Сергей Чевгун - По крапу. Повести и рассказы Страница 4

– Ну что, извинился? – спросила жена.

– Извинился. И кажется, совершил глупость. Не надо было туда ходить.

– Я же тебе говорила!

В кухне Шитов поставил чайник на электроплиту, тяжело опустился на стул, огляделся вокруг. Вот холодильник: недавно только купили. А теперь его оставлять?.. А эти полированные навесные шкафы – разве их не жалко? Шитов мастерил их два месяца. Искал полированные доски, потом пилил их, стягивал винтами, подгонял дверцы, врезал стекла и зеркала… Теперь все это достанется новому хозяину – сыну отставного полковника. И только за то, что его жена не смогла ужиться со свекровью под одной крышей!..

Потом Шитовы пили чай. А ровно в двенадцать приехал полковник.

– Куда поедем оформлять документы? – спросил он с порога.

– Да нам, в принципе, все равно. Лишь бы побыстрей. Как ты думаешь? – Шитов вопросительно взглянул на Ирину.

– Наверное, лучше ехать к пятнадцатой школе, – отвечала та. – Это ближе всего.

– Уговорились.

Минут через десять они уже подъезжали к нотариальной конторе.

Полковник заглушил двигатель:

– Пойдем оформляться? – и повернулся к сыну, сидевшему рядом. – Ты посиди здесь, а мы…

– Нет, подождите, – сказал Шитов.

Что-то удерживало его в машине. Но – что?

Сквозь заднее стекло он заметил, как подъехала и остановилась метрах в пяти от «жигуленка» темно-синяя «тойота». Странно, но за рулем сидел… кореец. Не тот, покупатель из офиса, и не тот, молодой, в бежевой «Волге». ЭТОТ кореец был гораздо старше, да к тому же еще и в очках. Он как ни в чем ни бывало закурил и взглянул на Шитова равнодушными глазами.

Казалось, глупо чего-то бояться. Ну, кореец, ну, приехал к нотариусу… Мало, что ли, корейцев в Южном живет? Но что-то подсказывало Шитову: «тойота» появилась здесь не случайно. Может, и в самом деле слова Квана не пустая угроза? Получить деньги – полдела, нужно их еще суметь увезти…

– Ну, так что, идем оформлять документы? – повторил полковник, и приоткрыл дверцу.

– Вы знаете, мне здесь что-то не нравится… Да и народу, наверное, много, – Шитов говорил явно невпопад. – Может, к другому нотариусу поедем? Здесь, я знаю, есть недалеко… Ну что мы здесь будем время тратить?

Полковник хмыкнул и покосился на сына. Тот пожал плечами: хозяин – барин… В конце концов, они же, а не мы, квартиру продают!

Миновали ресторан «Куросио», свернули направо, проехали пару кварталов. И остановились у типовой «пятиэтажки».

– Ну, вот еще одна контора, – полковник не скрывал насмешки. – Уж эта, я полагаю, вам подойдет?

Ответить Шитов не успел. Знакомая бежевая «Волга» стояла у подъезда. А в ней сидел… Тот самый молодой кореец!

Стало тоскливо и зябко. Начиналось нечто странное и непонятное, а от того и опасное вдвойне. Если все это – лишь совпадение, случайность, то почему именно сегодня, именно здесь и именно с ним – с Шитовым?

– Ну так будем оформлять документы? – нетерпеливо спросил полковник.

Шитов медлил с ответом.

– Может, поедем еще куда-нибудь? Кажется, в четырнадцатом микрорайоне есть нотариус, – неуверенно предложил он..

– Ну, я не знаю, почему вам то одно, то другое место не нравится, – занервничал покупатель. – В конце концов, давайте же все-таки что-то решать! Время идет, а мы мотаемся по всему городу. Как-то несерьезно все получается!

– Нет, правда, давайте что-то делать, – вмешался и сын полковника. – Если раздумали продавать, так и скажите. Между прочим, нам за такие точно деньги не первый, а второй этаж предлагали. И тоже, замечу, в центре.

– Хорошо, давайте оформлять, – сказала жена, не понимавшая, вместе с остальными, это бесцельное катание по городу. – Нет, правда, Женя, ну чем тебе здесь не нравится? Скоро ведь все конторы на обед закроют.

– Мы идем или не идем? – полковник, видимо, решил во что бы то ни стало расставить все точки над i.

– Идем, – сказал Шитов, и повернулся к жене. – Иди, оформляйся…

Сын полковника вышел из машины, любезно открыл заднюю дверцу и галантно подал Ирине руку.

– Я – к нотариусу, а ты пока пересчитай деньги, – сказала Ирина.

– Правильно, – подмигнул ей полковник. – Деньги – счет любят, – вынул из «бардачка» газетный пакет, подал его Шитову: – Здесь ровно, как уговаривались.

