Марина Белова - Злой рок Сейшельських островов Страница 35

Глава 21

«Начнем плясать от Бабенко. Поговорить с сослуживцами? Стоит ли? Покойников связывает прошлое, полагаю, то время, когда они были «королями»: Кудрявцев – мэром, Коровин – прокурором, Ярцев – начальником рыбной базы. Кто же нам говорил, что Бабенко работал главным редактором вечерней газеты? – стала я вспоминать. – Кудрявцева? Коломиец? Ах, да какая разница! Вечерняя газета до сих пор издается в нашем городе. Прошло, конечно, немало лет, но обычно главных редакторов помнят долго».

Где находится редакция газеты, я хорошо знала. «Пилигрим» частенько сдает туда свои рекламные статьи. С секретаршей главного редактора, Лерочкой, наша Алена в приятельских отношениях, я же нынешнего главного редактора знаю неплохо. Несколько раз он покупал у нашего агентства семейные туры. Мы ему скидку сделали. Вряд ли, конечно, он или его секретарша мне много расскажут о Бабенко. Они молодые. Главному редактору тридцать с небольшим, а Лера и вовсе в прошлом году институт окончила. Но подсказать, к кому обратиться, они определенно смогут. В отличие от других новых руководителей, главный редактор старые кадры ценит и не торопится отправить их на пенсию. «Пускай старый конь глубоко и не пашет, но и борозды не портит», – правильно считает главный редактор вечерки.

– Если что, я на мобильном телефоне, – сказала я Алене, проходя мимо ее стола.

– Хорошо, Марина Владимировна, вам Поль привет передает, – смущенно улыбнулась моя секретарша.

– Спасибо. И ему от меня привет.

Приехав в редакцию, я сразу направилась к Лере. Обычно битком набитая людьми приемная сегодня была пуста. Лера с блаженным выражением на лице красила ногти. Накрасит один ноготок и любуется. Накрасит другой и потихоньку дует на него.

– Привет, – отвлекла ее от приятного занятия.

– Ой, Марина Владимировна, я не заметила, как вы вошли. А Анатолия Кирилловича нет.

– А где он? – спросила я. В принципе мое любопытство могла удовлетворить и Лера.

– На похоронах, – ответила девушка. Я сделала такое лицо, будто хотела спросить: с его родственниками все в порядке? Лера меня поняла и сразу постаралась успокоить: – Хоронят бывшего главного редактора газеты. Он давно ушел из газеты, но коллега все-таки, – вздохнула она.

– Я, кажется, знаю, о ком идет речь, – удрученно сказала я, страшно сожалея, что уже не успеваю на похороны. Похороны такое мероприятие, на которое приходят не только друзья, но и недруги. – Бабенко Павел Алексеевич?

– Да. Представляете, он поехал в отпуск, на какие-то там острова, и там упал со скалы! Ну скажите, надо было лететь к черту на кулички, чтобы там найти смерть?

– Почему же, представляю. Я там была, на этих островах. Сейшельскими они называются.

– Ой, правда? – оживилась Лерочка. – Как интересно!

«Интересно что? Острова? Или как Бабенко со скалы свалился? Вот нам тоже интересно, сам ли?» – подумала я и, наклонившись к Лере, шепотом сказала:

– Я к вам, душечка, пришла узнать, когда похороны. Но вот, досада, похоже, опоздала. Давайте хоть посплетничаем? Интересный мужик, этот Бабенко был, запоминающийся. Не смотря на годы, красивый, статный. Говорил красиво. Тембр голоса просто завораживающий. А семья у него была?

– Поговаривают, что он только на старости лет женился, но потом развелся, – доверительно ответила мне Лера. – Я с ним лично не встречалась, но Маргарита Петровна рассказывала, что когда-то он таким кобелем был! – с восторгом выдохнула она. – Ни одной юбки не пропускал, при всем притом, что тогда с моралью было строго. Другой бы давно вылетел, а этот нет, больше десяти лет оставался главным редактором. А держали исключительно потому, что как главному ему цены не было. Времена непростые были, надо было и газету интересную делать, и линию партии в жизнь проводить.

– Лерочка, а вот вы назвали имя – Маргарита Петровна. Это кто?

– Это одна из старейших наших сотрудниц. До того как появились персональные компьютеры, она была начальницей бюро машинисток, а потом ее перевели в архив. Скоро весь архив перевели на диски, а из архива сделали музей. Теперь она директор музея и одновременно его экспонат, – сдерживая смех, сказала Лера.

«Вряд ли Лере известно о конфликтах Бабенко? – подумала я, глядя на беспечную Лерочку. – Надо идти к Маргарите Петровне. Дама, столько лет проработавшая рядом с Бабенко, должна знать многое о своем шефе».

– Ладно, пойду я, – сказала я Лере. – Вы говорили, у вас есть музей? Интересно было бы в него попасть. Но, Маргарита Петровна, наверное, поехала на похороны?

