Анна Субботина - Анины рассказы Страница 4

– А какие доказательства-то, что это правда «работает»?

– Марьян, не хочешь – не верь. Чего ты таким тоном-то? Не выспалась с утра?

– Во-первых, да, не выспалась. – Со злости я чуть не нажала на тормоза со всей силы, что было бы неумно на скорости сто двадцать километров. – Во-вторых, ты обещала по дороге рассказать, в чем прикол, и?

– Ну, мне одна девочка сказала, что к ней ходила сама Маша Внукова. Кто-то ее там видел, где-то за год до развода Романовича. Будто бы она рассталась тогда с теннисистом своим, ну Салаватом Рафиным. Он ее бросил. Плакала, а та ее успокоила. Другим прямо человеком из светелки бабкиной вышла.

– Что за чушь? – Цель нашего путешествия мне казалась все более и более абсурдной, и зачем я повелась на Танькины бредни? – Она же в Англии, в Лондоне, живет. Откуда ей про эту волшебную бабку из глуши Ленинградки может быть известно? И что, она ее роман с Романовичем, что ли, срежиссировала?

– Ну, вроде ей подруга Галина привела.

– Жена олигарха Барабаски? Падчерица бывшего президента?

– Ну да, вроде, – неуверенно согласилась Танька.

Мои предчувствия, похоже, оправдывались: полная хрень.

– Ладно, давай, что ли, заедем в «Макдоналдс» перекусим. На голодный желудок ехать не хочу.

К одиннадцати, минув пару неизбежных пробок, мы завернули в закусочную на шоссе.

– Вам два олигарха или один? – Черные глаза служащего «Макдоналдса», почти без зрачков, смотрели на меня не мигая и очень вежливо.

– Простите, что?

– Сырных соуса к деревенской картошке два или один? – повторил тот вопрос с той же интонацией.

– Три, пожалуйста, – с облегчением улыбнулась я.

Найдя свободный столик, мы плюхнулись на пластиковые сиденья. После очереди в кассу и сорока километров в пути хотелось слегка передохнуть.

– А что это он тебя про олигархов там спрашивал? – Таня нехотя оторвалась от двойного чизбургера: ее явно одолело настоящее любопытство.

– Кто и про каких олигархов? – Я, в отличие от Таньки, которая особенно точно подтверждала свою принадлежность к поколению Pepsi тем, что реально поедала все эти ужасные бургеры в «Макдоналдсе», ограничивалась более безвредными, на мой взгляд, картошкой и мороженым.

– Ну, тот, кто нам еду на поднос собирал, спросил что-то про олигархов… Приставал, что ли? Ну они здесь вообще охренели… Не видят, что ли, кто перед ними стоит?

– Ты тоже про олигархов слышала? – Я утопила румяный картофельный полумесяц в соусе и посмотрела Таньке прямо в глаза.

– Ну да, что-то слышала, типа, нужны олигархи, чё, себя предлагал, что ли? А ты его послала?

– Да нет. – Я не знала, что сказать.

– Ну, не хочешь – не говори. – Таня обиженно повела плечами и принялась за ванильный коктейль.

Указатель на поселок Ведьмина Лужа внешне отличался от предыдущих. Вместо неоновых красок на синем фоне он был исполнен на куске деревянной доски выжигательным аппаратом. Думаю, после захода солнца эту самую Лужу обнаружить с дороги было бы просто невозможно. Живо воспринять забавное название после Пешек, Ложек, Дурыкино и Черной Грязи, расположенных ближе к Москве по Ленинградскому шоссе, мы уже не могли. А потому въехали в ворота поселка около пяти часов вечера в полном молчании. Прервать его, однако, меня заставила насущная необходимость.

– Ну и где мы теперь будем искать эту бабку?

– Не хотела тебе сразу говорить, ты опять орать будешь, но нам надо сейчас на кладбище.

– Что?

– Ну, адреса бабки у меня нет. На местном кладбище есть одна плита, и когда заходит солнце, то последний луч падает на карту, как к дому бабки подобраться.

– Это, я надеюсь, шутка. Ты сейчас позвонишь Марине, или Рите, Юле, или не знаю еще кому и узнаешь этот чертов адрес.

– Мы пока можем перекусить, потому что до захода солнца еще есть время. – Таня явно не шутила.

Внезапно я ощутила очередной приступ голода и охладела к планируемой перепалке. За углом мелькнуло заведение под названием «ТрактирЪ», я почему-то вспомнила холодные слоеные пирожки из «Мертвых душ» Гоголя и повернула направо.

– Ладно, давай поедим. Даже если придется назад возвращаться, все равно надо поесть.

Русские трактиры со времен Николая Васильевича, как выяснилось, претерпели некоторые изменения, и слоеного пирожка, которого мне так было захотелось, в меню не оказалось. Зато нашлись вполне съедобные куриные котлеты с картофельным пюре на воде, сдобренным сливочным маслом, и «вечный» соленый огурец. Во всяком случае, Танькин «Цезарь» под желтоватым майонезом и с подозрительного вида заплесневелыми сухариками смотрелся гораздо более стремно.

