Олег Мухин - Человек: 1. Теория большого надувательства Страница 37

Однако я опоздал. Он успел на сотые доли секунды раньше. Вырвал «менялу» из гнезда и бросил её в пыль. Чёрт! Вот невезение! Я проиграл!

– Почему ты мне не веришь? – спросил бывший гражданин некогда великой страны.

– Потому что ты лжец, каких свет не видывал, – ответил я. – Потому что, благодаря тебе, разразилась третья мировая война, ты уничтожил цивилизацию в 2009 году. И не нужно отпираться, я точно знаю, что ты был на той субмарине. Помнишь, как она

называлась?

– «Zeus» («Зевс»), – Майкл попал в самую точку. Стопроцентных доказательств у меня всё-таки не было, теперь же всё окончательно сходилось. – А я и не собираюсь отпираться, – добавил он. – Да, на мне лежит вина за гибель миллиардов людей, я это признаю. И груз той грандиозной трагедии, причиной которой явилась моя слепая ненависть к человечеству, непосильной тяжестью давит на меня. Попав на обратную сторону Луны, я как бы прозрел, а, прозрев, ужаснулся содеянному. Но когда я нашёл звездолёт, я понял, кто главный преступник. Я был лишь игрушкой в чужих руках, марионеткой, которую просто дёргали за ниточки. Ты считаешь меня убийцей, однако мой разум контролировался свыше. Я – жертва. Меня заставили так поступить. Знаешь, Александр, из того места, где находится звездолёт, периодически происходит выброс какой-то неизвестной энергии в сторону Земли. Направленный выброс. Правда. Я наблюдал собственными глазами. И чтобы ты поверил мне, я покажу тебе Лабиринт. Убедишься, кто из нас двоих прав.

Самое страшное заключалось в том, что ещё совсем недавно я так же, как Майкл, подумывал об уничтожении новой цивилизации, созданной нами, Бродягами. Неужели он говорит о реальных вещах? Тогда я тоже попал под влияние инопланетного существа. Похоже, в словах Саймона присутствует здравый смысл. Наверное, нужно действительно во всём тщательно разобраться.

– Где это место? – спросил я.

– Примерно в семидесяти пяти милях отсюда на северо-восток. Лучше идти туда пешком.

– Ладно, – сказал я, – через полчаса выступаем – мне необходимо связаться с Землёй.

На голубой планете, висящей в чёрном небе, моё сообщение уже давно ждала крайне симпатичная блондинка по имени Хай Фай…

Ожидание тянулось бесконечно. Мы потеряли ощущение времени. Казалось, что прошло не меньше года, но табло наручных приборов показывало, что истёк только месяц по земному исчислению с того дня, когда мы прибыли сюда. Однако и этот срок был чудовищно велик. Бог знает, что могло произойти, пока мы тут прохлаждались. Дорога была каждая минута. Эти чёртовы сукины дети совершенно игнорировали нас, несмотря на наши настойчивые попытки установить с ними контакт. Ни радио-, ни световые сигналы не оказывали на них никакого воздействия. Как будто их больше не существовало. Из-за вынужденного безделья мы в очередной раз обсуждали одну

и ту же тему, пытаясь таким образом найти слабое звено в логической цепочке.

– Так ты говоришь, – спросил Майкл, опять начиная разговор, – что новая человеческая цивилизация ничем не лучше той, которая была до неё, несмотря на глобальную опеку со стороны Бродяг?

В ближайшие несколько часов я не проронил ни слова, слушая музыку. Майкл же продолжал беседу, словно не было никакого перерыва.

– Да, – сказал я, – история повторилась почти точь-в-точь. Ну, разумеется, со своими отличными от прежней действующими лицами и некоторыми отклонениями и трансформациями. Но принципиальных изменений не произошло. Практически мы мало

что сумели исправить. Пытались просчитывать варианты и направлять ситуацию по иному пути, но на ходе истории это никак не отразилось. Невероятным образом она возвращалась на круги своя. Именно в том, наверное, и состоит смысл ада, что всё

повторяется, повторяется непрерывно и всегда, и никто не может этого изменить. Фактически, мы потерпели поражение, ведь человечество снова очутилось на грани ядерной войны. Голод, болезни, безработица, наркотики, убийства, экологические

катастрофы – всё, как и раньше. И твоя гипотеза объясняет, почему мечта Бродяг о прекрасном новом мире не осуществилась. Но я пока не до конца верю в неё – хотя кое-что начинает подтверждаться —, она никак не укладывается в моём сознании. Неужели звездолёту на самом деле миллионы лет? Трудно даже вообразить!

