Анна Джейн - Музыкальный приворот. На волнах оригами Страница 4

– Наверняка ваши лучшие интервью и программы были сделаны вами в приливе вдохновения? – спросил музыкант, подпирая щеку кулаком и непрерывно, как какая-то мудрая восточная змея, глядя на Остапа. Тот только головой покачал, подумав вдруг, что плохо быть врагом этого парня. Вроде еще юнец, но взгляд у него еще тот… Или во всем виноваты черные линзы?

– Но, наверное, при этом вы много трудились? – продолжал музыкант.

– А как же, – отозвался Остап даже с некоторой гордостью. Все его жены (а их у него было целых четыре по причине пакостного характера) в голос заявляли, что их супруг – не только редкостный гад, но еще и профессиональный трудоголик.

– Там где есть вдохновение, там всегда есть место творчеству. Вдохновение – его предвестник. Труд – двигатель творчества. А настойчивость – показатель прогресса. Исходя из ваших ответов, можно сделать вывод, что журналистика – это творчество. Но одновременно это и ваша работа.

– И? – вздохнул ведущий, поняв, к чему клонит Кей.

– Проведите аналогию с нами. В нашей деятельности работа совмещается с творчеством, – сказал Кей, а Филипп кивком поддержал его.

– Переходи к вопросам, у нас время не из резины, – раздался сердитый голос режиссера в «ухе» Остапа, и тот нехотя поменял тему:

– Какое у тебя профессиональное отношение к творчеству! У меня, впрочем, как ты верно подметил, – тоже. Поэтому перейдем к вопросам.

– Вы и так нам их уже задаете, – широко улыбнулся Фил.

– Итак, начнем с самого главного и самого громкого. Вы буквально только что вернулись с поистине культового фестиваля. Ваши впечатления после выступления? – с самого простого начал Остап. Это была его обычная стратегия – усыпить бдительность гостей, дабы потом добить их.

– Их безумно много, – отозвался задумчиво-мечтательно Филипп. В его светло-карих глазах вспыхнули факелы эмоций. Он отлично провел время на фесте и выложился на все сто. После выступления, на котором «На краю» сделали все возможное и невозможное, чтобы отыграть безупречно, он просто почти без сил упал на сцену, а после засмеялся и смеялся долго, как-то по-новому, взросло, с облегчением. Наверное, только его вдруг притихший брат-близнец знал, капли пота с мокрого лба попадали Филиппу на глаза или это были слезы. Он увел Фила куда-то в сторону и притащил обратно только через полчаса.

– Но только сейчас мы приходим в себя и осознаем то, что с нами было. И это было круче, чем героин, – добавил гитарист.

– Это был наш шанс, – тут же вставил Кей. – И, думаю, мы его не упустили.

– Шанс для чего? – хищно осведомился ведущий.

– Для того, чтобы запомниться сердцам людей.

– Какой ты парень интересный, Кей! Хочешь заполучить сердца людей?

– Поработить их музыкой, – усмехнулся лидер «На краю».

– А из тебя вышел бы суровый рабовладелец! А Америка-то понравилась? Не хотите остаться там на ПМЖ?

– Боюсь, что нет.

– Нет, – рассмеялся Филипп. Ему доводилось пожить в США – в свое время он проходил стажировку в одном из американских университетов. Его брат-близнец Рэн часто жалел о том, что не поехал вместе с братом. Ведь тогда их жизнь могла бы сложиться иначе. Впрочем, как-то, на одной вечеринке Арин разумно сказал на это: «Если что-то было предначертано, то оно настигает в любой точке земного шара». И братьям пришлось согласиться.

– Первая камера, крупнее план, – послышался раздраженный голос режиссера. – Остап, второй ролик пойдет с задержкой, потяни время.

Тот, несмотря на глубокую личную неприязнь, выполнил указание и начал атаковать представителей НК новыми вопросами, после которых в эфир пустили ролик, где вновь рассказывалось про знаменитый музыкальный фестиваль. Затем ведущий перешел к вопросам «погорячее».

– А что у вас с личной жизнью? – продолжал Зайцев, удобно устроившись в своем кресле. Свет софитов и мигание разного рода лампочек ему совершенно не мешали. В студии он чувствовал себя, как дома.

– На нее нет времени, – развел руками в сторону Филипп. – Я скоро буду думать, что музыка – моя жена, а гитара – дочь.

– Ого, вот это преданность делу! А у тебя, Кей, какая ситуация? Помнится, недавно в Интернете всплыли фотографии, на которых ты был запечатлен с моделью.

Кей улыбнулся.

– Мы расстались. К сожалению, музыка не терпит конкуренции.

– Любовь – конкуренция музыки? – оживился Зайцев.

– Кое-кто считает, что да, – вдруг непонятно чему усмехнулся Кей, глядя в камеру немигающим взглядом.

– А ты как считаешь?

