Александр Строганов - Сочинения. Том 7 Страница 3

РИГЕРТ В Додесе, где же еще?

Пауза.

НЕРОСЛОВ В Додесе?

РИГЕРТ Да, да, да, в Додесе!

НЕРОСЛОВ Нет.

Пауза.

РИГЕРТ И ты назвал это другой страной?

НЕРОСЛОВ Что «это»?!

РИГЕРТ Додес!

Пауза.

НЕРОСЛОВ Я назвал другой страной?

РИГЕРТ Да!

НЕРОСЛОВ Додес?

РИГЕРТ Да, черт тебя дери!

Пауза.

НЕРОСЛОВ И что, я прямо так и сказал?

РИГЕРТ А ты, разве не помнишь?

Пауза.

НЕРОСЛОВ Додес?

РИГЕРТ Да!

СОМОВА Дался тебе, Дронт, этот Додес…

РИГЕРТ Хочу знать!

СОМОВА (Мечтательно.) Ах, господа, оставьте провинцию в покое. Провинция прекрасна. Там сирень…

РИГЕРТ (Нерослову.) Хочу знать! И тебе придется ответить мне!

НЕРОСЛОВ (Делает большой глоток из фляжки.) Очень просто…

РИГЕРТ Хочу знать!

НЕРОСЛОВ Да, но прошу учесть, что это не будет иметь отношение к Додесу.

РИГЕРТ Почему?!

НЕРОСЛОВ Да потому что Додес, именно Додес, это – совсем другое.

РИГЕРТ Почему?!

НЕРОСЛОВ Да потому что…

РИГЕРТ Что?!

Пауза.

НЕРОСЛОВ Да хотя бы потому, что вы там родились.

Пауза.

РИГЕРТ Как бы между прочим… так, для информации… может быть окажется полезным, может быть пригодится… Левит тоже из Додеса.

НЕРОСЛОВ И Левит из Додеса?!

РИГЕРТ Да, представь себе, философ.

Пауза.

НЕРОСЛОВ Ну и что же, ну и ничего удивительного.

РИГЕРТ Ничего удивительного?

НЕРОСЛОВ А чему же здесь удивляться? Если вы из Додеса, вполне закономерно…

РИГЕРТ Перестань паясничать!

Пауза.

НЕРОСЛОВ Честное слово, я бы очень хотел не касаться Додеса… Не взирая на то, что Додес как будто бы и не столица, а значит, условно, очень условно и несправедливо, да, именно, несправедливо и условно ее можно было бы сравнить с провинцией… если подходить к этому формально… чисто формально… Да только можно ли?

РИГЕРТ Что «можно ли»? Ничего не могу понять!

Нерослов припадает к фляжке, долго пьет.

НЕРОСЛОВ (Переведя дух.) Без Додеса можно?

Пауза.

РИГЕРТ Ну, давай без Додеса. Хотя, без Додеса уже не объективно.

НЕРОСЛОВ Ну, не могу я говорить о Додесе!.. Не могу и все! Не могу идти против совести и не считаться с велениями сердца.

РИГЕРТ Ох, ерничаешь ты, сдается мне, Димочка!

НЕРОСЛОВ Давайте возьмем Сибирь! Ну, я прошу вас, я вас умоляю, давайте ее возьмем. Мне Сибирь знакома, сам Бог велел… Додес не в Сибири?.. Нет?.. Ну, пожалуйста! Давайте, Сибирь! Можно?.. Можно? Пусть будет Сибирь?!

РИГЕРТ Да хоть Греция!

Пауза.

НЕРОСЛОВ Как вы сказали, простите?

РИГЕРТ Да хоть Греция!

НЕРОСЛОВ Греция!.. Точно, Греция! Греция – еще лучше! Ни в ком из присутствующих, а также значимо отсутствующих нет капли греческой крови? Кроме Софокла, разумеется? Но он, сдается мне, не так уже опасен.

РИГЕРТ Опасен, опасен, не в меньшей степени, чем Левит.

НЕРОСЛОВ И все же я выбираю Грецию.

РИГЕРТ Хорошо. Греция.

