Андрей Синельников - Пятый жребий Богородицы Страница 4

– И что источника нет? – уточнил Пилигрим.

– Почему нет? Есть, – Владимир разговорился, – Современный источник возник под горою за аптекой сам, впоследствии был расчищен. И поскольку источник матушки Александры не сохранился, он считается ее источником. Рядом с источником была устроена часовня, освященная в честь преподобной Александры Дивеевской. На Крещение, на праздник иконы Божией Матери «Живоносный Источник», на Преполовение Пятидесятницы сюда совершаются крестные ходы, и освящается вода. В 2003 году попечением коллектива Волгодонской АЭС была благоустроена территория источника, даже построены новые часовня и купальня.

– Отлично, Отлично! – опять сделал пометку Пилигрим. Повернулся к генералу, – Там Борисыч карстовые пустоты. А это значит, есть подземный город, – вернулся к монаху, – А про подземные ходы, что народ говорит?

– Расцвет обители пришелся на середину XVIII столетия, а в это время здесь жила некая легендарная личность – отец Ефрем, – Владимир замолчал, как бы обдумывая, рассказывать про него или нет.

– Рассказывай, рассказывай. Мы сами решим нужно это или нет, – подбодрил его генерал, – В нашем деле ни один Ефрем не лишний.

– Дело в том, – монах замялся, – Что Ефрем скорее связан с Саровом, чем с Дивеево.

– Ты расскажи, а мы поймем. Может это мостик, – поддержал генерала писатель, – А потом молодежь послушает, – кивнул он на студентов, – Кругозор расширит.

– Хорошо, – согласился страж Голгофы, – Отец Ефрем, выходец из тульского купеческого рода. Перед тем, как он стал саровским монахом, довелось ему четыре года мучиться в застенках Тайной канцелярии, а потом еще семнадцать лет отсидеть в каземате Орской крепости. За что? Этого история не сохранила. Человек это был такого закала, что безымянный монастырский стихотворец на его портрете оставил надпись:

Не Сирин ты, но русский ты Ефрем,

Саровской пустыни броня еси и шлем.

– Ты там Борисыч наведи справки про тайное прошлое данного Ефрема, – попросил генерала писатель, – Ваше ведомство, как никак, наследник Третьего охранного отделения.

– А за такие сравнения можно и по шее, – прогудел генерал.

– Продолжайте, – Пилигрим примирительно чокнулся с генералом и опять обратился в сторону рассказчика.

– В грозную годину пугачевщины, принесшей за собой неурожай и великий голод, Ефрем распахнул монастырские житницы, велев кормить всех окрестных крестьян. Сходились за бесплатной едой тысячи, и кое-кто из братии стал роптать. Обратился тогда настоятель к монахам: «Доколе будет Богу угодно за грехи наши продолжить глад, обще и нам с народом страдать… Какая польза пережить нам подобных людей?» Не осталось его великодушие без награды. Вскоре невесть откуда подошел к монастырю хлебный обоз, и угроза миновала. Именно трудами Ефрема встал в пустыни каменный Успенский собор, а самое главное, с его именем связывают сказочный тайный ход из Саровской обители в Дивеевскую.

– Значит, есть там подземный город! – победоносно поднял палец Пилигрим, – Что и требовалось доказать.

– Ну, скорее не там, а в Саровске, – охладил его пыл генерал.

– Тогда мил человек, – повернулся Пилигрим к Владимиру, – Поведайте нам о Саровске.

– Стоп! – осадил его генерал, – О Саровске завтра. На дворе темень тьмущая. Впереди неделя. Да и надо что бы все в голове уложилось. Кроме того, кое о чем информацию получить. И последнее. Я вижу, пельмени не доедены, и водка не допита. Поэтому на сегодня силой даденной мне власти, то есть на правах хозяина, умные беседы завершаю, и переходим к вечерней трапезе. Вопросы есть?

– Вопросов нет, – понятливо ответил писатель, складывая ручку и блокнот. Студентки уже поставили пельмени в печку разогреваться, а Владимир и их однокурсник Леша слегка привели в порядок стол, сполоснув грязные тарелки и добавив соленых грибков и квашеной капустки.

С утра следующего дня Борисыч сел за компьютер, делая необходимые запросы. Пилигрим долго что-то рисовал в блокноте, выстраивая только одному ему понятные схемы. Обе студентки со своим оруженосцем, рыли словари и энциклопедии. Только отец Владимир взял свою огромную лопату и пошел разгребать снег на дорожках сада. Его время еще не пришло. Он должен быть готов к вечеру, укладывая на полочках своей памяти, все то, что он знал о Святых местах.

