Валентина Кострова - Маленькие истории. О любви Страница 4

– Знаешь, я недавно услышала, одну такую фразу: «Половинки всегда находятся в разных городах».

– Не хочу даже слушать тебя. Сегодня-завтра он уедет, и я буду вспоминать о нем, как о новогоднем чуде.

– А есть что вспоминать? – лукаво спросила подруга. Варя усмехнулась, вспомнив минувшую ночь. Вспомнить было что.

В кафе было достаточно многолюдно, но не настолько, чтобы было невозможно найти свободный столик. Дану сразу же определили в игровую комнату напротив. Сделав заказ, Дима посмотрел на Варю, что-то смотрщую в телефоне. Про свой телефон он благополучно забыл, поставив его на зарядку, правда, перед этим скинул матери сообщение, что жив – здоров, скоро приедет.

– Варь, – он погладил под столом ее ногу. Она подняла на него свои глаза и улыбнулась, но его руку убрала с ноги. Принесли заказ, пока официантка расставляла чашки и тарелки, он лениво осматривался вокруг.

– Ты женат? – ее вопрос можно было расценивать как выстрел в тишине. Дима усмехнулся.

– Допрос с пристрастием? – придвинул чашку с кофеем и отпил.

– Нет, просто любопытно. Надо же поддерживать беседу, или можно уткнуться в телефоны и посидеть, пока не съедим и не выпьем все, что заказали.

– Нет, не женат. Детей тоже нет. Мама папа есть, живу отдельно, – со смешком проговорил он, – А ты? Судя по всему в разводе или вдова.

– А может я нагуляла ребенка, – с издевкой произнесла Варя. Дима сузил глаза. Девушка пыталась себя или его разозлить.

– Может быть, – медленно протянул он, откидываясь на спинку дивана. Она сразу же потупилась и замолчала.

– Какое полное имя Даны? Я долго гадал, но так и не вспомнил ничего.

– Богдана. Богом данная. У нас с мужем долго не было детей. Когда я забеременела, для нас это было чудом, ибо врачи ставили крест, сказали, что полная несовместимость. Хотя Женя до сих пор сомневается в том, что она его дочка. Она похожа на моего папу, черноволосая, его черты, от мужа только голубые глаза.

– Вы долго были в браке?

– Мне было девятнадцать, когда я вышла замуж. Дана родилась, когда мы прожили вместе пять лет. Через год развелись. Сомнения в отцовстве, ревность стали основной причиной нашего расставания.

– А она действительно его дочь? – Дима выдержал ее взгляд. Хотя казалось, что умей глаза убивать, он уже истекал бы кровью.

– Да, когда в суд подавали на алименты, Женя отказывался платить, заявлял, что девочка не его дочь. Судья в приказном порядке назначила генетическую экспертизу, которая показала, что Дана стопроцентная его кровь.

Они замолчали. Дима задумчиво смотрел в окно.

– А ты чего не был женат?

– А как-то не сложилось, – с неохотой отозвался он, – Сначала хотелось больше свободы, потом работа меня внимание целиком и полностью. Для личной жизни было отведено ничтожно мало времени. И те, с кем я встречался, даже жил, как говорят, в гражданском браке, (но это трудно было назвать браком, потому что каждый сам по себе, а встречались мы раз в неделю и то в спальне), не выдерживали быть на втором месте. Последняя пассия продержалась больше всех. Ровно два года она терпеливо ждала перемен. А вместо этого я открыл еще пару филиалов в регионах и перестал бывать дома. Мама, конечно, переживает, что ее любимый младший сын все никак не остепенится, но не лезет со своими советами. Правда, иногда у нее просыпается дух сватьи и на каком-то семейном ужине она невзначай говорит, что та или иная гостья молода, хороша и свободна. Ну, вот, казалось бы, Новый год, сиди дома да готовься праздновать. Нет же, мне позвонили, сказали, что горит отчет, что не хватает каких-то программ, я срываюсь с места. А мог бы всех послать, сказать, что ничего страшного, до пятого января потерпит. – Дима помолчал. – Но именно вчера у меня не возникло легкого сожаления, что я не был дома.

– В смысле? – Варя подалась вперед.

– Я не фаталист, и слова, вроде «Судьба» и прочее, меня никогда не интересовали. Однако, когда мы с тобой столкнулись второй раз, я спросил тебя, позвонишь, ты покачала головой, давая понять, что мне нечего ждать. Сидя в машине, загадал, если ты обернешься, то история будет иметь продолжение. И ты обернулась. А вчера случай свел нас в магазине. Я вообще хотел сначала уехать, но потом подумал, что сутки без сна не пройдут даром – ехать будет небезопасно. И тут у кассы ты. А потом твое предложение отпраздновать Новый год.

– Ну а что дальше? – голос Вари дрогнул. – Это у нас с тобой получилась чудесная сказка, почти как в книге или фильме. По законам мелодрамы ты должен мне признаться в любви, я тебе тоже, а потом они жили долго и счастливо. Зазвучала финальная музыка. В жизни, однако, музыка редко звучит. Ты сегодня-завтра уедешь. А я не хочу к тебе привыкать.