Шитов никогда раньше не видел столько денег сразу, однако никакого волнения сейчас не испытывал. Добросовестно пересчитал пачки новеньких купюр, и пальцы у него, представьте, ни разу не задрожали. Вот разве что – было грустно немного… Вот эта пачка – новенький японский телевизор, которые они оставляют в квартире. А вот эта – недавно купленный холодильник, который они тоже с собой не заберут… И снова деньги, и опять вещи, привычные и родные. И еще, и еще… Шитов считал, а полковник снисходительно поглядывал на него через плечо. За квартиру покупатель был уже спокоен.

– Все правильно? – спросил он, едва лишь Шитов закончил подсчет.

– Все правильно, – отозвался тот. – Ну а оформление, как мы и договаривались, за ваш счет.

– Да, конечно.

Ирина появилась минут через двадцать. Вслед за ней шел сын полковника и торжественно нес документы.

– У нас – все, – сказала Ирина. – А как у тебя, Женя?

– Полный порядок.

Полковник мельком взглянул на документы, передал папку сыну, спросил:

– Уезжать, вы говорили, сегодня будете?

– Да, прямо сейчас. Только вот соберемся… Но это, в принципе, быстро. – Шитов достал из кармана ключ, протянул его полковнику. – Вот, пожалуйста. Часа в четыре можете приходить. Мы уже уедем.

– Нет, я вас, конечно, не тороплю…

– Ничего, не волнуйтесь. Все нормально, – успокоил Шитов. – Мы уже и билеты взяли. На автобус.

– Паромом, значит, решили ехать?

– Ну да…

Часа через два в квартиру позвонили.

Дверь открыл сын полковника.

– Вам кого?

На пороге стоял какой-то парень с жестким, скуластым лицом. Глаза у незнакомца были холодными и выжидающими.

– Извини, земляк, мне бы Женю…

– Какого Женю?

– Да который здесь живет!

Сын полковника хмыкнул:

– Все, уже не живет. Продал квартиру и уехал.

– Хотел напоследок с Женькой выпить. Выходит, опоздал, – Парень вздохнул, словно бы потерял лучшего друга. – Куда он? В аэропорт?

– На паром. В Холмск поехал…

Жена ушла из-за стола первой. В маленькой комнате, где им постелили, вынула из сумки пакет с деньгами, придавила его подушкой. Не раздеваясь, легла поверх покрывала. Уснула мгновенно. А Шитов все сидел на кухне вместе с Сазоновым-старшим, пил водку – и говорил, говорил… Шитов чувствовал, что никогда больше не вернется на Сахалин, никогда больше не будет сидеть с братом погибшего друга за одним столом, и потому напоследок ему хотелось крепко напиться.

– Жаль братишку, – говорил Сазонов, то и дело прищуриваясь и придавливая веками невольные слезы. – Он ведь младше меня был… А вот видишь, что получилось? Он – умер, а я – живу… – Брат опять налил до краев, поднял свой стакан. – Давай. Выпьем. За Юрку.

– За Юрку…

Шитов поелозил глазами по столу, ухватил ломоть кетового балыка, зажевал им очередную порцию водки. Сазонов вышел из кухни и через минуту вернулся, держа в руках тоненькую книжечку Юркиных стихов.

– Мать прямо на тебя молится, Женя, что помог Юркину книжку напечатать, – сказал он. Шитов молча кивнул в ответ. Говорить ему сейчас не хотелось.

Два года назад, в годовщину Юркиной смерти, Шитов приехал в Холмск. Один. Посидел у друга на могиле, помянул как мог. Потом зашел к Сазоновым, взял Юркины стихи. А назавтра, вернувшись в Южный, отправился в местное издательство.

– Какой сборник! О чем ты, Женя, говоришь? – редактор из молодых, и сам неплохой поэт, наскоро перебрал стопку измятых листков. – Нашим-то, местным «классикам», бумаги не хватает, а ты хочешь, гм… начинающего издать.

– Юрка – не начинающий, – возразил Шитов. – Все, что он начинал, завершилось вместе с ним. И мы должны…

– Лично я ничего не должен, – прозвучал ответ. – Да и стихи у него, надо прямо сказать, не ахти… Я не прав?

Шитов молча собрал листки и пошел к двери.

– Постой, Женя, не торопись, – вид у редактора был смущенный. – Давай сделаем так. Ты пока готовь рукопись и сдавай ее в издательство. Ну и в писательскую организацию отнеси. Если дадут хорошую рецензию – что ж, мы, может, и напечатаем. Ну а если нет, то… извини. У нас вон их сколько, авторов, своей очереди ждут, – и показал на шкаф, и в самом деле чуть не полностью набитый рукописями.

Над стихами Шитов просидел два месяца. Отписав свои положенные строки в газете, по вечерам брался за Юркину книгу. Почти все стихи в свое время побывали в руках штатных рецензентов, и листочки пестрели пометками тех, кто учил молодого поэта уму-разуму. «Неточно», «неверно», «неудачно» заявляли пометки. Шитов скрипел зубами и правил, правил… Через два месяца книга была готова. Рецензенту из местных только и оставалось, что рекомендовать сборник к изданию. А о том, что когда-то Юркины стихи ругали на всех областных семинарах, теперь уже не вспоминал никто.