На развалинах «Золотой сабли»

(Саровский монастырь)

К вечеру все собрались в большой столовой. Сначала каждый рассказал, что он нашел за день по первому рассказу. Улов был не богат. Борисыч получил справку по отцу Ефрему. Легендарная эта личность четыре года провела в застенках Тайной канцелярии, а потом семнадцать лет в Орской крепости по делу, которое сухим языком тюремной канцелярии звучало очень кратко. Государственная измена. Вот так! И без всякой расшифровки. Остальные сведения только подтверждали рассказ Владимира. Когда каждый сообщил то, что он постарался найти за день, Борисыч подвел итог.

– Что ж, главное опровержений не нашлось. Перейдем к теме два. Итак, уважаемый брат Владимир, вам слово. Саровский монастырь, если я не ошибаюсь, – Владимир кивнул, соглашаясь, – Начните с самого начала. Даже я бы сказал так, еще до начала.

– Хорошо, – согласился страж Голгофы, – Первые монахи-отшельники появились в этих местах, в слиянии рек Сатиса и Саровки, еще в XVII веке. Их встретили здесь лишь развалины древней татарской крепости Сараклыч, построенной на рубеже XII–XIII столетий ордынским мурзой Бахметом и разоренной русской ратью вскоре после победы на Куликовом поле. С того времени местность эта опустела и совершенно обезлюдела, заросла густым сосновым бором. Пленительная красота самой местности, ее живописные холмы, с бьющими из недр ключами, да и напоминающие о бренности земного бытия, каменные руины, не могли не привлечь, ищущих уединения и тишины, иноков.

– А вы поэт, – вставил Пилигрим.

– Сначала на Старом Городище около 1664 года поселился в одиночестве пензенский монах Феодосий, ему на смену через пять лет, пришел схимник Герасим из Спасо-Преображенского монастыря под Красной Слободой (ныне Краснослободск). Он и сподобился дивного видения, что знаменовало особое Божие благоволение к этому месту. Основатель Саровской пустыни иеросхимонах Иоанн так передает рассказ инока: «В самый праздник Благовещения Пресвятой Богородицы, когда исполнял он свое правило, стоя на молитве, внезапно услышал на горе звон, который столь был велик, что, по-видимому, колебалась сама гора», – невозмутимо продолжил Владимир.

– Извините нас атеистов, – прервал его генерал, – Вы можете более подробно рассказать об этом татарском городе?

– Извольте, – кивнул монах, – Я сам интересовался этой легендой, поэтому знаю практически все, что писалось на эту тему.

– Еще раз извините, – генерал приложил руку к груди, – А вы девочки запишите для памяти, что бы мы вернулись к этому звону и колебанию горы.

– Хорошо, – пискнула соседка Маша.

– Так вот есть легенда о городе Сараклыче, – начал Владимир.

– Перебиваю последний раз, – кашлянул генерал, – Это по-русски…?

– По-русски это «Золотая сабля», – пояснил рассказчик, – Продолжим, – рассказ потек плавно.

Саровский монастырь возник у места впадения в реку Сатис реки Саровки. По именам этих двух рек он и получил свое первое официальное название: Сатисо-градо-Саровская пустынь. Слово «градо» в этом названии означало, что монастырь был поставлен на городище, на месте древних, брошенных их обитателями, «градов».

Попытаемся прояснить вопрос о происхождении городища, на котором расположилась Саровская пустынь. К сожалению, к настоящему времени от этого городища не сохранились ни земляные валы, ни рвы. Первым и самым важным источником об истории образования пустыни является сочинение основателя сей пустыни – иеросхимонаха Иоанна. Сочинение называлось «Сказание о первом жительстве монахов и о построении церкви Пресвятой Богородицы, Живоносного Ее Источника, в пустыне, на Старом Городище, где ныне стоит общежительная Саровская пустынь» и было написано между 1710 и 1712 годами. Вот как описывает первоначальник Иоанн место, где был им построен монастырь: «Между бо тех речек бяху горы зело высокия и на тех горах от древних лет от неких человек устроены грады земляные, и около их глубокие рвы ископаны. От самого же устия вверх тех речек, на горах тех устроены же три грады не велики, подле трех тех градов подряд четвертый град зело велик, яко же есть и ныне суть видимы иже их зрящими. Каковые же человецы прежде того в тех градах населены были и в кия времена, и како те грады созданы быша, отнюдь о том не известно».

Владимир перевел дух, выпил соку. Продолжил.

Первый из этих городов шел от места слияния Сатиса и Саровки до первого земляного вала. Второй город – между первым и вторым валами и так далее. Четвертый город, заключенный между третьим и четвертым валами, был действительно самым большим. Четвертый вал существовал еще в конце 1950-х – начале 1960-х годов и был уничтожен при строительстве современного центра города. Его длина составляла 1460 метров.