– Я… – Дима замолчал. Сказать было нечего. Умом он понимал Варю: привыкнуть к человеку, а потом страдать от редких встреч, терзаться ревностью. Ладно, если бы были задействованы только они вдвоем, но есть и другие люди в их жизни, которые не смогут остаться в стороне. Сердце его ныло. Что-то за последние сутки данная часть его организма часто дает о себе знать. Наверное, пора кардиолога посетить. Хотелось курить. Уже сто лет не курил, а сейчас затянуться бы и выпустить никотиновый дым.

– На улице покуришь, все равно сейчас пора домой уходить, – словно прочитав его мысли, сказала Варя, вставая, чтобы найти Дану. Они неторопливо оделись, по дороге зашли в Детский мир, Дима купил какую-то дорогую игрушку, которую Дана выпрашивала, за что Варя наградила его недовольным взглядом. Дома Дима достал свой планшет и стал проверять почту. Большинство поздравляли с новым годом, некоторые спрашивали, куда он пропал, почему выключен телефон. Ничего срочного, важного. Можно еще задержаться. Но все же он понимал, что отъезд неминуем. Как там Варя говорила: не сегодня, так завтра. Тяжело вздохнув, выключил экран и поднял глаза. Она смотрела на него, словно пыталась до мелочей запомнить его в своей квартире. От этого взгляда стало неуютно.

– Поедем покатаемся, – предложила Варя, улыбаясь. Нахмурив брови, Дима посмотрел на сумку в ее ногах. Проследив за его взглядом, усмехнулась – А это будет сюрприз.

Шелковые простыни холодили кожу. Подушка куда – то убегала, Варя плюнула на идею ее держать, устроилась на своих руках. Она слушала, как равномерно дышит Дима. Эта ночь была воплощением всех его и ее эротических фантазий. Вспоминая все, что она вытворяла, слегка покраснела, но помня довольный, счастливый взгляд Димы, понимала, что это стоило того, чтобы раскрепоститься. Правда, для этого ей пришлось выпить целую бутылку мартини. Не всю. Дима ей просто не позволил упиться до неадекватного состояния. Но все же алкоголь дал ей почувствовать себя жрицей любви. И пусть всего лишь на мгновение мужчина, который будоражил ее кровь, был в подчинении, ел с ее рук, слизывал с груди капельки шампанского, целовал ее ступни. Затем она была его рабыней. Исполняла все его прихоти. Варя улыбнулась. Кое – что было ей в новинку, поначалу она даже испугалась, но все же Дима убедил ее. И это принесло ей такое удовольствие, что позже она рыдала на его плече от восторга. Дима… Дима… Хороший человек, искусный любовник, он стал бы настоящей наградой женщине, которая сумела бы его понять и полюбить таким, какой он есть. Она могла бы довольствоваться малым. Опыт с бывшим мужем показал ей, что у нее безграничное терпение, что она подстроится подо все. А если любит, то любые горы по плечам.

– Я люблю тебя, – прошептала Варя, нежно касаясь его лица. Было тяжело, потому что когда он проснется, придется играть роль, что все это случайность. Две ночи исполнений желаний. Без обещаний, без претензий друг к другу. Она крепко к нему прижалась, вдыхая его запах. Дима лишь обнял ее, не проснувшись.

– Однажды от тебя уйдут все работники, если будешь требовать такой же работоспособности, как от себя. – Борис с шумом бросил папку перед носом генерального директора. – Если у тебя нет личной жизни, это не значит, что у других ее нет. Меня Ирина скоро домой не пустит. Она уже не верит, что это ты так меня напрягаешь, думает, что я завел интрижку на стороне. Почему это муж раз в месяц стабильно ездит в один из региональных филиалов, каждый месяц на три дня. Одно радует, не одному мне достается, Сашка вообще каждые три часа звонит, отчитывается.

Дима оторвался от монитора и взглянул на друга, бывшего по совместительству правой рукой директора. Борис действительно был недоволен. Вздохнул, открыл папку. Все хорошо: стабильно растущий доход дает возможность теперь отправлять с проверкой раз в три месяца.

– Хорошо.

– И все? Только одно слово – хорошо? – Борис взорвался. Казалось, все недовольство, которое долгое время копилось, вырвалось наружу. – Ты вообще обалдел что ли? Мы, как проклятые, работаем после Нового года, словно нам грозит крупное банкротство. Я специально поднял всех аналитиков, чтобы понять, почему наш босс после двухдневного отсутствия приехал и помчался на всех парах, словно черти из ада за ним несутся. Заметь, Дима, ни разу за полгода я не спросил, где тебя, черт побери, носило. Ты пропадаешь на два дня, выключаешь телефоны, связи нет. Потом заявляешься с воспаленными красными глазами, словно эти два дня бухал или кололся, и едва праздники окончились, задал такой темп, что даже скаковая лошадь бы сдохла после первого круга. И теперь говоришь «хорошо». Что хорошего? Хорошо, что разбогатели на пару миллионов? Или может хорошо, что у самых близких тебе людей, едва держатся семьи. Жены не понимают, где пропадают их мужья. А им не объяснишь, что директор и по совместительству друг слегка сошел с ума.