Екатерина Сереброва - Заблудшие во снах Страница 3

– Сограждане! – громко обратился ко всем Федор – бородач. – Мы уже с вами обсудили наш план действий. Предлагаю ненадолго, главное, до заката, обследовать вверенную каждой группе территорию – на сколько сможете пройти. Охотник, Андрей Кострин, сказал, что городская часть доступна меньше, чем наполовину, так что регион обыска заметно уступает и лесу, и пляжу, поэтому соизмеряйте силы, господа и дамы, осматривайтесь, да в меру. Собирайте лекарства, еду, воду и, разумеется, наша задача – объединить всех спасшихся, убедиться, что никто не остался один. Кто-то желает пойти со мной и отцом Георгием в лес?

– Я иду, – вызвался Андрей.

Федор одобрительно кивнул. Вадим и Лиза с интересом обернулись на геолога за тем, чтобы увидеть того, кто назвался отцом Георгием. Никого похожего на священника они не замечали. И правда, к Федору вышел просто одетый мужчина средних лет, с длинной бородой, почти до живота. Ни рясы, ни крупного креста на нем не имелось. Так, бородачи и вооруженный до зубов юнец, передавший все медикаменты Лизе, первыми скрылись из виду, уйдя в лес. Группа, собиравшаяся в город, тоже заторопилась.

Вадим и Лизавета переглянулись: кто же останется с ранеными, которые сейчас пластом лежали на песке? Они совсем забыли это учесть. И Лиза твердо сказала, что побудет с ними.

– Лиз, я бы не хотел тебя оставлять, – засомневался Вадим, поглядывая из-за ее плеча на Анну, нетерпеливо пинающую песок. – Пусть останется вон тот парень в черном, – Алёхин не забыл и о чудике, что вышел из леса.

– Эй, меня зовут Марк Рейвэн! – с неожиданным напором отозвался тот. Алёхин бросил на него недовольный взгляд: будто его имя сейчас имело весомое значение. Вадим уже запомнил троих – тех, кто приносил реальную пользу, и этого было достаточно. Всех их скоро спасут, и они все равно больше не увидятся.

– Вадим, да что со мной будет? – шикнула на него Лизавета, хватая мужа за запястье, встряхнув его. – Я хоть немного разбираюсь в медицине, должна побыть с этими четырьмя, – она с сочувствием посмотрела на троих мужчин и одну женщину, которым лично бинтовала раны и порезы. – Вам же недалеко идти, скоро вернетесь.

Алёхин, сдерживая злобу и обиду, неохотно поднялся, разворачиваясь к Анне. Ему было жаль, что Лиза не понимает, сколько он пережил, пока искал ее, какие мысли одолевали его. Вадим не хотел оставлять Лиз ни на минуту, а она вместо благодарности и ответной заботы вернулась к себе прежней: бескомпромиссной, строгой, раздающей приказы и спасающей всех, кроме их семьи. Здесь, на отдыхе, между ними все было иначе: романтика, новые ощущения от подзабытой в долгом браке любви, надежды на наполненное, счастливое будущее… И вот все снова рушилось. В такой трудный момент, который должен был сплотить их между собой, Лиза опять предпочла заниматься другими.

Скрывая досаду и разочарование, Вадим молча кивнул Анне, и та, позвав и Марка, повела их к мысу, за которым были замечены домики. Алёхин с тоской оглянулся на Лизу, но та на него не смотрела.

До нужного места они шли минут десять, не больше. Обогнув пляж, их тройка вышла небольшой площадке с семью одноэтажными домиками. Четыре в одном ряду, два – напротив и один посередине, ближе к третьему из ряда. Расположение было необычным, но поражало то, что строения были целы. Все они также были разных цветов. До города отсюда добраться было ближе, однако эта часть пляжа была отделена от него густым, но небольшим по площади лесом.

– Никогда не встречал это место, хотя прожил на курорте неделю и часто ходил на набережную, – признался Вадим, памятуя о словах Андрея, когда он заметил, что город изменился.

– Я проторчала на пляже больше двух недель, – сказала Анна, – и тоже никогда не видела этих домов.

Они тревожно переглянулись, а Марк, напротив, двинулся к первому дому, окрашенному в черный. Вадим нашел в себе силы фыркнуть: не мудрено, что одетый не по погоде парень избрал самое мрачное на вид жилище. Анна не стала медлить и прошла к крайнему из этого ряда, красному дому. Тогда и Алёхин двинулся ко второму ряду, состоящему из серого и серого в крапинку домиков, предпочтя традиционный серый.

