Павел Горбачев - Дневники черного копателя. Часть II. Мои 6 сезонов. Эпизоды 2006—2007 Страница 4

Стас ушел один в заросли травы на довольно мокром месте. Это была поляна с очень мягким и рыхлым грунтом почти черного цвета. Там он ходил с металлоискателем непродолжительное время, после чего вышел один с пустыми руками.

– Пашка, пойдем со мной, – загадочно улыбнулся он, – я там какую-то штуку интересную нашел.

Мы пошли к месту раскопа. На совсем неприметном пятачке лежала слегка мятая прямоугольная алюминиевая пластина. Стас подошел к яме и продолжил копать. На свет влезла еще одна такая же пластинка, потом пластинка побольше. Наконец, он достал еще какие-то алюминиевые детали, наподобие проволок или тяг. Стас стал очищать все эти запчасти от земли, а я позвал Сашу и Гену. Когда все собрались, Саша взял в руки эти детали и стал их сопоставлять друг с другом.

– Похоже на какую-то печку, что ли, – мурчал Саша себе под нос еле слышно, – вот тут какие-то буквы на латинице.

Он передал эту деталь мне, и я увидел там буквы FL. U.V., рядом с ними еще маленькое клеймо с изображением немецкого орла, державшего в когтях свастику. Судя по форме крыльев, это был орел Люфтваффе.

Стас взял у меня эту деталь, стал прикладывать к другим, и у него получился алюминиевый прямоугольник. Дно у него с перфорацией, а крышка была с круглой насадкой в виде лючка. Сверху был еще крюк, за который эту вещь, по всей видимости, можно было подвесить куда-нибудь.

– Так это лампа! – воскликнул Саша, – люфтовая лампа, там еще должна быть пружина, в которую вставляли свечку. Он немного поправил погнутые стойки, и в самом деле получилась лампа с дверцей. Не хватало только стекол, но их всегда можно было вставить.

Мы поздравили Стаса с такой небанальной находкой, он убрал ее подальше, и мы продолжили копать.

Я пошел по этой полянке дальше в чащу, аккуратно ступая по мягкому и влажному грунту, и махал металлоискателем из стороны в сторону. Совершенно случайно я зацепил в самой крайней точке маха какой-то сигнал и стал там копать. Сначала из земли стали вылезать немецкие патроны, потом показались ржавые куски от корпуса немецкой гранаты М24. Я достал все это из-под земли, но в яме был еще сигнал. Пошуровав в рыхлом грунте лопатой, я наткнулся на алюминиевый предмет. Я уже было решил, что это части такой же лампы, но, по мере появления предмета из земли, его очертания показались мне более плавными. Это был целый немецкий жетон!

Наклонившись, я достал его из ямы руками, протер перчаткой и увидел такую шифровку: 3./Infanterie-Ersatz-Bataillon 216, личный номер 187. Это был жетон солдата из 3-й роты 216-го запасного пехотного батальона. Позже я установил, что солдаты из этого подразделения были набраны в 86-ю пехотную дивизию вермахта. В нее же входило и отделение противотанковой защиты 186, жетон солдата которого откопал Стас. На карте боев, в самом деле, напротив советских войск была отмечена немецкая 86 пд. Все пазлы складывались в единую картину: эти жетоны пехотинца и противотанкиста, катки от разбитых танков Т-34, поляна с уничтоженными советскими танками. Это были приметы большого сражения, когда советские войска пытались прорвать в этом районе линию фронта, и им противостояли специально обученные истребители танков с немецкой стороны. Можно себе представить, какая ожесточенная мясорубка тут была. Что ж, это именно то место, какое мы так долго искали.

Но вернемся к яме. Такой набор предметов в одном месте явно говорил в пользу того, что вместе с патронами, гранатой и жетоном должен быть и сам владелец этого имущества. Я сгреб верхний слой земли и стал перекапывать площадь метр на два метр. Если тут есть кости, то я их обязательно зацеплю. Хоть ребро, хоть берцовую – но что-то обязательно попадется. Однако ничего тут не было. Я прокопал чуть поглубже, но и там была только земля. Я отложил все находки подальше и прошел по пятачку с металлоискателем: никаких сигналов тут больше не было. А где пуговицы, крючки от кителя?

Был ли тут рукопашный бой, и погибшие остались лежать на земле? Но где тогда кости, почему их нет? Не могли же дикие звери растащить их настолько далеко друг от друга, чтобы не осталось в земли ни одной кости? А может, павших бойцов с обеих сторон потом похоронили по всем правилам? Но почему тогда не забрали с немцем и его жетон?

Впрочем, я уже знал из опыта прошлогоднего копания, что с телом в приличной могиле может и не быть жетона, как это было с тем самым гансом-пулеметчиком в лесу у Староселья.

