– Нет тут чудес. Ежели так судить, то всякая вещь – чудо. Все не просто так на земле явилось. – Спокойно вразумил его Щип. – Потопчешь землю, сколь на то времени тебе положено, сам многое распознаешь. А не распознаешь, так люди добрые тебе что-то на ум положат от своих знаний. Гляди! Ворон к нам летит! Встревожен больно!

Навстречу спутникам, низко над землей летел их ворон. Он громко каркал. Подлетев к Щипу, ворон выставил вперед лапы, словно пытаясь остановить пещеряка, и захлопал учащенно крыльями.

– Засада? – Спросил Щип.

– Засада! Засада! – Прокричал ворон и присел на плечо Тиша.

Черныш в то время весь ощетинился, из оскалившейся пасти доносился грозный рык. И тут путники увидели вылетевший из-за березовой рощицы конный отряд из полутора десятков всадников. Маленькие гривастые лошадки несли на себе всадников с развевающимися на ветру рыжими прядями длинных волос. Всадники издавали что-то наподобие воя. Из одежды на них были только кожаные жилеты да короткие кожаные штаны. Босые ноги долбили пятками в бока своих коней.

– Твоя тут работа! Лук бери! Первым делом коней их бей! – Прокричал Щип.

Тиш выхватил лук и стал пускать стрелы так, как учил его отец, когда приходилось сталкиваться со стаей волков. На помощь Тишу бросился Черныш. Лошадки рыжих людей были едва ли в два раза больше него. Пока Тиш валил на землю лошадей нападавших, Черныш успел тоже порвать глотки тройке лошадок своими страшными клыками. Он даже сладил и с одним всадником, прежде, чем вернуться к спутникам. Вскоре все нападавшие остались безлошадными. И столпились в кучу, продолжая выть.

– Теперь уже за топоры! – Скомандовал Щип. – Их всего с десяток после твоих стрел осталось. Нам на троих с Чернышом и делать-то больно нечего.

Тройка грозно кинулась в атаку. Ворон и тот нацелился клевать противника.

– Сдаемся! – Крикнул один из рыжеволосых, когда их осталось всего четверо. – Сдаемся!

Все четверо побросали на землю свои окованные металлом дубинки, которых у каждого оказалось по три штуки.

– Зачем им столько дубин? – Удивился Тиш.

– От того, что привыкли они верхами на конях воевать. Дубины те не для того, чтобы пешими сойтись. Они их во врагов швыряют. Не хуже, чем ты стрелы пускаешь. А в ближней пешей стычке они – слабаки. Хитер народец этот. В то время, как одни дубины швыряют, другие во втором ряду идут. Потом меняются. А третий ряд в то время первый дубинами снаряжает. Они же и брошенные с земли подбирают.

Слово «народец» оброненное Щипом имело четкое определение тех, с кем пришлось немного повоевать. Ростом плененные были даже пониже Щипа. Только мускулисты и плотны телами. Ярко-рыжие волосы их опускались на плечи владельцев. Чуть выпученные карие глаза смотрели на победителей без особого страха.

– Я – сын Гнедого Жеребца. Мой отец – вождь рода Корсак племени Рыжих Лисиц. – Заявил ту один из пленных.

– И что? – Поинтересовался Щип, делая вид, что ему эта новость совсем без интереса.

– А то, что за меня отец выкуп богатый даст: знак на свободу прохождения земель наших. Обоим! Того не мало! – Заявил сын вождя.

– Мало. – Возразил Щип с таким равнодушием, что могло казаться, с ним нельзя договориться. – Что мне по землям вашим гулять?

– Хорошо! Чего хочешь, старик?! – Занервничал сын вождя.

– Ты мне нужен. Пока из ваших земель не выйдем. Знаю ваши повадки. Много слышал. Сначала выкуп, а потом – догнать и побить боем? Пока ты у нас, мы можем быть спокойны. Пусть воины твои домой бредут. А, когда добредут, там скажут, что, коли двинется отец твой с воинами нам во след, то получит тело твое на похороны. Когда же отпускать стану, перстень твой заберу. Вот он нам может и понадобиться. – Проговорил Щип.

– Перстень не трогай, старик! – Воскликнул сын вождя. – Это – не простая побрякушка!

– Знаю! Большую силу дает тому, кто наденет его камнем внутрь. Опасную силу. Не каждому сладить с перстнем. Только тому, кому поверит. Тебе, видать, веры то не было. От того и побит ныне. И камень совсем блеск потерял. Дай-ка. Примерим Тишу. Может, ему к месту будет. – С этими словами Щип отнял перстень у сына вождя и надел его на палец Тиша.