– Вряд ли. Анатолий Кириллович поехал на похороны на своей личной машине. Станет он брать с собой Маргариту Петровну! А на автобусе ехать довольно долго.

– Разве Бабенко жил не в центре?

– При разводе пришлось разменять квартиру. Жена выбрала лучшую квартиру, в центре города, а ему пришлось переехать в отдаленный район.

– Понятно. Где находится музей?

– На третьем этаже. Как раз над кабинетом главного редактора. Поторопитесь, он работает только до часу дня, потом Маргарита Петровна уходит. Если что, скажите, что это я просила показать вам музей.

– А просто так нельзя?

– Просто так чужие у нас не ходят, – похвалилась Лера.

К двери был скотчем приклеен прозрачный файл, внутри которого на обычной белой бумаге было отпечатано большими буквами одно слово – «Музей». «Мне сюда», – подумала я и потянула дверь на себя.

Никто меня не спросил: кто я и как сюда попала. Я шагнула вперед. «Как будто никого нет». Музей представлял собой одну большую комнату, в которой в два ряда стояли столы со стеклянным верхом. Под стеклом хранились документы, грамоты, ордена. За витринами шли стенды, на них под стеклом были вывешены первые экземпляры вечерки. На стенах чередой висели черно-белые портреты мужчин и женщин – основатели газеты и лучшие журналистами. Третьим от начала экспозиции висел портрет Бабенко. На снимке ему было около сорока лет. Жгучий брюнет, со слегка насмешливым взглядом и волевым подбородком – таким он был в годы, когда занимал пост главного редактора.

«Ничего не скажешь – хорош. Он и в шестьдесят выглядел ничего, а тогда вообще красавец», – думала я, разглядывая снимок.

– А вы собственно кто? – за моей спиной раздался старческий голос.

Я обернулась. Толстушка в возрасте пытливым взглядом сканировала меня сверху донизу. Почему-то я растерялась. Недоброжелательности в ее голосе не было, скорее он даже был радушным, но от ее взгляда мне стало не по себе. И зачем так на меня смотреть?

– Кто я? Меня направила к вам Лера, секретарь Анатолия Кирилловича. Я хозяйка туристического агентства.

– Того, которое нашего Пашу угробило?

– Ну что вы! У меня другое агентство, – стала я оправдываться. – И почему угробило? Несчастный случай.

– Видимо так. Ох-ох-ох, – вздохнула она и перевела свой взгляд с меня на портрет. Мне сразу стало легче, как будто с моих плеч стащили штангу. – Царство ему небесное. Музей что ли вам показать?

– Нет, не надо. Расскажите мне лучше вот о нем, – попросила я, не отводя глаз от портрета.

– Тогда, может, чайку попьем? Я как раз его заварила. Хотела уже пить, да слышу, кто-то по музею топает. А это вы.

– Чая выпить? А знаете, не откажусь, – поторопилась я согласиться. Вдруг Маргарита Петровна иначе не захочет со мной общаться.

Чай был так себе, бледненький, не сладкий и пах почему-то компотом, но, чтобы завоевать расположение Маргариты Петровны, я похвалила напиток:

– Какой чай у вас ароматный.

Маргарита Петровна мне приветливо улыбнулась.

– Правда? А я к заварке добавляю мелко порезанную сушеную грушу. Пустой чай я не люблю. Еще добавляю мяту и апельсиновые корочки.

– Неужели? А я вот только вчера вернулась с Сейшельских островов. Мы с Павлом Алексеевичем в одном отеле жили. Так там, на чайных фабриках в чай добавляют и цедру апельсина, и лимон, и корицу, и даже ваниль.

– Ваниль? Надо попробовать. А что лучше взять сахар ванильный или чистую ваниль.

– На фабрике кору добавляют.

– Коры у меня нет, – расстроилась Маргарита Павловна.

– А я вам подарю! – Я вспомнила, что Алена привезла с экскурсии много мешочков с чаем, и часть этих мешочков до сих пор лежит у меня в сумочке. Я достала один из них. – Вот возьмите, в качестве презента.

– Ой, ну что вы! – зарделась от смущения Маргарита Петровна. – Он, наверное, дорогой.

– Не дороже денег. Маргарита Петровна, я, к сожалению, не знала, что Павла Алексеевича будут сегодня хоронить, а то бы пошла на похороны.

– Я тоже не пошла, – покачала головой моя собеседница. – Далеко ехать. Погода плохая, а я сегодня легко одета. Мы ведь только утром узнали о Пашиной смерти.

– Значит, и вы не простились.

– Ну почему? Паша заходил в редакцию перед отъездом. Веселый был, рассказывал, что надеялся получить за какую-то там рекламную работу деньги, но ему предложили путевку на Сейшелы – хороший отель, все включено. Паша очень радовался. «Когда я еще смогу так отдохнуть? – говорил он. – И заработки уже не те, и со здоровьем начинаются проблемы. Жизнь я прожил такую, что вспомнить есть что. Пора платить по счетам».