Михаил Веллер - Легенды Арбата (сборник) Страница 32

Из справедливости заметим, что у сержанта сохранилась своя версия событий, отличная от вышеизложенной настолько, насколько вообще взгляд народа на жизнь не совпадает с мнением власти. Память сержантов и биография политиков взаимобестактны.

Теперь вам понятно, как становятся губернаторами. То есть обстоятельства меняются, но волевой посыл повелевает тянуться, пока не треснешь. Или не треснет все окружающее. Лучше смерть на виселице, чем жизнь на карачках.

Итак, долог путь до Типерери, вьется веревочка, протираются железные башмаки и обретают политическую гибкость железные характеры: Немцов прибыл в Нижний для представления по случаю вступления в должность.

Фанфары застряли в пути. Нижний Новгород – сердце России, и мужики встретили власть дубинами. Этими дубинами они дубасили витрины. Малиновый звон.

Власть заинтересовалась. От радости встречи у народа снесло башню? Гладиаторские игры по-новгородски? Заговор стекольщиков? Почему шюм? Или прикурить им давно не давали?

Так точно, отрапортовала встречная свита: давно. – Так дать! – Так нечего… Сигареты в городе кончились. Извольте видеть: табачный бунт. Демократия: борьба за права курящего человека.

И месяц молодой энергичный губернатор работал снабженцем. Утро начиналось с селекторного совещания, а потом он ехал лично контролировать и накручивать хвосты. Хвостов было много, и рука к вечеру отваливалась.

Когда появились сигареты, исчезла водка. Когда появилась водка, исчез хлеб. Прожорливость среднестатистического человека способна свести на нет самые благие политические планы. Такой народ легче убить, чем прокормить. Когда появился хлеб, исчез Советский Союз. Губернатор перевел дух.

По телевизору президент поздравил свободный народ с Новым 1992-м Годом! Растерянный народ выпил и пошел погулять. Произошла встреча свободного народа со свободными ценами. Народ осел на дно, а цены взлетели в космос: в сто раз! С этой высоты им стало не видно простого человека. Оправдалось пророчество поэта о том, что свобода приходит нагая: но наша за свой стриптиз выставила на бабки даже тех, кто ее и видеть не хотел!

Приехал Ельцин порадоваться за своего любимого самого молодого губернатора. Он встретился с пенсионерами и стал нащупывать в воздухе невидимую виселицу. Царь повелел цены снизить, а ответственных снять. У Немцова появился первый седой волос.

С особенным цинизмом проходила приватизация магазинов: торги назначили в Доме Партполитпросвета. Прилетел и Гайдар полюбоваться зрелищем. На площади его зажал митинг с плакатами: «Руки прочь от советской торговли!» Костюм добравшегося до зала реформатора свидетельствовал о низком качестве яиц и помидоров, которыми торговля располагала.

После этого Гайдар навсегда потерял вкус к общению с народом и даже не считал нужным объяснять ему смысл своих действий по разорению окружающего пространства.

Площадь Ленина использовалась для продажи грузовиков водителям. На первом же приватизированном грузовике эмигрировал памятник вождю мирового пролетариата: происходящее могло разорвать даже чугунное сердце.

И конечно же не обошлось без наших эмигрантов. Их выписали прямо из Нью-Йорка налаживать альтернативный парк частных такси.

Лишь нейтронная бомба могла бы низвести этот бедлам до уровня погрома кухни в сумасшедшем доме.

Ученый экономический советник губернатора комментировал ситуацию так: «Пока еще в стадии разработки находятся теории для нестабильных, неравновесных турбулентных экономических систем».

От такой турбулентности кувыркаются с неба бомбардировщики. Таким образом, мы изящно переходим к военной авиации.

В Нижнем Новгороде были три оборонных завода. Вы спросите, а где их не было? Но новгородские заводы получили статус свободных экономических зон. Понятие свободы у нас равносильно приказу «Спасайся кто может!» А смысл спасения подразумевает воровство. После чего на заводах стало гораздо легче воровать деньги, которых в любом случае не стало. Заводы, как заведено, клепали титановые кастрюли и дюралевые лопаты для нужд западных дачников в особо крупных размерах. Скрытый экспорт сырья без лицензий.

Раньше один из заводов делал МиГи. Он и теперь пытался их делать. Прекрасные боевые машины обнаружили только один изъян, губительный в условиях рынка для всей российской авиации: за них никто не хотел платить. Характерно, что в России никто ни за что не хочет платить… но не будем отбивать тощий хлеб у ученых: экономических теорий для турбулентных систем, как мы только что упомянули, в мире еще не существует.

