Михаил Кураев - Блок-ада Страница 32

Обстрелы, бомбежки, гибель людей в пути…

Да, нас с братом спасла мать, спас приехавший в командировку инженер Амбаров, но мать, жена коммуниста, была жива, и Амбаров мог приехать в Ленинград, потому что здесь не было фашистов, потому что была проложена Дорога жизни, город сражался, сражался все тысяча четыреста пятьдесят шесть дней, это только в осаде девятьсот.

На каких весах измерить дела человеческие, где подвиг и преступная близорукость, самоотвержение и трусость, самопожертвование и шкурничество – все было рядом, все было сплетено.

Ленинград вернул и возвысил изначальный смысл самого слова – город, град.

Град в славянских языках – это замок, крепость; в древнем дописьменном русском языке город – это ограда, забор, укрепленное место.

Раньше города защищались стенами, в расчете на это и Петербург начался с крепости, которой по иронии судьбы не суждено было произвести ни одного боевого выстрела. А в Великой Отечественной войне выстоял именно Город, во всей полноте своей внутренней силы, куда более важной, нежели стены, и даже предусмотрительный припас. Город был тем высочайшей жизнестойкости организмом, который умножался силой горожан и сам эти силы поддерживал. Изможденным он отказывал в праве на смерть, он требовал непрерывной городовой службы. Его технические, производственные, военные ресурсы требовали человеческих рук и воли. Он выстоял, потому что не распался на «очаги сопротивления».

Все многосложное городское хозяйство, весь городской обиход существовал в новом контексте.

Все было его заботой. Сложнейшие вопросы, связанные с эвакуацией жизненно важных для страны предприятий и налаживанием работы оставшихся производств в условиях осады, вопросы военного учета и мобилизации горожан как в армию, так и в ополчение, отряды МПВО, трудовые отряды на оборонные работы и очистку города, спасение от эпидемий. Все становилось жизненно важным и требовало новых решений: функционирование рынков, бань, детских домов, парикмахерских и мастерских по бытовому ремонту.

1 марта 1942 года в городе было открыто 67 парикмахерских, 94 пункта по ремонту обуви, 91 пункт по ремонту и пошиву одежды, 33 пункта по ремонту различной хозяйственной утвари. Все это хозяйство не подснежники, сами собой вылезающие из земли, едва пригреет солнышко. Нужно было возродить, вдохнуть жизнь, сделать полнокровным городской обиход, приспосабливаясь к условиям войны и блокады, но не отступая перед ними.

Знаменателен для страшного марта 1942 года традиционный аккорд, завершающий отчет о проделанной работе, заведующего отделом местной промышленности горкома ВКП (б) Г. В. Гудкина, датированный 20 марта: «Для обслуживания нужд трудящихся города сделано еще очень мало и не использованы все возможности и резервы предприятий местной промышленности».

В городской обиход непременно входят праздники; ни война, ни блокада календарь изменить не в силах.

«1 мая.

Первомайские праздники объявлены рабочими днями, но в городе кое-где вывешены красные флаги, плакаты и портреты большевистских главарей. Кроме этого, по-видимому, с целью украсить город, в магазинах выставлены бутафорские товары – овощи, фрукты, кондитерские и гастрономические изделия, сделанные из пластмассы. Последнее обстоятельство вызвало у населения с трудом скрываемое неудовольствие.

19 июля. Ездил на почту, и в честь физкультурного праздника выдали 100 гр водки.

26 июля. День флота СССР. Праздник прошел хорошо, в ужин поел досыта.

6 ноября. Работал на заводе, исправлял отопительную сеть и в кочегарке переставлял прокладки на паропроводе. В 7 часов вечера зашел к профессору Лебедевой Л. А., где и встретил праздник Октябрьской революции, то есть принял 50 грамм водки и скушал пирожок с рисом и морковью.

7 ноября. Посетил проф. Лебедеву, исправил примус, и остальное время провели с нею за чайком. Я так был доволен этой живой беседой, что забыл даже, что нахожусь в Армии. Как надоело это бесполезное, кровопролитное дело. Как хочется вернуться к мирной жизни и своему очагу.

5 декабря. Праздник сталинской Конституции, дали 50 гр. спирта и больше ничего. Работал на заводе. Вечером получил два письма от Жени, пока жива, деньги мои получила. День прошел без всяких приключений – и настроение хорошее».

«23 февраля. Праздник провел хорошо, был у проф. Лебедевой, и праздник провели с ней вместе.

8 марта. День провел хорошо. Послал письмо брату Ване».

Брат Ваня, как отмечено в дневнике, будет четыре раза ранен и четыре раза после госпиталя отправлен на фронт, после пятого ранения уже не фронт не пошлют.

