Кристина Гептинг - Плюс жизнь Страница 4

– Не вздумай ни с кем спать! Не порти девчонкам жизнь!..

Она убедила Нину больше не возить к нам Иру и Наташу. «А если он с ними переспит? Мало ли что в его спидушную голову придет!» – говорила она Нине. Вскоре и сама Нина свела на нет общение со мной. Она словно не знала, что ей со мной, подросшим, делать. Её краткие визиты постепенно стали полностью подчинены общению с бабушкой.

Мне не были нужны ни Ира, ни Наташа, ни прочие девчонки, с кем я знакомился в интернете и в жизни. Ни одна не сбивала моего дыхания. Кроме того, я хорошо помнил постулат, который с этого же возраста начал вдалбливать мне Санпалыч: перед сексом обязательно рассказать о своем ВИЧ. Презерватив может и порваться, и хоть на препаратах вероятность заразить мала, но всё же она есть.

– Твои партнерши имеет право знать о рисках заранее, – говорил он дежурно.

– Да какие партнерши, – смеялся я в ответ. – Нет у меня никого. И, может, не будет…

Я представлял ИХ лица, когда я им говорю: «У меня ВИЧ», и все мои желания отступали…

– Тогда только с проституткой, – заключил Рома, выслушав в очередной раз жалобы на мое невыносимое сексуальное томление: «Почти восемнадцать лет, а я еще…». Странно было слышать от скромника-Ромы такой совет, да и показался он мне мало осуществимым, однако засел в подкорке.

Мне всегда казалось, что использовать других людей нехорошо, даже если ты им за это платишь. К тому же от бабушки я знал, что моя мама вплоть до родов промышляла этим занятием, и я смущался от мысли, что могу воспользоваться услугами её коллеги.

Но… Прошел месяц, как умерла бабушка. Из её «гробовых» оставалось пять тысяч. И вот я листаю фотки в специализированной группе «ВКонтакте». Я выбрал шатенку «Сару» двадцати пяти лет. На лице у неё глубокие кратеры, тщательно подмазанные тональником. Я люблю женщин с несовершенной кожей. Среди прочих они кажутся мне наиболее настоящими.

– Боже мой! – воскликнула Сара, пересчитывая купюры. – Ну, если уж с тобой, мальчик, никто бесплатно не хочет, ну тогда я не знаю…

– У меня ВИЧ.

– Да не гони!..

– Это правда.

– Ну и ладно. ВИЧ и ВИЧ. Я знаешь скольких вичёвых знаю. Люди как люди.

– А ты толерантна.

– Что?

– Да ничего…

– Ты ещё и умный, – сказала она, как-то по-матерински потрепав меня по щеке.

И вот после этого жеста я совершено не мог представить себя вместе с ней и решил, что не буду я с ней заниматься сексом…

Сара начала было раздеваться, но тут у нее зазвонил телефон. Она хотела нажать на «отбой», но я сказал:

– Да ладно, ответь… – на экране высветилось слово «мама».

– Соска на микроволновке мам… Ну посмотри внимательнее… Да куплю я смесь. И продуктов куплю. Да, привезут. У нас всех кассиров развозят. Ну ладно, мам, я работаю.

Она была похожа на лошадь, в которую влили ведро крепкого кофе и заставляют возить туристов на площади. Поговорила – и опять напускная веселость на лице.

Я перехватил ее руку, устремившуюся к моему ремню.

– То есть я хочу секса, а ты хочешь заработать на покушать и купить ребенку смеси, так?

– Ну, так, – она пожала плечами. – Сейчас кризис. Раньше мне хватало не только на покушать. А теперь мало клиентов стало – ну, в сравнении с тем, что два года назад было… Так еще и родила. Ему то одно, то другое надо. Кошмар. Ну чё, начнем? Скоро за мной приедут…

– Ты знаешь, я передумал, – сказал я. – Иди. Я… не хочу…

– Почему?

– А ты мне не нравишься, – не нашел ничего лучше, чем в очередной раз соврать.

– А ты мне понравился, прикинь? Молодой, красивый. Не нахал. Ну не хочешь, как хочешь… Слушай, а можно я полежу?.. Устала, как сволочь.

Она отвернулась к стене и закрыла глаза.

…А когда она уходила, я решил, что драматургия ситуации вполне позволяет ее поцеловать. К тому же я хотел проверить, правда ли, что у проституток действует правило «только не в губы». На поцелуй она ответила с готовностью и почти с жадностью. Я ей действительно понравился. Или надо было хоть как-то отработать пять тысяч?..

– Ну всё, мне пора. Я бы осталась, но…

– Работа ждёт?

– Ага.

– Сара! – кричу ей в след. – Сдай на ВИЧ…

– Но у нас же ничего не было…

– Давно у тебя эти штучки на коже? Похоже на контагиозного моллюска…

– На что похоже?.. – переспросила она.

– Проблемы с кожей, говорю, давно у тебя? Такое иногда бывает при ВИЧ…

Она озабоченно поскребла щеку.

