Константин Трунин - Отрицательная субстанция Страница 4

Впрочем, до деда надо ещё дожить. Мужчины, нагруженные множеством проблем, в цивилизованном обществе погибают молодыми. Кого-то подтачивает стресс, иных изнашивает сама жизнь, третьи не переживают достижения пенсионного возраста и перехода от изматывающего труда к состоянию мирного покоя.

Всё может быть обманчивым. Ведь дед крепок и держится до последнего. Он не пойдёт в поликлинику и не станет вызывать скорую помощь.

Бабушки – женщины в возрасте. Не смейтесь. Не каждая бабушка согласится быть названой бабушкой. Иная обидится и на женщину. Некоторым нравится, только если называешь их девушками. Деды уходят и бабушки остаются одни. Дети и внуки давно разбежались. Просишь их приехать, а они скорее доктора из поликлиники вызовут, дабы проведал бабушку как специалист. Женщины требуют больше к себе внимания, теперь его крайне мало. Остаётся общаться с медиками. Если здоровье позволяет, то поликлиника. Если нет, то скорая помощь и стационар.

К таким бабушкам медик приходит, как к себе домой, занимает любимое место, заново ведёт тот же самый разговор, что и бесчисленное количество раз до этого. Кто-то ругает, кто-то улыбается. Всё зависит от человека. Многие принимают старость как фактическое объяснение такого поведения бабушек. Иной выразится грубее, кинув в качестве диагноза энцефалопатией. Конечно, бабушка редко вызывает по действительной надобности. Она и сама знает, как лечиться, правда, отчего-то не следует предписаниям. Для нее это лишний повод вызвать медиков и пообщаться.

Не все, но некоторые, предпочитают добиваться стационара. С такими же стариками пообщаются, да и пенсия целее будет. Опять же, может, родственники наконец-то изъявят желание посетить их. Если скорая помощь сразу не увозит, могут вызывать бесконечное количество раз. Им трудно отказать в вызове, никто этого никогда не сделает. Все боятся последствий.

Попробовав раз, вызывают постоянно. Пообщавшись со знакомыми и напугав их жалобами, получают совет вызвать скорую помощь. И, на удивление, получают разъяснение в виде фразы: «Я сама так делаю постоянно!» Трудно различить надписи на таблетках, вдруг давление понизится, море других поводов. Рука тянется к телефону, ожидание в течение десяти минут. И вот к вам стучатся в дверь. Открывайте им поскорее – может, кому-то скорая помощь действительно нужна. Сейчас всё сделают как надо и убегут быстрее ветра, пообещав пригласить участкового терапевта. Хорошо, ещё кто-то придёт попроведать.

Таких бабушек много. Обо всех не расскажешь. Вызывают каждый день за редким исключением: может быть, есть дела поважнее или уже увезли в стационар. Все вдыхают побольше воздуха. Легче от этого отнюдь не станет.

Мы подъехали. Разумеется, идти на пятый этаж. Такое лично я называю болезнью пятого этажа. В своём большинстве вызывают люди с верхних этажей – это в очередной раз подтверждает, что чем выше живёшь, тем больше болеешь. Хоть и полезно подниматься по лестнице, но с возрастом это правило перестает работать. Чем ближе к земле, тем лучше. Не в буквальном смысле, впрочем, только ничего от этого не меняется. Такие походы и молодого способны довести до безумия, особенно после сытного обеда, когда в себя в быстром темпе запихнул побольше еды да залил побольше чая, чтобы дольше есть не хотелось. Еда бьётся о стенки желудка, вода булькает, а ты с ящиком в руке прыгаешь через ступеньку. Так быстрее преодолеешь подъём и тем меньше потом будут болеть колени.

В нос бьёт острый запах чего-то противного из канализации. Остаётся только сказать себе спасибо, что ещё не успел поесть. Ступеньки располагаются неравномерно. Лестницы к площадкам присоединялись, как душе было угодно. При невнимательности можно запнуться. Ширина маленькая, если использовать носилки, больше измучаешься. А вот кто-то поставил скамейку на третьем этаже, рядом висит зеркало. Чуть не доходя до пятого этажа, видишь сломанный унитаз у стены да пепельницу с окурками на подоконнике, отмечаешь про себя всю важность совершаемых тут процедур. Немного сбилось дыхание, нажимаю на звонок.

Дверь открывается практически сразу. Бабушка бойкая для своих лет. Наш постоянный клиент. Она жмётся к стене и пропускает тебя в квартиру. Не надо спрашивать куда идти. Планировка квартиры известна давно. Слева ванная, где можно руки помыть. Справа зал, где будем бабушку смотреть. В дальнем углу зала стоит стол, где располагаются все лекарства. Чего только бабушка не пьёт. Всё у неё в наличии.