НЕРОСЛОВ Греция?

РИГЕРТ Греция.

Пауза.

НЕРОСЛОВ Греция.

РИГЕРТ Греция.

НЕРОСЛОВ Греция.

РИГЕРТ Греция. И что?

НЕРОСЛОВ Что – «что»?

РИГЕРТ Ну, что там с Грецией?!

НЕРОСЛОВ С Грецией, с любой другой пустыней. Все очень просто.

РИГЕРТ Вот как?

НЕРОСЛОВ Да, просто. (Торжественно и значительно.) Мы уже не перевариваем собственные территории.

Пауза.

РИГЕРТ Как?

НЕРОСЛОВ Мы уже не перевариваем собственные территории.

Пауза.

РИГЕРТ Кто это, мы?

НЕРОСЛОВ Мы!

Пауза.

РИГЕРТ Кто, кто, кто, конкретно?

НЕРОСЛОВ Человечество!

РИГЕРТ Человечество?

НЕРОСЛОВ Да, человечество! Как… как… как… (Смеется.) …как белый кролик, поедающий собственную голову.

РИГЕРТ (Также не может удержаться от смеха.) Ну вот вам! Типичный бред! При чем здесь белый кролик?

НЕРОСЛОВ (Смех по нарастающей.) Был такой фильм…

РИГЕРТ (Хохотом сотрясая стены.) При чем здесь белый кролик?!

Всеобщий, на грани истерики смех.

НЕРОСЛОВ (Воодушевленный переменой атмосферы, стараясь перекричать присутствующих.) Вот почему говорю я «за границей»! За гранью, так сказать!

РИГЕРТ (Смеется.) За гранью чего?

НЕРОСЛОВ За гранью всего!

РИГЕРТ (Враз перестает смеяться, гримаса боли на лице.) Очень болит голова.

НЕРОСЛОВ (Кричит по инерции.) За гранью…

РИГЕРТ Очень болит голова!

Пауза.

НЕРОСЛОВ (Тихо.) За гранью. Точнее не скажешь… Уж вы поверьте мне, я провел там столько лет, я столько лет… Боже правый, сколько же лет я?.. Да-а-а, подумать только…

РИГЕРТ Сколько лет?

НЕРОСЛОВ Целую жизнь…

РИГЕРТ А сколько ты прожил-то, собственно?

НЕРОСЛОВ О-о-о… так долго, что научился беседовать с покойным… о, эти беседы с покойным… Зимними вечерами они вели долгие беседы с покойным… они были ровесниками… они даже походили друг на друга как братья близнецы…

РИГЕРТ При чем здесь покойник?

НЕРОСЛОВ Так, ассоциативный ряд.

РИГЕРТ Что?

НЕРОСЛОВ Ассоциативный ряд.

Пауза.

РИГЕРТ Что же ты не отвечаешь?

НЕРОСЛОВ Я рассказываю.

РИГЕРТ Ты молчишь.

Пауза.

НЕРОСЛОВ Прожил целую жизнь… и еще одну… Там, если это мое там что-нибудь значит для вас… Год… не знаю точно… нет, больше года… нет, год… Там совсем другое время. Это здесь – год, а там… кажется, год… еще год… Год, по нашим меркам. Но этого достаточно! Этого вполне достаточно! Этого с лихвой любому, каждому, даже и не такому как я, даже такому как, ну, я не знаю, да, даже такому как… Даже и не знаю, кто бы… Мне, во всяком случае, хватило…

РИГЕРТ Чтобы что?

Нерослов припадает к фляжке и пьет.

НЕРОСЛОВ (Отдышавшись.) Чтобы что?

РИГЕРТ Чтобы что?

НЕРОСЛОВ Что, «чтобы что»?

РИГЕРТ Хватило, чтобы что?

Пауза.

НЕРОСЛОВ Чтобы что?

РИГЕРТ Чтобы что?

СОМОВА Чтобы спиться?

НЕРОСЛОВ (Оскорблен.) А вот что касается вашего последнего примечания, Нина Валерьевна…

СОМОВА Ну-ну, это же я так, любя.

