Андрей Гоголев - Заратуштра Страница 3

Ничего не бойся! Опасайся лишь невежд, тех, кто упорствует в своих заблуждениях. И вот что я не говорил тебе прежде – не спорь с ними: очень трудно вести против течения ту часть человечества, которая стремится вниз по течению! Бойся глупости осад!

Путь этих упорствующих в Явь будет очень долог, так как невежество – самый страшный человеческий грех! Но в том и задача твоя: сократить их путь, отдав накопленное в хождении причине Явленного Вновь; только с его появлением чаша весов со Злом начнёт подниматься.

Костёр уже догорал. Камень, казавшийся неподвижным и просто мёртвой глыбой сообщества элементов земли, стал вдруг излучать напряжение, которое ощущалось Заратуштрой примерно так же, как и чувство напряжённого внимания собеседника. Казалось, что слова жреца материализуются в пространстве, разделяясь на микрофонемы; мельчайшие облачка водяной пыли впитывали их и затем преобразовывали в цепочки, которые представлялись Заратуштре роем светящихся, пляшущих, немного смешных голубых звёздочек. Рой перемещался на зов камня, плясуны свободно заполняли «дом» валуна, бились о невидимые перегородки бесчисленного множества «комнат» и, проникая наконец в них, выбивали из внутренних поверхностей жилища душ земных элементов новые звёздочки. Всё это напоминало обряд венчания постольку, поскольку каждая пара смешливых плясунов порождала один, такой же пляшущий комочек, но уже с изумрудным мерцанием. И вдруг весь народившийся ясельный рой устремился вниз, к перекрестью потоков подземных рек. В местах падения малышей вода вспенивалась, озаряя подземные прибрежья изумрудными всполохами, затем успокаиваясь вместе с паузой мыслей Мастера.

«Наверное, именно эти водяные молнии и есть материализованные людские мысли и слова. Если существует безусловное и вездесущее Начало, то для него нет ничего тайного, ибо исток всегда связан с устьем. Следовательно, человек не может утаить от Создательницы ни свои мысли, ни слова и, уж конечно, ни дела; каждому человеку даётся оценка. Но как остальные люди смогут узнать, что есть злая мысль и плохое слово, если и мысль и слово человека исчезнут в небытие? Ведь тогда людям не на чем будет поверять свои мысли и слова свои, понимать то, что нельзя.

Впрочем, зачем же отталкиваться от низкого, поверяясь основаниями Зла? Запрыгнуть разумом на большую высоту можно, отталкиваясь только от более высокой поверхности, то есть от добрых мыслей и добрых слов – трамплина в Небо! И если им в Яви даётся такая оценка, то она должна быть доступна людям так же, как и предмет оценки. Тогда и мысли, и слова в вечности не растворяются и не должны растворяться, да и рукописи не должны бесследно сгорать. Но лишь те мысли и те слова от Добра, что гостеприимны элементам Земли, только из которых Ею и выстаивается лестница в Небо», – подумал Заратуштра.

Беседа возобновилась, и Мастер продолжил свои последние напутствия:

«Единица – это исходное Я всей Вселенной, и исходное Я человека – её основы; Я – это то первое и исходное, для уменьшения которого уже невозможно подобрать делитель. И как уже скоро напишет один из философов: "Единица есть начало всякого числа… абсолютное единство… она есть сама абсолютная максимальность: всеблагий Бог".

Но нет в мире целых чисел и нет во Вселенной целых отношений, так как Миром и обществом правят лишь малые возмущения: всякое бесконечно большое всегда исходит от бесконечно малого и всякое бесконечно большое – всегда оборотная сторона бесконечно малого! Как только ты найдёшь закономерность в целых числах – знай: ты ошибся! Только бесконечнодробное ведёт к Истине, так как сама Истина бесконечна. И запомни, Заратуштра: без чисел мудрость – вздор.

Ты можешь догадаться, что Мать-земля, породив человека, как и любая мать, хочет видеть своё чадо сильным и умным, способным стать хозяином в Доме, где он рождён. Трон царя Яви – царствующего Сына Земли – сейчас пуст. Его должен занять лучший из людей, сверхчеловек, тот, кто будет обладать знаниями и опытом побед над причинами людских страданий, тот, кто будет знать, что есть счастье, собою испытав его безмерность. Я говорю о сверхчеловеке, о твоём человеке, Заратуштра! Я говорю о будущем «Боге»!

