Наталья Нечаева - Последний июль декабря Страница 4

– Зачем он нам тут? – счастливо улыбалась мать. – Потерпим годок-то, да?

И топила дефицитный брусок сливочного масла в литровой банке с водой, чтоб не попортился.

Каждый вечер, это Рома уже помнил, семья считала прирост капитала, умиляясь телевизору, который без устали показывал таких же, как они, счастливых обладателей волшебных акций. На громадную прибыль предполагалось купить: квартиру, машину, обстановку, новые телевизор с холодильником и съездить всей семьей в Болгарию на курорт.

– Ну, сынок, – трепал его голову отец, – как советуешь, что еще приобрести? Деньги-то остаются!

– Дачу! – радовалась мать. – Клубнику посадим. Маму перевезем.

– Лучше самолет, – солидно вступал в беседу Рома, – к бабушке летать.

Идиллия продолжалась год. А потом Рома вернулся из продленки и на пороге комнаты споткнулся о люстру. Поднял голову, недоумевая, почему светильник на полу, и увидел отца, свисающего вместо нее с потолка. В новом костюме и праздничных белых носках. На одном болталась коричневая этикетка на толстой веревочке.

– Папа, – дернул за ногу Рома.

И тут же понял, что отец неживой. И страшно перепугался. И закричал – тонко-тонко, как электрический лобзик, которым сосед выжигал на фанерках из-под посылочных ящиков голых теток, чтоб продать у метро.

Сосед первым и прибежал на его крик. Вызванная с работы мать нашла записку, в которой отец просил прощения у жены и сына за все: фирма, которой они отдали сбережения – сплошные жулики и воры, их арестовали, но денег не нашли.

Следующие десять лет Рома с матерью прожили в той же коммуналке, бедно, скудно, тоскливо. Макароны, квашеная капуста, картошка – вся еда. На день рожденья – бутылка кока-колы, Останкинская колбаса и вафельный торт – пир! С Кубани иногда – сушеные фрукты, чеснок и сало. Одежда из секонд-хенда. Дома – старые отцовские треники, чтоб джинсов на подольше хватило.

Нищета сделала Рому заносчивым, независимым и находчивым. Шнурки в кроссовках в нитки истрепались, вдел новые, скрученные из старого материного ситцевого халата в горошек. В школе – писк от восторга! За лето вытянулся, штаны до щиколотки задрались. Ножницы в руки, остриг лишнее, бахрому распустил – вышли отпадные бермуды. Одно плохо: зимой не походишь. Так он в том же секонд-хенде гольфы полосатые прикупил. Короче, приспособился. Все думали, что он по приколу так одевается, девчонки глазки строили – модный чувачок!

Когда Рома заканчивал школу, в квартиру явились какие-то праздничные мужики с сообщением: дом расселяют. Предложили однокомнатную на Ржевке или отдельный домик под Гатчиной. Мать, поревев, съездила за город, выяснила, что при домике есть огород, а электричка останавливается почти рядом. И работа нашлась – медсестрой в райбольнице. Выбрали Гатчину.

Год Рома вставал ни свет ни заря, пехал на электричку, ввинчивался в переполненный вонючий вагон, потом ухал в потное метро. В конце первого курса препод по рисунку, узнав, отчего Роман все время норовит заснуть на занятиях, предложил вариант с общагой. Препод Рому любил, считая самым талантливым в группе. Хвалил его линию – ловкую, быструю, эмоциональную. Как у Модильяни. Техники, конечно, никакой, надо постигать. А откуда ей взяться? У однокурсников за спиной художественные школы, специальные лицеи, у Ромы – школьный курс рисования. Домикиморковки.

Бывает же… Живет обычный мальчишка, мечтает стать сыщиком или рэкетиром, повзрослев – банкиром или нефтяным магнатом, но в душе знает: будет архитектором – днем ворочает деньжищами, на личном самолете облетает собственные вышки, а вечером – бумага и карандаш. Хобби. Собственный дом по собственному проекту. Такой, что все ахнут. И пойдет слава о скромном зодчем, который гениален как… Сансовино. Или Растрелли. Или Трезини – первый питерский градостроитель. Забросит он банки-шманки, вышки-пышки и построит новый город. Как Ле Корбюзье. Центр трогать не посмеет – лучше уже не придумаешь, а вот кусок земли на окраине – да. И – новое слово в архитектуре. Российский Фил Старк. Про архитекторов очень здорово рассказывал сосед – дед Славика. Он же и альбомы давал рассматривать.

