Александр Кучаев - Реверс жизни, или Исповедь миллиардера Страница 4

Когда вечерние сумерки сгустились, Гудимов сказал, что ему надо позвонить. Скорее всего, он хотел пообщаться по телефону с этой самой Марией – с кем же ещё?

Пообещав скоро вернуться, он вышел за калитку и отправился в Черновку, где находился единственный таксофон. Я стал с нетерпением ждать, с чем он придёт обратно. Однако прошёл час, другой, а моего нового знакомца всё не было. Я не смыкал глаз до утра, но моряк так и не появился. В такой ситуации не знаешь, что и думать. Меня не переставали терзать мысли, что Гудимова уже схватили и вотвот придут и за мной и надо срочно бежать. Только куда бежать и как это сделать?!

У меня был только один приемлемый вариант: дождаться следующей ночи, добраться до гаража с запертой в нём «Нивой» и на полной скорости умчаться подальше от этого города.

Но вдруг Гудимов всё же на свободе, а я поеду без него! И кем тогда я буду выглядеть и в его, и собственных глазах?

Словом, я был в совершенной растерянности и так и не сдвинулся с места.

А в первых утренних новостях местное телевидение передало срочное сообщение о том, что в ночном развлекательном клубе «Артишок» в своём личном кабинете убит владелец этого заведения, известный предприниматель и благородный меценат, душа города Эдуард Сокальчиков.

Признаться, я чуть с ума не сошёл при этом известии и несколько минут сидел словно парализованный. Мне сразу стало понятно, чьих это рук дело и какие роковые последствия оно может иметь для Гудимова. И для меня, разумеется.

Теперь уж точно от банды Клеща не уйти, и она будет преследовать и найдёт, даже если спрятаться на дне морском. И прятаться придётся не только от бандитов, но и от розыскной системы всей страны. И даже от Интерпола, если удастся сбежать за границу.

Весь день я не находил себе места, каждое мгновение ожидая звонка в калитку и появления милиции с наручниками для меня.

Пометавшись по участку, я снова возвращался к телевизору и видел на экране жителей города с призывами найти и сурово покарать убийц. То и дело звучали требования о возврате смертной казни, с тем чтобы задним числом приговорить изуверов к расстрелу.

Из поступивших сообщений я узнал также, что неизвестные преступники свернули Сокальчикову шею и что бездыханного бизнесмена обнаружил директор ресторана, зашедший к нему по какому-то пустяковому вопросу.

Досужие журналисты словно соревновались между собой в подаче темы убийства, по-всякому смакуя её, строя разные версии и испрашивая мнение тех или иных представителей уголовного розыска и прокуратуры.

По мнению одних рассказчиков выходило, что киллеры поднялись в кабинет владельца клуба прямо из ресторанного зала, другие говорили, что это маловероятно и скорее всего злоумышленники пробрались через чёрный вход и подсобные помещения. Третьи упоминали вентиляционную шахту и даже каминный дымоход – мол, убийцы могли забраться на крышу здания по пожарной лестнице, а уже оттуда…

Мне же словно наяву виделось, как жестокий, не знающий пощады злодей в морской форме хладнокровно, не покривившись ни единой чертой лица, проделывает своё чёрное дело.

Откровенно сказать, кровь стыла в жилах при виде картинок, нарисованных воспалённым воображением. Я никак не мог избавиться от тяжёлого страшного взгляда этого человека, своими повадками мало чем отличавшегося от бандитов, которые хотели похоронить меня на той злополучной лесной поляне.

Ясно, что судьба свела меня с типом, для которого посягновение на жизнь другого человека было обыденным рутинным делом. Смутное осознание этого приходило ко мне ещё в первые минуты нашего знакомства, а теперь… Вспомнилось, почувствовалось его неимоверной силы железное рукопожатие, и я машинально обтёр ладони о рубашку.

Гудимов появился только через три дня после убийства Сокальчикова, уже под вечер. Он был в гражданской одежде, состоявшей из летней тёмно-синей джинсовой куртки и ещё более тёмных синих же брюк. На самые глаза была надвинута широкая, «аэродромного» типа серая кепка. Чуть ли не половину лица закрывали большие чёрные очки.

В руках он держал два внушительных размеров полиэтиленовых пакета с какими-то покупками и баул с личными вещами.

Я не сразу узнал в нём недавнего спасителя, настолько новая одежда преображала его. Не скрою – при виде переодетого моряка нервы мои ещё больше напряглись и бешено заколотившееся сердце готово было выпрыгнуть из груди. На лице выступила холодная испарина.

Мы прошли в домик и повернулись друг к другу.