Забрав жетон, я пошел еще глубже в чащу и через пять метров наткнулся на практически верховую советскую каску. Она была в том же ужасном сохране, что и корпус гранаты. Покрутившись рядом с этим местом еще примерно полчаса и не найдя больше ничего, я решил поискать остальных товарищей, чтобы рассказать им обо всем, что увидел и показать свои находки.

Саша просто обалдел от того, что мы со Стасом нашли такие интересные вещи, а ему самому достался только сплющенный сигнальный рожок. И как бы мы со Стасом не пытались его убедить, что такой рожок – это редкая и интересная находка, он все равно продолжал жаловаться на якобы невезение. Это день, равномерно наполненный находками и интересным копанием, быстро подошел к концу. Мы пришли в дом уже затемно и отметили находки веселым ужином. Саша старался держаться бодро.

– Ничего, – говорил он, поднимая рюмку за общие находки, – завтра я всех вас еще обскачу!

Наутро мы снова пошли за Лучесу, Гена все нахваливал нам места между Гривой и Зябриками и говорил, что в прошлый раз мы просто не дошли до нормальных позиций, что в той стороне тоже были жестокие бои, и редко кто из приезжих те места навещает.

– Егерь только туда ездит, – говорил Гена, когда мы, перейдя через реку, шли вверх по пригорку, – он там сеет овес для кабанов. Это далеко для местных.

Как только мы дошли до места, то начался мелкий дождь. На небе стало пасмурно, как-то даже потемнело. По опыту я уже знал, что у влажной земли проводимость электромагнитных полей лучше, и это будет только нам на руку. Мы разошлись в разные стороны и начали работать. Место оказалось сильно замусоренным хвостовиками от мин и осколками снарядов. Не исключено, что среди всего этого можно было найти и ценные мелкие предметы, но никому этого сделать не удалось. Помучавшись так с пару часов, прилично намокнув и устав, мы решили поискать другие варианты.

– Если есть что-то, то обычно находишь сразу, – Саша не скрывал разочарования, – нам уже не нужно что-то сверх ценное, но хоть бы было интересно копать. А так ходишь, как вымороченный, и копаешь ерунду, да лучше бы снова пошли под Карское!

Кое-как разожгли костер, сварили макароны с тушенкой, выпили чая. Тут и дождь перестал, и даже солнце стало проглядывать. Сидеть без дела было неуютно, и мы поработали на этом месте примерно час. За это время ветер подсушил траву, погода совсем исправилась, и даже стало немного припекать.

– Сегодня хочу в баню сходить, – как-то задумчиво произнес Гена, – воскресенье ведь. Давайте сходим все вместе? – предложил он нам.

Я никогда не был в деревенской бане, и в мои планы не входило ее посещение. Я всегда считал себя сугубо городским человеком, привык к своей белоснежной ванной. При слове «баня» у меня возникали ассоциации с неустроенной жизнью и отсутствием городских удобств. В самом деле, ну нельзя же каждый день ходить в баню? А вот принимать ванну и душ каждый день можно. Придерживаясь такого хода мыслей, я отказался идти в баню.

– У меня сердце, баня противопоказана, – говорил Саша, – а вы сходите, конечно!

Я продолжал упорно отказываться, кроме того, у меня не было банных полотенец, тапочек, шампуня, мыла, мочалки и всего того, с чем принято ходить в баню.

– А может и правда, сходить? – Стас сделал задумчивое лицо, отчего Гена просто просиял.

– Да, затопим баньку, полотенце я дам, – Гена засуетился, стал оживленным. Раньше я никогда не видел его в таком состоянии.

– Да, я пойду, – после некоторого размышления сказал Стас.

И они пошли вдвоем, а мы остались еще покопать в этих местах. Когда Гена и Стас уходили, солнце светило ярко, еще не приближаясь к закату. Лучи высвечивали их дорогу к деревне, где-то далеко за пригорками и речкой виднелись крыши Шоптово.

– Успехов вам, накопайте что-нибудь хорошее, – кричал уже издалека Стас. Это было дежурное напутствие, в котором почти не звучала искренность. Если бы Стас чувствовал, что у нас есть хоть какой-то шанс найти какую-нибудь интересную штуку, он бы им непременно воспользовался, и никакой баней его нельзя было увлечь. А так он еще и забрал у меня видеокамеру – уж точно не верил в то, что нам улыбнется удача.

Проводив их взглядом, мы с Сашей стали просто ходить по площадям, обреченно размахивая металлоискателями. Так постепенно мы втянулись в процесс, настроились на какую-то особую волну и погрузились в транс. Я часто обращал внимание на то, что в некоторые моменты тело продолжает делать привычные действия, а голова освобождается от тягостных ожиданий находок, желаний что-то себе приобрести. В этот момент ни о чем не думаешь, не замечаешь хода времени и начинаешь ощущать единство с окружающей природой. Так мы с Сашей ходили каждый сам по себе, почти не переговариваясь. Так прошло два или три часа, и нам уже надо было закругляться. Мы присели отдохнуть на упавшее дерево, Саша затянулся сигаретой.