– Может, водочки? – Мое предложение не так удивило Таньку, как можно было бы предположить.

– Лучше все же настоечки жахнуть, ну, клюковки там… Вино здесь, наверное, и правда должно быть не очень. – Танька еще раз оглядела старомодное помещеньице трактира.

– А вы, девушки-красавицы, ищете чего, бежите кого или так, по-туристски? – Прямо около нашего стола, откуда ни возьмись, возник старичок в алой, расшитой золотом рубахе навыпуск, которая сильно контрастировала с грязными и дырявыми джинсами, подвернутыми внизу.

– Мы бабку ищем. – Танькина искренность поражала меня и до этого, сейчас же оставалось понять, насколько это было уместно.

– Пятьсот рублей, стопочку, и расскажу, как найти. – Старичок смотрел на нас огромными черными блестящими глазами, которые мне вдруг что-то напомнили отсутствием зрачков, быстро перебирая руками толстую веревку, которая подпоясывала рубаху.

– Так, а ну иди отсюда, не мешай девочкам. А то ишь, повадился. – Статная официантка в белом синтетическом фартуке с оборками, повязанном сверху черной юбки и белой блузки, быстро приближалась к нашему столику, вооружившись куцым веником.

Танька нашлась быстрее меня и протянула старичку пятисотрублевую ассигнацию, стоимость приблизительно пяти ужинов в местном трактире:

– Вот, возьмите и скажите, как нам найти бабку.

– После, после. – Старичок суетливо запихивал ассигнацию под рубаху. – На кладбище приходите к заходу солнца, не опаздывайте. – С этими словами он бросился к выходу, однако пару ударов веником все же получить успел.

– Кто это? – С этим вопросом я обратилась к довольно быстро взявшей себя в руки официантке, пока она наливала нам настойку из большой мутной бутыли.

– Да, пьянчужка один, Семеныч. К туристам, в смысле к нездешним, всегда пристает, ересь всякую несет и деньги вытягивает.

– А про бабку здешнюю, которая будто бы хорошо выйти замуж помогает, вы слышали? – Танька решила взять быка за рога.

– Нет, не слышала. – Наша, казалось бы, ловкая и расторопная официантка с уютным именем Клава вдруг выронила бутылку с горячительным, и та со звоном разлетелась на тысячи стеклянных искорок. – Пойду за веником. Нет здесь никаких бабок, и гостиниц нет. Вы бы ехали, девочки, отсюда подобру да поздорову. Такие красавицы, сами замуж в столице своей выйдете, зачем вам какие-то бабки?

Расплатившись, мы сели в машину в некотором недоумении, но все равно взяли курс на кладбище. Резные ворота были закрыты, к счастью, выяснилось все же не на замок. Створка отворилась с неприятным визгом, и тут же вдалеке мелькнуло красное пятно, похожее на рубаху Семеныча. При ближайшем рассмотрении мы с облегчением обнаружили, что и Семеныч находился внутри рубахи.

– Надо было все же линзы надеть, – почему-то шепотом сказала Танька.

У нас у обеих минус два, и иногда это реально мешает жить и видеть. Я согласно кивнула.

– Бегу, бегу. Здеся уже. – Семеныч явно подволакивал ногу, что, впрочем, ему не мешало довольно быстро к нам приближаться. – А водочки-то, водочки-то не прихватили?

– Нет. – Я вынула из кошелька сторублевую купюру. – Вот вам еще сто сверху.

– Ой, спасибо, девочки, спасибо, красавицы. Денег вам побольше и жениха богатого.

– Вот, кстати, по поводу жениха, – перебила я поток его наигранной благодарности. – Куда там луч должен падать?

– Пойдемте, пойдемте. – Семеныч суетливо засеменил вперед. – Вот сюда, вот сюда. Здесь стоим и ждем.

Мы оказались около довольно старого надгробия, огороженного ржавым забором, традиционного креста на могиле не было. Зато на калитке сидела ворона, и, даже когда мы ее отворили, с места птица не двинулась. Только проводила нас долгим взглядом блестящих черных глаз и без страха встретилась глазами с моими. Мне вдруг почудилось, что я стою перед прилавком в давешнем «Макдоналдсе», и я отвела глаза. Да еще и почувствовала легкий озноб где-то в районе поясницы, что было в высшей степени странно. Я была в довольно плотных джинсах Rock&Republic и кашемировой двойке Loro Piano нежно-розового цвета, а на улице все еще было градусов двадцать. Ворона отпраздновала победу в гляделки громким и неприятным карканьем. Семеныч привычным жестом замахнулся на беспокойную птицу:

– А ну пошла отсюда, нечистая!