– Узнаем, как только Хай Фай проведёт радиационный анализ образцов, взятых мной в Лабиринте. Он, наверное, уже всё выяснил, пока мы сюда летели. Я, кстати, склоняюсь к версии, что звездолёт, будучи на близком расстоянии от Земли, по каким-то причинам разломился на две неравномерные части, и наиболее тяжёлая упала на Землю, устроив там настоящую катастрофу, приведшую к практически мгновенной гибели динозавров, а второй кусок свалился на Луну, где благополучно пролежал вплоть до сегодняшнего дня.

Саймон высказал свежую идею.

– И не просто пролежал, – подхватил я его мысль, – а воздействовал впоследствии на землян, выступая в роли и бога, и дьявола одновременно, и, очень может быть, что. благодаря ему, человек из дикого животного превратился в разумное существо. – Я подсоединился к перископам и дополнил Саймоновскую гипотезу своей. – Но это в том случае, если большая часть звездолёта, где размещались основные запасы топлива и главная двигательная установка, ударившись о Землю, взорвалась. Если же взрыва не было, не исключено, что экипаж выжил, и как раз с этих-то людей и пошла человеческая цивилизация. То есть мы с тобой – прямые их потомки… Если вообще звездолёт

разламывался на части.

Десятая планета в перископах-иллюминаторах выглядела мёртвой – чёрный шар, едва отражающий свет звёзд Млечного Пути. Только луч нашего прожектора оживлял картинку.

– Сразу с тобой не соглашусь, – сказал Майкл. – Экипаж, состоящий из людей, мной отметается полностью. Электронный носитель разума – вот самая вероятная версия. Потому что он намного жизнеспособнее, чем любой живой организм. Ты разве на своём личном опыте не убедился в этом? Теперь относительно двух частей. По-моему, обладай лунный модуль способностью перемещаться в пространстве, он уже давно вернулся бы туда, откуда прибыл к нам.

Почему они не отзываются? Чтобы не заметить «тарелку», надо либо специально не смотреть в нашу сторону, либо совершенно не иметь глаз. К тому же мы подаём все сигналы, какие только можем. Ага. А что если?… Я подключился к внешней

остронаправленной антенне, нацеленной точно в центр планеты, и запустил на полную громкость запись новейшего альбома группы «Аммагамма». Пусть эти снобы ещё и музыку послушают.

– Гипотеза твоя построена на человеческой логике, – сказал я Майклу. – С этой точки зрения рассуждения заслуживают внимания. Но, кто знает, на чём построена логика того, кто сидит в лунной кабине? Возможно, мы пытаемся логически приблизиться к тому, что совершенно лишено логики.

– Нет. Влияя на психику людей, чужой разум тем самым как бы создавал себе подобных, заставляя их делать, думать, жить по тем же законам, по которым живёт он. Мы – его порождение. Поэтому и оценивать его поступки в состоянии.

Чёрная планета тихо летела среди алмазной россыпи созвездий, вычерчивая колоссальный эллипс. И вдруг – я не поверил своим глазам! – от неё отделилась одна из «тарелок» и стала быстро приближаться к нам. Наконец-то они проснулись! Вот «тарелка» заняла четверть видимого пространства, вот уже половину, вот только она в моём поле зрения. Её иллюминаторы светились красноватым. Неужели помогла моя музыкальная

выходка?

– Майкл, они откликнулись, – произнёс я.

Майкл тоже подсоединился к перископам.

Из-под брюха «тарелки» выплыла человеческая фигурка. Я перевёл прожектор в режим непрерывного свечения и сфокусировал луч на человеке.

– Дождались, – сказал Саймон. – Ну что ж, с богом!

Мы прикрепили к спинам баллоны, взяли каждый в обе руки по газовому пистолету и вышли в открытый космос.

Это был Джайкл Мэксон собственной персоной, облачённый в серебристый сверкающий комбинезон. Те же набриолиненные волосы, ниспадающие на лицо, та же отбеленная кожа, претерпевшая в своё время множество пластических операций, тот же взгляд старика-ребёнка, те же перчатки – тот же образ-маска. Жаль, что он не живой. В нём напрочь отсутствует жизнь. Хотя он движется, мыслит. Как беспощадна вселенная!

Я вспомнил, что в то давнишнее лето 2009 года Мэксон собирался на всемирные гастроли. Но за неделю до их начала он якобы умер от передозировки снотворного. Весь мир тогда был в шоке.

– Привет, Джако, – сказал Саймон, с налёта пустив в ход одну из наших «домашних заготовок». Именно «Джако» называли Джайкла близкие ему люди, когда в нём текла настоящая кровь. Нам нужно было убедить его в том, что мы – его старые друзья. – Как поживаешь?

Однако Мэксон рассматривал нас так, словно видел впервые.

– Кто вы? – спросил он.

– Разве ты не помнишь нас, Джако? Ведь это я, Александр Сазонов, а рядом – Майкл Саймон Третий, – включился я в разговор.