Рисовал Рома всегда и везде. Мелом на асфальте, углем на стенах, фломастерами в подъезде, ножиком на скамейках, гуашью и акварелью на бумаге. Руки такие неугомонные – ни секунды покоя. О холсте и настоящих красках даже не мечтал – в голову не приходило.

Однажды он с удивленным восторгом обнаружил, что мир вокруг состоит из картин: куски пространства – дома, люди, река, деревья – все – отдельные самостоятельные живописные полотна, причем в специально придуманных рамах. Модерновые – из электрических проводов, нарочито простецкие – из фонарных столбов, ассиметричные – резко очерченные линиями крыш и дорог, купечески богатые – из завитков и кружев листьев и цветов.

Глаза открылись, и прежний мир испарился, как роса на солнце, без боя и печали сдавшись новому – бескрайнему выставочному залу с работами, одна гениальнее другой. Но мыслей об учебе в Академии не возникало. Ни разу. И когда Славик, уже студент, увидев его росчерк на тетради, присвистнул: давай к нам, у тебя точно есть талант, он ухмыльнулся:

– У художников, как у генералов, своих детей полно. Тебя дед пристроил, а меня кто?

Когда-то отец приучил каждый день записывать впечатления – вести дневник. По строчке-две: с кем гулял, что делал. Отца не стало, а Рома все писал вроде, перед ним отчитывался… Теперь дневник больше похож на альбом: шариковые строчки – подписи под рисунками. Лица, дома, а то и целые сценки. Графика. Этой весной начал новую тетрадку. Четыре – исписанные и изрисованные – спрятаны от постороннего любопытства на дне чемодана под кроватью.

«“МММ“ было зарегистрировано 20 октября 1992 года. Создатель предприятия Сергей Мавроди сразу организовал по всей стране сеть пунктов продажи акций „МММ“, которые давали в месяц двойной прирост капитала. Всего за полгода число вкладчиков компании достигло от 10 до 15 миллионов человек.

В Петербурге действовало около сорока пунктов продажи „МММ“. В некоторые дни очередь тянулась от метро „Василеостровская“ до Университетской набережной.

3 августа 1994 года Мавроди был арестован по обвинению в неуплате налогов, 4 августа 1994 года пирамида рухнула. Пострадавшими от деятельности ОАО „МММ“ считаются более 10 миллионов человек, ущерб оценивается в несколько миллиардов долларов США. После краха „МММ“ 52 инвестора, потеряв все свои сбережения, совершили самоубийство.

Мавроди скрывался от следствия, пользуясь паспортом на имя жителя Санкт-Петербурга Юрия Зайцева. Его безопасность обеспечивали бывшие сотрудники спецслужб, профессионально использовавшие слежку, прослушку и контрнаблюдение.

Мавроди указал финансовым властям, какой огромный неосвоенный рынок лежит у них под ногами. После краха „МММ“ государство взялось активно развивать программы выпуска облигаций. Начиная с 1995 года их эмиссия росла как на дрожжах, пока не превратилась в пирамиду ГКО. Кончилось это так же, как у Мавроди, только обманутой оказалась вся страна.

«В Петербурге пресечена деятельность создателей очередной финансовой пирамиды – потребительского общества „Ладога“, от которой пострадали более тысячи человек. Примерный ущерб вкладчиков оценивается в 25 миллионов рублей».

«Более 100 тысяч петербуржцев – вкладчиков инвестиционного проекта „Бизнес-клуб «Рубин»“ компании „Сан“ не смогут вернуть свои деньги. Первая финансовая пирамида XXI века рухнула. Ущерб, нанесенный вкладчикам, оценивается в десятки миллиардов рублей. Руководители „Сан“ действовали по схеме, изобретенной Сергеем Мавроди в начале 1990-х годов».

«В Петербурге выявлено 6 компаний с признаками финансовой пирамиды, которые привлекают деньги под слишком высокие, до 60 % годовых, проценты.

Это: ООО „Кватро Инвест“, ЗАО „Центр фондовых операций“, некоммерческое партнерство „Русский проект“, ООО „Базис Альянс“, ООО „ИЭкс Инвестмент Групп“ и „NordAutoTrading“. Сведения об этих компаниях переданы в прокуратуру города».

«По данным регионального отделения Федеральной службы по финансовым рынкам, сейчас в России работает 30 компаний, которые привлекают средства граждан под высокие проценты и имеют признаки финансовых пирамид. Из них более 10 работают в Петербурге».

Парень в пятнистой бейсболке все махал и махал без устали. Сверкала задница, голубели ляжки. Рома обошел сад уже два раза, сужая круги к барону. Два здоровенных черных мешка расперло от бутылок и мусора, а эти заразы все никак не могли кончить.