Татьяна Казакова - Ничего себе пошутила Страница 30

Потом мы с Сашей сели в одну машину, Андрея посадили в другую машину. Как-то быстро мы проехали город, и опять я ничего не увидела, потому что Саша меня обнимал и прижимал к себе с такой силой, что я уже стала беспокоиться за свои ребра. Вдруг мы выехали на поле, а там стоял вертолет. Я никогда не видела вблизи вертолет. Когда Саша меня повел к нему, я испугалась.

– Стой! Я никогда не летала на этой штуке! – Со страху даже забыла, как он называется

– Но, я же прилетел на нем. Не бойся, – уговаривал меня Саша, но я упиралась.

В кинофильмах у вертолетов почему-то очень легко отламывался хвост, и эта картинка отчетливо была перед глазами.

– Саша у него хвост не отвалится? Смотри, какой он тоненький.

Он не стал меня уговаривать, просто взвалил на плечо и потащил в кабину, быстренько меня запихнул и захлопнул дверь. Андрей уже был там. Вид у него был жалкий, и я, забыв про страх, обратила внимание окружающих на его плачевное состояние. Но, когда завертелся винт, и все загудело и затряслось, я вообще про всех забыла. Саша сел рядом, обнял меня, но вдруг отстранился и спросил

– Слушай, почему ты на прощание выдала майору эту фразу «швидкой зустричи вич на вич»?

– Просто вчера по телевизору показывали «Жен Голливуда» на украинском, и там герой произносит эту фразу. Я так поняла, что он прощается, говорит «до встречи», ну я и сказала по-украински, чтобы ему приятно было, он такой любезный.

– А почему ты добавила «вич на вич»?

– Так звучала фраза. А что это значит?

– Это значит – я желаю скорейшей встречи наедине или буквально один на один.

– Фу, как глупо получилось. Но, все смеялись, значит, не обиделись, – я посмотрела в окно. – Ой! Мама! Мы летим! – И вжалась в кресло. – Пристегни меня, пожалуйста. Да где здесь ремни? А хвост где? Мы не в хвосте сидим? – Я заметалась, но Саша еще крепче обнял меня.

– Мы скоро будем в Москве, приземлимся почти рядом с твоим домом.

– Саша, а откуда вертолет взялся? А? – Вдруг дошло до меня.

– У меня дядя замминистра МЧС.

– Да? А папа твой премьер-министр? – Меня почему-то охватила злость.

– Нет, мой папа дипломат, почти всю жизнь провел заграницей. И сейчас он с матерью находится в Норвегии, – спокойно ответил Сашу.

– Что же они своему чаду приличную работу не подыскали?

– Я сам ее нашел. Не понимаю, почему столько сарказма?

– Потому что я не люблю, когда мне врут, потому что я не люблю сынков богатых родителей, и потому, наконец, что эти родители тебе ясно дают понять, что ты не из их круга, – я завелась и поняла, что не смогу остановиться.

– Ты что, на собственном опыте убедилась в этом? – Он прищурился недобро.

– Представь себе. Я встречалась с одним маменькиным сынком, который врал мне, прикидывался нищим студентом, а в итоге оказалось, что его папа был владелец одного крупного холдинга, не буду говорить какого. Так он при встрече прямо мне сказал, что хоть я и красивая девушка, но совершенно не подхожу его сыну, так как не из их круга, – я замолчала, вспоминать все это было до сих пор неприятно.

– И что дальше?

– Что может быть дальше? Ничего. Мне нравился парень, я ждала от него решения. И он его принял. Мне больше не звонил. Поэтому, извини, Саша, но повторения я не хочу.

– Что ты хочешь этим сказать? – Он помрачнел. Я пожала плечами.

– Только то, что сказала. Ты мне нравишься, но пока наши отношения не зашли слишком далеко, давай на этом закончим. Я не хочу еще раз пережить такое унижение.

– Но это глупо

В ответ я пожала плечами и отвернулась к окну

Вертолет тем временем приземлился. Кое-как, отклонив его помощь, вылезла на площадку. Там ждал нас Юра. Взяв Андрея под руку, я пошла впереди, потом обернулась

– Саша, а может быть ты не водитель, а какой-нибудь бизнесмен, уж очень Юра похож на твоего телохранителя?

Он ничего не ответил. Тогда я обратились к улыбающемуся Юре

– Юрочка, где дискета, которую ты забрал у меня?

– Дома у меня. А что? – Удивился тот.

– Привези мне ее сегодня, – мой голос дрогнул. Еще не хватало расплакаться. Юра посмотрел на Сашу, ожидая его распоряжений. Я обернулась к Саше

– Александр Николаевич разрешает. Да? – Саша только кивнул. Юра открыл дверь машины, приглашая сесть, но я отказалась.

– Здесь же близко от моего дома, я возьму такси. А вот Андрея надо в больницу. Всего хорошего, мальчики! – И побежала через шоссе. «Только не оглядываться и не заплакать» За мной, естественно, никто не побежал, такси, как назло, попалось сразу же.