Поэтому сейчас, в преддверии Эпохи Моли, очень важно собрать воедино и сохранить истоки духовного развития всех людских общностей, следы житейской мудрости всех народов. Только тогда – не сразу, но со временем, – оказавшись разъединёнными, и в тот момент, когда люди подойдут к краю пропасти и перед лицом своей смерти окажутся в готовности осознать, что их представления о добре и зле мало чем отличаются от представлений соседа по планете, только тогда наступит время сверхчеловека, который, вооружившись собранными и сохранёнными знаниями, положит основу грядущему возрождению Великого Единства.

События, которые начнутся через много лет, должны быть заложены и тобой, Заратуштра. Те богатства разума, что удастся вычерпать в хождении, ты передашь Макоши, и ты только что видел, как именно – есть много таких камней на земле. К сроку, который нельзя изменить, народится человеческий детёныш, природный остаток истории нашего народа Единства будет передан многими поколениями в его сердце, связь причинности приведёт его к этому камню, и Явленный Вновь сможет считать с него и мои и твои заветы. Так мы заложим в него семя Озера разума, которое до назначенного часа будет охранять слезу Макоши, так начнётся возрождение всего уже утраченного и всего того, что будет утрачено в Эпоху Моли. Явленному Вновь суждено стать той песчинкой, что обрушивает склон песчаного холма, той упавшей на склон горы каплей, что приводит к сходу снежной лавины; ему будет суждено стать Председателем кшатриев земного шара.

Завтра ты сядешь в чёлн, Ра вынесет его в море. Ветры и волны прибьют его к земле с высокими холмами, верхушки которых протыкают облака. Звери приведут тебя к пещере.

Вечерами ты будешь слушать шуршание вечных странниц. Может статься, что только вчера вода поднялась в небо с памятью людских радостей и печалей из какого-то отдалённого уголка Земли, и тогда тебе останется только послушать облака – плод сватовства воды с ветром. Сёстры молнии – беженки от боженьки – будут пытаться стирать память влаги; поэтому торопись услышать весть людей. Так ты узнаешь о народах всё, но также и имена Трёх, – имена тех, кто встанет стеною гнева против Трёх. Тебе предстоит понять, что несут людям Трое возводящих основания новых империй, понять всех, кто также торит путь к сверхчеловеку, соединить их опыт.

Затем, подобно солнцу, ты будешь должен закатиться, как называют это люди, к которым тебе предстоит спуститься с гор. Так начнётся твой закат.

Я же останусь здесь. Нашими священными рунами я высеку на камне послание тому, кому будет дозволено через тысячу лет прочесть их, и только тогда, когда возникнет окружение основ возрождения Единства. Потом я защищу от невежд своё послание шумом незначащих насечек.

Затем я умру.

Орел, что будет жить с тобою в горах, увидит в море остатки моего погребального челна и принесёт тебе весть».

– Это и будет твой знак к началу моего пути? – спросил Заратуштра.

– Да… И помни: никогда не пытайся быть свободным от чего-либо; можно быть свободным только для чего-либо. Нельзя освободиться от страданий; можно только освободиться для борьбы с причинами их появления.

Уже засыпая, Мастер еле слышно спросил в никуда:

– Если тень человека от света Солнца темна, то какую тень отбрасывает от человека Чёрное солнце?

За южной окраиной

Проснувшись и приподняв голову над бортом небольшой ладьи, он увидел огромный простор, подаренный Землёй стокам всех ручейков его родины, но утренняя хмарь задёргивала края горизонтов. И Заратуштра пропел – то единственное, что он хранил в своей памяти от материнских слёз радости и ожиданий:

Солнышко, радостей папынька!Где оно нынче?У чёрта заморского запонка?Чёрт его спрятал в петлицу?Выловим! Выловим!Выудим! Выудим!

Как и тогда, в младенчестве – в ответ на материнскую голосицу, – так и сейчас солнце не преминуло тут же откликнуться, объявив себя ластиком серого неба: стал заметен левый берег, другой же продолжал прятаться, но уже за видимой линией горизонта.

На чистой глади устья реки Ра то и дело всплёскивались игры больших, невиданных им рыб; поверхность воды была настолько огромной, что вмещала в себя всё небо. На Солнце не было возможности смотреть прямо – настолько оно было ярким, – но лишь через его отражение, которое, казалось, заигрывало с Заратуштрой. Тишина как будто предвещала торжественность момента встречи реки с морем, но он так и не смог понять, когда эта встреча произошла; земля внезапно ушла на кромку горизонта, вода поменяла свой цвет и стала солёной.

Здесь пролегала южная граница Руси храма Рода.