– Хорошо, сдам – ответила она. – Хотя даже если и ВИЧ, это не самое страшное. Чего со мной только не было… Я уверена, что самое ужасное в моей жизни уже позади. Дагестанский мальчишник. Я потом не верила, что осталась жива. Клиент-шизофреник – не выпускал меня из своей квартиры несколько дней – три пальца мне, помню, сломал… Ещё был бордель в Турции, ой, не буду продолжать. А ВИЧ, что ВИЧ? Есть ведь лекарства какие-то? Ну и прекрасно…

Ушла. Слава Богу – подумал я, вновь оставшись один.

А ведь мне могло бы ней быть хорошо. Но я с детства не научен радоваться жизни. Это надо уметь. Я, видимо, не способен.

На следующий день после того происшествия в антикафе я позвонил Арине.

– Ой, привет, – сказала она. – Я тебя, правда, почти не помню, но мама говорит, что я должна считать тебя своим ангелом-хранителем. Может, ты меня ещё раз выручишь? Я вчера в этом сраном антикафе флейту забыла. Ну как забыла… Я же этой идиотке пару раз дала флейтой по ее немытой башке, и потом она куда-то делась… А флейта – самое дорогое, что у меня есть. Давай сходим туда, ты заберешь ее… А то мне стыдно туда заходить…

– Хорошо, – согласился я.

Я чертовски волновался. Ещё раз выбрил голову, хотя что там могло отрасти за сутки. Подправил бородку. Полчаса симметрично закатывал штаны.

Это было не то чтобы свидание, но волновался я так, будто мне придётся сегодня делать ей предложение. Что я за человек. Может, я эту Арину больше и не увижу никогда…

Протягиваю ей застывшую в никеле утонченность и гармонию – ее флейту:

– Если бы я не знал, ни за что бы не подумал, что ты играешь на флейте.

– Я хорошо играю!.. Это лучший инструмент в мире! Хочешь послушать?

Сыграла. Я похвалил:

– Молодец.

Хотя мелодия меня ничуть не тронула. Я к музыке, как и к ещё тысяче вещей, равнодушен.

– Знаешь, почему я подралась с этой сукой?! Мы с ней договорились играть вместе. Моя флейта, ее вокал. Репетировали, выступили на той неделе. Выступление классное получилось. Я, дура, радовалась, обнимаю ее, говорю, вот как здорово, Дианка, вышло! И я думала, ей тоже понравилось вместе работать. И что в итоге? Я приезжаю на выступление в антикафе, а она говорит – я передумала насчет флейты, извини. Тварь жирная. Она просто не захотела делить со мной успех. Сволочь! Поэтому я на концерте хорошенько напилась, а потом решила показать ей, где раки зимуют. Знаешь, как мне перед моими друзьями было стыдно? Я же пригласила их на выступление… Не, ну скажи, в чем я не права?

– Ты абсолютно права, – успокоил я ее. – А теперь плюнь и разотри.

Я смотрел в её глаза. В них – надлом и досада от житейской неудачи, мини-предательства. Её искреннее проживание жизни меня очень тронуло. Я не знал, что это такое – вся эта невротичность, горячка чувств. Уже давно ничто меня, кажется, не способно вывести из себя.

Умерла бабушка – я просто пожал плечами, сообщил об этом соседке и доверил ей все сделать самой, вручив найденные у бабушки в шкафу «гробовые». А сам ушел на неделю жить к Роме.

Так же и с Ниной. Я уже говорил, что когда я вырос, она отдалилась от меня. Помню, осознав это, я немного всплакнул. Но быстро понял: то, что я совсем один – это, во-первых, неизбежно, а во-вторых, к лучшему. Меньше привязанностей – меньше боли. Или я так себя утешал?..

Мы целовались, как сумасшедшие. Это были не поцелуи, а борьба какая-то, честное слово. У меня даже заболело лицо.

Продрогли на холодной скамейке, вдобавок начался дождь.

– Пойдем к тебе домой! – неожиданно предложила Арина. – Ты же один живешь?

– Один, и именно поэтому я неделями не мою посуду и не делаю уборку. Мне и пригласить тебя неудобно. А вообще, не в этом дело. У меня дежурство через два часа.

– Ну вот, а я так хотела с тобой переспать!..

– Успеем ещё, – сказал я (не верится – о боже, о чём я веду разговоры!). – Ариша, маленькая моя, я тут недавно переспал с проституткой, так она и то вела себя чуть скромнее…

Дурацкая хвастливая ложь. Идиот. Приятно это, что ли, цеплять самолюбие симпатичной тебе девчонки?.. Не знаю.

– Ну и иди к своим проституткам, – надулась Арина. – Я просто говорю что думаю. Ты мне нравишься. Может, мне еще никто не нравился так, как ты. И вообще, ты вызываешь у меня доверие… Почему мы не можем просто заняться сексом? Для этого надо полгода ходить за ручку, признаваться друг другу в любви? А так просто нельзя?.. Просто потому, что хотим?