Дневник Степана Ивановича Кузнецова немногословен и потому загадочен. О дружбе с профессором Лидией Александровной Лебедевой, как она возникла, чем держалась, ничего не сказано. Мало что проясняет и запись от 11 июля 1943 года: «Неожиданная радость, меня в 12 ч. посетила Лидия Александровна, я и не знаю, какую она ко мне питает привязанность и называет сыном. Я даже и не знаю, чем я так оказался для нее хорош. Она все последнее отдает для меня. Сегодня принесла 6 шт. белых пирожков и 2 бутерброда с колбасой, а я знаю, что она ради меня обидит себя».

Красноармеец, рядовой Кузнецов, Степан Иванович, аккуратно вносит в дневник записи обо всех приобретениях и о том, кому и сколько выслал денег. Так, только за вторую половину 1942 года за 5 кг крупы приобрел коверкотовый костюм, пальто купил за 600 рублей, маме послал 2000 рублей, сестре Дусе 600 рублей, жене 1500 рублей. И притом что и в январе 1943 года матери будет послано 1000, брату 600 и жене 500. За 1100 рублей куплен отрез черного сукна, 3 метра.

Вот цены на Кузнечном рынке в феврале 1942 года. Хлеб при государственной цене 1 рубль 25 к. за кг – 40 рублей за 100 грамм, но это если повезет, на рынке хлеба мало. Пачка рублевых папирос «Звездочка» – 40 рублей, «Беломор» – 60. За стограммовую пачку табаку просят 300 – 400 грамм хлеба. В средствах Степан Иванович, судя по всему, не очень стеснен, но это его не утешает: «Проклят тот, кто рядовой, его не считают ни во что, невзирая на образ».

Чтобы хоть как-то изменить свою жизнь, решил вступить в партию. И чистосердечно записал 3 сентября 1943 года: «Утром узнал, что меня будут принимать в партию. А в 12 час. дня я уже был принят кандидатом в члены ВКП (б). Хотя бы после войны мне найти полегче работу и поспокойнее, а то изныл я под тяжестью трудов». «7 октября. Мне вручили билет кандидата партии, но не знаю, что из этого я получу, а волокиты было много…»

Следователь контрразведки подчеркнет эти записи, но судьба будет милостива к Степану Ивановичу Кузнецову, он доживет до девяноста лет и будет с воинскими почестями похоронен у себя в Вышнем Волочке как почетный гражданин города.

Очень важно, чтобы наша память хранила, каково было каждому из тех, кто был приговорен врагами к уничтожению, оказался в осаде, кто оказался лицом к лицу со страшным, нечеловеческим испытанием и сумел запечатлеть эту жизнь. Блокада – это не выставка добродетели, не смотр доблести и геройства, не марш победителей. Не все выдержали испытание, не всем довелось прожить и умереть по-людски. И не мне быть судьей. Пока сам не окажешься испытан огнем, голодом и сжигающим душу морозом, как знать, хватит ли у тебя сил все это вынести.

У каждого, в конце концов, свои будни и свои праздники.

«8 марта. Воскресенье (Международный женский день). Весь день ясная хорошая солнечная погода, небольшой ветерок. Утром мороз -12. Днем на солнце – 14.

Пальба на фронте с 5 час. утра и с перерывами в течение всего дня. Неприятель несколько раз с утра до позднего вечера (раз 5 – 6) обстреливал город снарядами… Обстрел мирного населения – не что иное, как наглое хулиганство врага, т. к. никакой пользы для себя неприятель не достигает. Обстрелом не сломишь и не запугаешь ленинградцев, мужественно и стойко переносящих все тяжелые обстоятельства вражеской блокады.

В городе по случаю Международного женского дня очень много организованных женщинами воскресников по уборке и приведению в порядок города. Бригады скалывают лед на улицах, на трамвайных путях, очищают дворы от вылитых и замерзших нечистот. В остальном жизнь города без перемен.

1 мая. Хорошая ясная погода. Проходящие редкие облака. Утром в 6 час. температ. +2. Ночью и утром пальба на фронте и обстрел.

Днем вражеские самолеты несколько раз пытались прорваться в город, но шквальный огонь наших зениток заставлял повернуть их обратно. Весь день великого международного праздника прошел спокойно. Повсюду на предприятиях и в учреждениях работа шла обычным порядком, как и в будние дни, но все почистились, помылись и приоделись по-весеннему. На улицах и в домах всюду наведена чистота, вывешены флаги. Город имеет приятный праздничный вид, ходят трамваи. Погода теплая, +12 (в тени). Солнечно. У населения были опасения, что враг в праздник сделает воздушный налет, но это не удалось, немцы ограничились обстрелом, который начался в 14 час. и продолжался очень короткое время».