Через пятнадцать минут я была уже дома. Вынесла таксисту деньги, поскольку с собой денег не наблюдалось, поднялась к себе и обессиленно плюхнулась в кресло. На душе было тошно. Ничего! Надо встряхнуться! Позвонить мамуле.

Конечно, сразу начались вопросы, где я была, почему не отвечала на звонки.

Пришлось наврать, что была на даче у одной подруги. Кажется, она мне не поверила, но хоть волноваться перестала, напомнила позвонить отцу, поблагодарить за машину.

Я тут же ему позвонила. Он был встревожен. Сказал, что ему звонил Игорь Моисеевич и зачем-то сообщил, что меня не было на работе. Узнавал, не звонила ли я ему. Папулю я успокоила, рассказав ту же историю, что и матери, поблагодарила за машину, выслушала тысячу наставлений, как надо ездить. Так же как и мама, он предлагал поставить ее в гараж. Родители все-таки странные люди. Вначале, говорит, как это хорошо иметь машину, а потом лучше на ней не ездить. Спорить я не стала, согласилась со всеми предложениями. Ну, все. Теперь надо принять ванну и привести себя в порядок. Девчонкам звонить пока не буду. Какое же блаженство испытывает человек, когда лежит в воде, особенно если перед этим три дня не мылся.

Я лежала, смотрела на пену и думала, что, наверное, я все-таки дура. Просто неисправимая. Что на меня нашло? Зачем я рассказала ту историю? Просто как-то похоже получилось. Когда я встречалась с Кириллом, то долго не знала, кто его родители, потом обнаружила телохранителя, который везде таскался за ним, Кирилл по этому поводу что-то объяснил невразумительное, я даже не удосужилась подумать, что это значит, поскольку была влюблена в него по уши. Он был хороший парень, и послушный сын.

Однажды он пригласил меня к себе домой познакомиться с родителями. Я потратила кучу времени и денег на подготовку к этому событию и страшно волновалась. Мы познакомились, и, казалось, я им понравилась. Первый вопрос меня удивил. Я ожидала услышать, чем занимаешься, где учишься. Но меня спросили, кто мои родители. Когда я сказала, что папа физик, а мама переводчица, рожи у них скривились. Узнав же, что отец в Израиле, его мама, видимо, очень «воспитанная» женщина процедила сквозь зубы, что евреев всегда терпеть не могла, а папа добавил, что их давно надо всех перестрелять.

Я непонимающе смотрела на Кирилла, надеясь, что это дурная шутка. Он молчал, опустив голову. И вот тогда его отец сказал, что надо быть более осмотрительным в выборе знакомых, что я девушка не их круга и должна знать свое место.

На меня как будто ушат воды вылили, нет, не воды, а помоев. Мне хотелось заорать, сказать какую-нибудь грубость, разбить их замечательные антикварные вазы, которые стояли всюду. Но я, сделав глубокий вздох, только сказала

– Это замечательно, что в нашей стране поганых антисемитов все-таки меньше, чем порядочных людей. – Резко повернулась и ушла, вазу правда одну разбила, но нечаянно. Кирилл больше не звонил, но я и сама не хотела его видеть после этого.

Конечно, Саша не такой, и родителей его я не знаю. Не могут же все богатые люди быть хамами и антисемитами. И потом дипломаты все-таки культурные люди. Но зачем он мне врал? Наверное, еще и смеялся надо мной. Возможно, я не блещу эрудицией, но хотя бы честна. В том смысле, что не вру. Просто у меня не получается. Если что-нибудь навру, обязательно проговорюсь потом, поэтому стараюсь избегать этого. А сейчас наговорила Саше черти что. Зачем я это сделала? А теперь так тошно и грустно и жалко себя… Чего добилась? Осталась одна. «Бедная, но гордая». Я зарыдала в голос.

В комнате звонил телефон, вода в ванне остыла, и я стала замерзать. Тогда быстро намылила мочалку и с таким остервенением терла себя, что чуть кожу не содрала. Голову поливала шампунем раз пять, вылила энное количество бальзама, и все равно еле расчесала волосы. Глядя на себя в зеркало, я решила сменить имидж. Быстро оделась, чтобы не раздумать, и побежала в парикмахерскую. Девушка-мастер долго меня отговаривала стричься.

– У Вас такие красивые длинные волосы, давайте чуть-чуть пострижем впереди, а длину оставим, – уговаривала она меня. Но я была непреклонна. И она сделала мне классную стрижку. Ей самой понравилось. Я ощутила себя другой, провела рукой по волосам, не привычно. Поблагодарила девушку и отправилась домой, чувствуя себя королевой.

По дороге купила продукты, соблазнилась на первую клубнику, подумав, купила мороженое, решив, что это будет очень вкусно клубника с мороженным. Около дома Марья Степановна чуть было меня не пропустила – не узнала. Похвалила мою прическу, и тут же сообщила