– Это вы убили Сокальчикова? – почти шёпотом спросил я. Меня не переставало трясти от страха.

– Да что вы, нет, конечно, не я, – совершенно невозмутимо ответил Гудимов. – Вы же сами сказали, что на место этого типа придут другие и что они всё равно от нас не отстанут! В таком случае какой смысл было совершать убийство? Да и, сами подумайте, как бы я пробрался к нему в кабинет, не зная ни входов, ни выходов в ресторанном здании, да мимо охраны, которая наверняка там была? Нет, я думаю, это сделал кто-нибудь из его своры, какой-то сотоварищ, пожелавший занять его место. Или не поделивший с ним что-нибудь.

– Где же вы были всё это время?

– Где я был? У женщины, ради которой приехал в ваш город, у Машеньки Всеславской, моей бывшей одноклассницы. Надо же было попрощаться с ней перед отъездом.

Мой визави говорил так спокойно и убедительно, что даже в те минуты я почти поверил в его непричастность к чрезвычайному происшествию в «Артишоке». Позже, размышляя об этой истории, я только ещё больше укрепился в невиновности Гудимова.

Но до чего удобно было в тогдашней ситуации повесить убийство бизнесмена единственно на проезжего моряка! Многие следователи воспользовались бы именно этой версией.

Тем временем Гудимов стал выгружать содержимое пакетов: поллитровку водки, хлеб, сыр, колбасу, буженину и бутыли минеральной воды.

– Мне подумалось, – сказал он, – что мой друг Александр Кригерт, подобно мыши, сидит на своей дачке и носа не смеет высунуть за калитку. Сидит холодный, голодный. Дай-ка, думаю, привезу ему чего-нибудь съестного.

Моряк был прав. В течение всех этих трёх суток я действительно ни разу не осмелился покинуть пределы своей усадебки, и к моменту его возвращения у меня даже чёрствого куска хлеба не осталось. Отказавшись от спиртного, я всё внимание уделил продуктам питания. Мой же сотрапезник за какие-нибудь полчаса одолел всё содержимое поллитровки.

– Теперь надо вздремнуть, – сказал он. – Перед дальней дорогой, – и, встретив мой вопросительный взгляд, добавил: – Мы ведь собираемся драпать, я не ошибаюсь? Или мы так и будем всю жизнь сидеть на вашей фазенде?

Глава третья

Бой на кукурузном поле

С наступлением сумерек мы вызвали такси и доехали до моего гаражного кооператива.

Старушка «Нива» 1976 года выпуска завелась, едва только я повернул ключ зажигания. Несмотря на возраст, автомобиль был в прекрасном состоянии. На ремонт раритета я потратил больше его продажной стоимости.

– Почему же, – шутливо и с прищуром глаз спросил Гудимов, – в дачный посёлок мы не поехали на этой редкости? Пожалели машинёшку, да?

– Нет, не пожалел, – сказал я, не принимая шутки. – Как-то выскочила она из головы. Торопился я очень. Наверное, на меня подсознательно давило не мотаться по городу – до квартиры, потом в гараж, – а поскорее выбраться из него. Чтобы быть подальше от бандитов.

На первой же заправке залили полный бак. Остановили нас километрах в пятнадцати от Минуринска. На контрольно-пропускном пункте ГАИ. Двое в милицейской форме.

Инспектор с погонами лейтенанта назвал свою должность, звание и фамилию и потребовал предъявить документы.

Не выходя из машины, я протянул ему права и всё остальное, что полагалось в таких случаях.

Второй инспектор, сержант с короткоствольным автоматом, стоял в двух шагах и с безучастным видом наблюдал за происходящим.

Офицер заглянул в мои корочки, затем бросил взгляд на меня и моего спутника.

– Придётся подождать, – сказал он, почесав у себя за ухом и делая видимость рассеянности. Однако артист он был плохой – глаза его словно подёрнулись ледком, и на лице проявилось почти неуловимое напряжение.

– В чём дело? – спросил я как можно спокойнее.

– Простая формальность.

Лейтенант буркнул что-то второму милиционеру, прошёл в помещение поста, и мы увидели, как он разговаривает с кем-то по своим средствам связи. Тем временем сержант, отступив ещё на пару шагов, взял автомат половчее и как бы случайно направил ствол в нашу сторону.

– Ну вот и началось, – тихо проговорил Гудимов.

В противоположность милиционерам, похоже, он даже расслабился и повеселел, словно собираясь на цирковое представление. Толчок мне в плечо. – Не дрейфить и быть наготове, сейчас дадим дёру.

Вытряхнув из пачки сигарету, моряк вышел из машины и шагнул к сержанту.