Контрактный отдел, подстегиваемый страхом за свои места, рыл землю и грыз плеши во всех направлениях. Он выедал потенциальным заказчикам печенку и подвергал их сеансам коллективного и индивидуального гипноза по методу Кашпировского. И нарыл заказ в Индии! Индусов убедили, что именно МиГи не распугивают коров и ввергает в нирвану йогов. Не то наши парни у факиров стажировались, не то про откат объяснили – заключили контракт!

Индия – страна бедная, но нужда научит и у собаки кость отобрать. Вырвали аванс. И этот аванс мгновенно растворился в воздухе. Жить стало лучше, жить стало веселей.

Подошел срок, и индусы стали смотреть на небо в ожидании МиГов. Думку гадают. В небе гадили птицы и сиял Тибет.

Индусы поправляют чалмы и звонят в Росвооружение. Звонят на завод. Просят переводчиков объяснить непонятные слова. Вникают в нашу систему – турбулентная система, ничего не скажешь! И звонят губернатору, который, как им объяснили, должен за все ответить.

Иногда Немцов может сказать лишнее. На заводе так считают до сих пор.

Отдельно взятую экономическую зону обложили матом и налогом. Это обещало сильно способствовать процветанию губернии.

Завод предъявил калькуляцию, и по этой калькуляции ему были должны все вплоть до Создателя, который недодал. Подлость арифметики всегда бесила руководство.

Представьте себе хор жрецов из «Аиды», который поет губернатору цыганский романс: мы осыплем вас золотом, только сначала вложите вот в эту дырочку сорок лимонов зеленых американских рублей. А им в эту дырочку – наотмашь! Пей до дна.

Ельцин любит Немцова. И Немцов просит денег. Любовь начинает приобретать виртуальный характер. Вроде бы она и есть, а вроде бы денег и нет.

А часы: тик-так! А календарь: порх-порх. А работяги на заводе зубами: щелк-щелк. Индусы сучат ногами в белых кальсончатых шароварах, губернатор бьет чечетку на новгородском паркете, а президент засел на даче и работает с документами не просыхая, и выковырять его оттуда труднее, чем дятлу – отражение гусеницы из зеркала.

А в это время регионы по всей стране начинают отключать свои источники питания от общей сети: экономят! И частота тока падает с 50 до 48 герц, а при этой частоте встают атомные станции, а они по области давали треть всей электроэнергии, и, чтобы избежать катастрофы, Немцов отключает половину котельных, и начинают лопаться трубы, и за ним гоняется народ, тщась разорвать на части.

И тогда он гениально совмещает бегство из города с набегом на президента при максимальной экономии времени. Он мчится на военный аэродром и приказывает везти себя в Москву.

В те времена президенты еще не летали на «Су»-двадцать пятых. Немцов выступил пионером. Хотя на полвека раньше Буш-старший начал полет в президенты в палубном штурмовике. Вообще американское влияние на младореформаторов, как газетчики ни подпрыгивали, изучено неглубоко.

Тот, кто никогда не командовал авиационным полком, не представляет себе, как хлопотно списывать разбитого губернатора. Когда летчик сажает современный истребитель, пульс у него зашкаливает за полтораста, а давление – за двести. Только летная подготовке помогла командиру полка одновременно с приказом не получить инфаркт.

– Не имею права, господин губернатор… – растерянно брыкнулся он.

И тут же получил такое право, затейливо орнаментированное разнообразными словами.

– У вас и рост высокий… – расстроено отметил он.

Стандартный истребитель рассчитывается под стандартного летчика в сто семьдесят пять сантиметров, хотя переростки случаются.

– Колени подожму, – пообещал Немцов и вспомнил армейскую юность. – На карачки встану!

– На карачки поставят меня, – мрачно ответил командир, прикидывая карьеру.

– Топливо, продукты и две квартиры для офицеров, – парировал Немцов.

За квартиру офицер согласен летать на МиГе верхом, можно и без МиГа.

Стали искать скафандр – противоперегрузочный костюм – подходящего размера. Немцов нервно смотрел на часы и терзал телефон. Ельцин в Кремле, но пробудет недолго!

– Только не давайте ему пить! – бестактно орал он в трубку, как будто громкость совета способствовала его исполнимости.

В конце концов на него натянули обычный комбинезон первого срока, нахлобучили шлем и повезли к заправленной машине. Пилотировать командир, понятно, решил лично.