– Рассказывайте, – бросаю я дежурную фразу.

Бабушка садится на диван и разводит руками. Её лицо всегда выражает крайнюю степень недовольства. Хмурый взгляд практически исподлобья. Руки отчаянно жестикулируют, чаще обращаясь к потолку. Взгляд направлен в мою сторону. Он исполнен чувства собственной правоты и отсутствия надежды на реальную возможность оказать ей полноценную медицинскую помощь.

– Голова болит, – изрекает бабушка. – Да мочусь часто.

И что же не так на этот раз, возникает мысль. Ничего нового. Всё по-старому. Аккуратно, печатными буквами, переписываю паспортные данные. История болезни известна как своя собственная, можно не заглядывать в карточку. Бабушка отличается крепким здоровьем. Только давление её беспокоит, да в последнее время откуда-то цистит появился. Цистит теперь изводит не только бабушку, но и скорую помощь.

– Какое давление сегодня намерили? – с тайной надеждой спрашиваю я, хотя ответ знаю заранее, ведь давление бабушке измеряет только скорая помощь. Бабушка не отвечает, пожимая плечами и делая взгляд ещё более грозным.

– А какие таблетки приняли? – с той же надеждой задаю я следующий вопрос, и опять же знаю ответ – бабушка принимает таблетки по большим праздникам, редко отступая от традиций, выработанных десятилетиями.

– Температуры нет?

Зачем я всё это спрашиваю? Только для приличия. Бабушка ведь опять пожмёт плечами.

– Поноса не было?

– Нет.

Вот он – верный ответ.

– В туалет когда ходили?

– Постоянно бегаю, сынок.

Этот «сынок» режет слух. Для всех бабушек ты сынок, а по пути в больницу ещё и санитар-студент. Не мирятся бабушки с мыслью, что если парню под тридцать лет, то он может быть полноценной единицей в рядах сотрудников скорой помощи. Что уж говорить про фельдшеров. Фельдшер приравнивается к санитару. Никого не интересуют четыре года обучения, что коренным образом отличает его от санитара. Практически помощник доктора, а на деле – полноценная замена.

Постоянно бегает. Такую фразу слышишь от неё теперь каждый раз. Раньше было проще. Приезжаешь, меряешь давление, даёшь ей её же собственные таблетки и уезжаешь. Теперь иначе. Чем-то облегчить её цистит в экстренном порядке невозможно. Нет такого лекарства у нас в ящике, чтобы помочь хоть от одного заболевания. Окажем симптоматическую помощь – остальное в руках пациента.

Давление оказалось нормальным, её рабочим. Всем бы сто двадцать на восемьдесят. Мне бы такое тоже не помешало. Любая профессия чревата будущими профессиональными заболеваниями. Организм не может работать на износ. С годами поднимается давление, начинает болеть спина, а кого-то донимает геморрой. Про различные запахи молчу. В городе какой только химии нет, да и в машине нет-нет, а невольно бензина можешь нанюхаться. Возникает резкая головная боль, и сознание куда-то уплывает независимо от твоего мнения. Головная боль – спутник работы. Она возникает к обеду и не отпускает до утра.

Ах, вот оно что. Можно обрадовать бабушку. Прекрасно понятно её желание поехать в стационар. Просто с циститом не увезёшь. Нужно иметь как максимум кровотечение, как минимум температуру 37,2 градуса.

– Собирайтесь, бабушка. Поедем в больницу. У вас температура повышенная.

– Да я уже собралась.

Разумеется.

Обрабатываю градусник, руки, тонометр. Складываю в ящик с медикаментами всё, кроме рук. Их я вынимаю обратно. Всё-таки они мои. Пока бабушка будет собираться, можно спокойно писать карточку. При всей собранности она не будет готова раньше, чем через десять минут.

– Подождите, пожалуйста, я ещё трусы переодену.

Разумеется. Для больницы всегда надевают самое лучшее, а перед скорой помощью предстают во всей красе, не прихорашиваясь, дабы вид был более болезненным.

Бабушка будет собирать тарелки, кружки, ложки, вилки, снедь да лекарства, всё упакует в большущий баул, который, сами подумайте, кто вниз потащит. Это точно будет не бабушка. Папку в зубы. И вперёд. Впрочем, есть ещё три минуты. Бабушка выбирает шарф покрасивее.

Дверь закрыта. Пять минут на спуск. Остаётся попытаться забраться в машину. Высокий дорожный просвет, призванный помочь автомобилю быть мобильным и вездеходным, тут вступает в противоречие со способностями людей поднимать ноги. С возрастом это становится проблемой.