НЕРОСЛОВ Однако странная у вас любовь, Нина Валерьевна. Странная и тревожная какая-то… Какая-то, ей Богу, чудн’ая любовь.

СОМОВА Это – очень точное замечание… А ты не обращай на меня внимания, я сегодня не слышу себя… И, вообще, Димочка, я ведь тоже, если вдуматься, за гранью.

НЕРОСЛОВ Это вы-то за гранью?

СОМОВА Конечно. А разве это еще не бросается в глаза? Все эти разговоры про ласточку? Нет? Не заметно?

НЕРОСЛОВ Никак нет… И вы кокетничаете, Нина Валерьевна. При «тем» обилии поклонников…

СОМОВА (Смеется) При «тем» обилии? Дмитрий, голубчик, поклонники давно уже выпили меня, к ассоциативному ряду, а теперь наслаждаются воспоминаниями, разглядывая пустой сосуд… Я, Димочка, всего лишь, одинокая женщина, отказавшаяся от дальнейшего поиска несчастий… А как бы хотелось? Ах, как хотелось бы, хоть разик еще…

НЕРОСЛОВ Чего?

СОМОВА (Игриво.) Да так, фантазия одна.

НЕРОСЛОВ Скажите.

СОМОВА Нет, не скажу. Это очень смешная фантазия.

НЕРОСЛОВ Ну, пожалуйста, Нина Валерьевна!

СОМОВА А ты не станешь смеяться надо мной?

НЕРОСЛОВ Клянусь!

СОМОВА Так хотелось бы покататься на ком-нибудь!

НЕРОСЛОВ (Смеется) Покататься?

СОМОВА Но ты же обещал не смеяться!

НЕРОСЛОВ Это не тот смех.

СОМОВА Не тот?

НЕРОСЛОВ Нет.

СОМОВА Тогда я прощаю тебя… Да, хочется, еще хоть разик, на ком-нибудь покататься.

НЕРОСЛОВ На ком-нибудь?

СОМОВА Ну да, на скакуне, рысаке, жеребце, хоть на пони, как в детстве… Рай для меня, Димочка – это детство. А потом наступило изгнание из рая. Но не на грешную землю, а сюда… В детстве я каталась на пони. У этого пони в гриву были вплетены пестрые такие ленточки. И пахло от него, не поверишь, земляничным мылом… Ах, как хотелось бы мне, хоть разик еще прокатиться на пони с пестрыми ленточками в гриве… Пусть даже и без ленточек. Просто прокатиться…

НЕРОСЛОВ Нет ничего проще! (Становится на четвереньки и похлопывает себя по шее.)

СОМОВА Встань. Встань, Димочка.

Нерослов повинуется.

СОМОВА (Грустно улыбается.) Это только так кажется, молодой человек. Близок локоток, да не укусишь… Совсем вчера это было еще просто. А теперь, Димочка, знаешь ли ты, что происходит теперь?.. Теперь я ловлю себя на сходствах.

НЕРОСЛОВ Ловите себя на сходствах?

СОМОВА Да, я могу назвать, как минимум, пять человек, безумно похожих на меня. А может быть и больше… Ах, как это страшно для актрисы!

НЕРОСЛОВ (На глазах слезы вселенского сочувствия.) То же самое, что касается пития, заметьте, все же должно иметь какие-нибудь критерии. Я размышляю… ну, вот, к примеру, если я говорю, что человек – провинциал… Я, опять же, о драматургах… Не может же меня не интересовать пожарник он или ветеринар? Это понятно… Это очевидно и понятно… Так вот, если уж я говорю, что человек – драматург, то есть, что драматург – провинциал, здесь главное не потерять мысль, значит я, как актер могу с точностью описать для себя приметы его провинциализма, угол, с которым он носит шапку или характер облысения, если он лысоват… Он непременно и обязательно лысоват. Лысоватость для литературной провинции непременна и обязательна, подчеркиваю, речь идет о драматургах… Нередко – пожарник… Встречаются и ветеринары… Я могу и должен описать степень оттопыренности карманов, то, как он кашляет… Могу и должен… У них при кашле появляется такая кричащая нотка…