В доме имелась одна комната, кухня и ванная. В основном помещении Вадим, аккуратно ступая по деревянному полу, с большим удивлением обнаружил и мебель, включающую раскладной диван и два кресла, и шкаф, где висело несколько мужской и женской одежды, и книжную полку с русскими произведениями. На кухне Алёхин и вовсе пришел в недоумение. В ней было все: плита, холодильник, чугунный чайник, микроволновка, а шкафчики набиты запасами консервов, полуфабрикатов. Кому это принадлежало?! Вадим попробовал включит электро-печку, но она не заработала. Он проверил и выключатель: нет, электросеть отсутствовала. Одной аномалии меньше. Затем мужчина подошел к раковине, покрутил кран, и холодная вода тонкой струйкой потихоньку полилась. Вадим смотрел на нее, как на чудо, пока не отмер, не бросился к стакану (граненому, как у них с Лизой дома!) и не напился вдоволь. Запоздало подумал, не отравлена ли вода, ведь море не блистало чистотой. Тем не менее, мучившая его жажда прошла, и Алёхин почувствовал облегчение. Нога, правда, по-прежнему беспокоила, но он так изнервничался, что умудрялся забывать о ней. Заглянув и в ванную, обставленную также на российский манер, никак не тайский, Вадим покинул жилище.

На улице он встретился с Анной, которая успела побывать в красном и соседним, землистом домах. Она описала обстановку, похожую на ту, что видел Алёхин. Они удостоверились, что дома не имели электричества, но были снабжены всем необходимым, и функционировал водопровод. Вода из-под крана не давала о себе знать, что позволило Вадиму убедиться и в ее безопасности для употребления.

– Все равно я бы советовала ее кипятить, – практично заметила Анна.

– Безусловно, – согласился Вадим, с уважением относясь к этой хрупкой на вид, но очень стойкой и деятельной девушке. Его Лиз, само собой, была не хуже, но, если жена действовала, оставаясь в рамках ученого-биолога, то Анна куда более приспособлена к обустройству быта и практична. Они обе не пасовали перед трудностями и не испугались экстремальной ситуации (чего Вадим не мог сказать о себе), однако, если и понадобилось выбирать, кого брать в разведку, Алёхин бы без колебаний назвал Анну, как способную обеспечить защиту и безопасность, раздобыть ценное. Если подумать, они с Андреем – просто большая удача для них всех. Лиза необходима и незаменима именно на берегу, то есть в обеспечении морального спокойствия людей.

Сам Вадим себя никуда причислить не мог и вовсе. Он был сообразительным исполнителем и только.

– Думаете, это надежное место для ночлега?

– Хорошо бы развести костер и на пляже, кому-то следить за движением с моря, – ответила Анна. – А остальным вполне удобно, безопасно будет ночевать в этих стенах.

– Они несут зло, – подал голос Марк, появившийся из-за их спин. – Нехорошие дома.

– С чего вы взяли? – насупилась Анна. Не одного Вадима раздражал этот парень, обвешанный, к тому же, странными амулетами, пугающей символикой.

– Энергетика плохая, чуждая.

– Парень, ты – сатанист? – напрямую спросил Вадим.

– Глупые ярлыки, – озлобился на него Марк. – Ваше сознание ограниченно, вам не понять той опасности, что несут в себе данные постройки. Вы отрицаете очевидное.

– Ты перегрелся, – отошел от него Алёхин. – Все с ними нормально. Я – инженер-конструктор, и по техническим параметрам дома в порядке.

– Вот потому ваш разум и зашорен, – деловито заявил Марк, вознеся глаза к небу.

– Не неси ерунды, – поморщился Вадим. – Думаю, раненым куда опаснее оставаться на солнцепеке, нежели оказаться в помещении. И с берегом рядом, на случай, если помощь придет с моря.

– Верно, – согласилась Анна.

– Я не останусь в них, – с опаской оглянулся Рейвэн. – Лучше пережду ночь на пляже.

– Ты – большой суеверный глупец, Маркуша, – из-за кустов вдруг вышел здоровяк с оголенным торсом. Мокрую футболку он держал в руке. – Нам же больше места.

– Ты кто такой? – возмутилась Анна.

Однако он, нагло ухмыльнувшись, спокойно прошел в красный дом и скрылся за дверью, тем самым, обозначив свою территорию.

– Что он себе возомнил? – пораженно спросила Анна, почти ринувшись за хамом. Вадим придержал ее.

– Оставьте, – бросил Алёхин. – Мало ли, что с ним, пусть освоится и придет в себя. Мы же не видели его, не знаем, в каком он состоянии.

– Ладно, – сдалась Анна. – Дождемся остальных и обсудим, кто где разместится. Время клонится к закату.

Вадим задрал голову вверх: небо посерело, близилась ночь.

– По крайней мере у нас есть кров и еда, что уже немало, правда? – ее голос дрогнул.

– Конечно, – как можно позитивнее отозвался Алёхин, поглядев на сникшую Анну. Других слов утешения он не подобрал, так как и сам был разбит и устал.