– Музыка – часть меня. Могу ли я конкурировать с той, которую полюблю? – весьма запутанно известил ведущего Кей.

– То есть сейчас ты одинок? – вцепился в его ответ тот.

– Свободен, – подчеркнул нехотя музыкант.

– Свобода – это прекрасно. Кстати, насчет нее! Говорят, ваш барабанщик женился? – в лоб неожиданно задал вопрос Остап.

Андрей, находящийся в студии, зло посмотрел на Зайцева.

«Та-а-ак, этого в сценарии не было. Отлично, ты что, решил поиграть с моими ребятами? Чертов Келла, все испортит», – выругался он про себя, но, чуть поразмыслив, выскользнул за дверь, как только чуть позднее прямой эфир прервал еще один небольшой сюжет с фестиваля.

– Про Келлу много чего говорят, и чаще всего неправду, – ухмыльнулся Кей тем временем.

– То есть он свободен, как палка в полете? – уточнил Остап.

– Примерно так. Как палка.

– А как тогда вы можете объяснить это? – лукаво улыбнулся ведущий, и на экране появилось несколько интересных фотографий, сделанных на камеру мобильного телефона. На них был запечатлен собственной персоной синеволосый Келла, облаченный в кожаную куртку и черные джинсы, заправленные в высокие военные ботинки со шнуровкой. С каким-то угрожающим видом он держал за руку девушку в белоснежном платье с пышной невесомой юбкой и с корсетом, подчеркивающим тонкую талию. В ее темных волосах, собранных в аккуратный пучок, затерялись несколько лазурных прядей. Фоном для фотографии служил особняк с колоннадой и богато декорированным фасадом – «Дворец бракосочетаний».

На втором фото та же самая парочка держалась за вытянутые руки. Лица девушки практически не было видно – только лишь ее затылок, зато лицо Келлы, явно что-то говорившего своей невесте, легко можно было узнать. На третьем – эти двое самозабвенно целовались на фоне светло-голубого прохладного неба и тонких ветвистых деревьев, с которых уже облетели листья. Брюнетка запустила пальцы в синие волосы Келлы, другую руку положив ему на плечо. А сам музыкант осторожно прижимал ее к себе.

На следующих снимках, сделанных уже издали, счастливая парочка была запечатлена во весь рост все на том же небесном фоне. Рядом с ними находились еще двое: парень и девушка – видимо, свидетели их бракосочетания, но их лиц совсем не было видно.

– Ну, как? – упиваясь собой, спросил ведущий. Фото ему безмерно нравились.

– Никак, – ослепительно улыбнулся Кей.

– То есть?

– Все вопросы к Келле. Я не могу комментировать эти странные фотографии, поскольку не знаю, что на них происходит.

Он говорил так уверенно, что Остап даже немного смутился, что бывало с ним крайне редко.

– Бредовые снимки, если честно, – подхватил Фил. – Не помню, чтобы Келла женился.

– И я даже не уверен, что на фото изображен он, – добавил задумчиво Кей. – Это может быть фэйк.

– Фэйк фэйку рознь! А на этом фото кто изображен? – спросил Остап, еще больше внутренне ликуя – его прямо-таки распирало от того, какие компроматы он нашел!

На огромном экране вновь появилось изображение, куда Кей, Фил, а также Андрей уставились не без удивления.

На новом снимке, сделанном на этот раз профессиональной камерой, Келла вновь был изображен с невестой – только уже с блондинкой, чьи светлые волосы были уложены в высокую прическу.

Фото оказалось крайне интересным. Улица была затоплена мягким весенним солнечным светом. Девушка в элегантном облегающем наряде со шлейфом, изумительной вышивкой, украшающей лиф и линию бедер, и юбкой, ниспадающей мягкими объемными волнами, только что вышла из черного величественного лимузина «Hummer», чья лакированная блестящая дверь все еще была распахнута. Улыбающийся краешками губ Келла, похожий теперь не на бесшабашного ударника рок-банды, а на благородного офицера, стоял рядом с машиной. Он чинно протянул невесте ладонь. И неизвестный фотограф весьма удачно запечатлел тот момент, когда невеста, чье лицо было наполовину скрыто изящной двухслойной фатой, достигающей до середины спины, вложила пальцы в руку своего статного жениха. Волосы его были не привычно синими, а приобрели естественный оттенок, став темно-русыми. Их умело зачесали назад, уложив в модную прическу и открыв лицо с благородными, несколько асимметричными чертами и высоким лбом, что тут же придало Келле презентабельность и даже непонятно откуда взявшуюся аристократичность. Пирсинг с его лица исчез, небрежную одежду с рок-атрибутикой заменил темный костюм-тройка с удлиненным приталенным пиджаком, светлой рубашкой, шелковым жилетом и в тон ему подобранным галстуком. Прежним остался только взгляд – такой же насмешливый и дерзкий.