Альфира Ткаченко - Истории жизни. Проза (сборник) Страница 4

Баба Шура села на скамейку, возле мазанки и только охала при виде грозы и того, что она наделала.

– Не лучше той свиньи… Вот и вырастили яблоки к спасу-то…

31.07.2012 года

Невеста мая

Новелла

1

Ветерок подул из-за горы на реку. Он покрутился над серой водой и засобирался улететь, нал рекой начал спадать туман. Реку быстро заволокло молочным туманом и вода, уже не серебрилась под последними лучами лунного света, а просто оставалась серой. Вот ветер развернулся и полетел над рекой, прощаясь с последними лучами луны и ночными свиданиями звёзд.

Куст черёмухи рос около дома. Он уже давно надул свои почки, но погода, разнузданная и прохладная никак не давала им распуститься. Стоял ранний рассвет понедельника.

Девушка вышла из-за поворота и пошла по дороге. Запах распускающейся черёмухи не давал ей покоя. Она шла по обочине и смотрела по сторонам, как бы ей перейти дорогу и в каком месте. Видно было, что она торопилась. Рассвет только, только забрезжил над городом. Солнце ещё не показало свой нрав в раннем утре.

Она прошла ещё немного и перешла на другую сторону. Трамвай подошёл к остановке. Людей в такое раннее утро было мало. Кто же может в такую рань идти на работу?

Но она шла на работу, на которую устроилась три года назад, и начало рабочего дня было в восемь часов.

«Как же он вчера добрался до дома?» – подумала она, вспомнив, как она вечером бродила по улицам города и слушала своего друга о музыке, которую он недавно нашёл в Интернете, и пригласил её к себе домой послушать.

Красиво звучал шум дождя, летнего, чистого и тёплого. Она слушала и молчала, а потом он спросил её о ней:

– Как мелодия? Это Ярослав Никитин. Вальс дождя. Прекрасная мелодия. Я вчера сам неожиданно наткнулся на неё и заслушался. А сегодня решил предложить тебе её послушать, – он говорил, а она, задумавшись, не заметила, что он ждал её ответа.

– Да. Прекрасно. Не слышала ещё такой музыки. А ещё есть какая – нибудь мелодия? – спросила она его. Она, когда закончилась играть мелодия, задумалась и не могла ещё долго отойти от её звучания, и теперь ей захотелось послушать ещё, какую-нибудь лирическую мелодию.

– Да. Вот послушай. Это дудук. По-моему армянский или азербайджанский инструмент. Но звучит также прекрасно, как и скрипка. Играет Джуван Гаспарян и Ванесса Мэй. Мелодия называется "Чувства».

Её друг включил мелодию, и она зажмурила глаза. Как она была прекрасна. Пока играл и плакал дудук, она перенеслась на далёкие долины гор Кавказа. Но мелодия плакала над ушедшей любовью между двумя молодыми людьми. Она сидела и молчала, ещё долго вспоминая звучание дудука и скрипки.

А утром она вспомнила, как вчера слушала прекрасную мелодию и теперь шла по улицам и задумалась. Воздух распускающихся почек черёмухи дурманил её голову, она вся ушла в мысли о любви и отношениях между людьми. «Какая бывает горькая любовь», – подумала она, – «Черёмуха! – вот то, что сейчас дурманит голову мне и напоминает о любви. А ведь ей уже давно пора было расцвести. Это погода, такая холодная не даёт нашим чувствам разойтись под ночным небом».

Черёмуховый запах пьянил голову и плыл по округе над молодой зелёной травой. «Так это вчера, – подумала я, – этот вкусный горьковатый запах над нами ворошил наши мысли о музыке, которую мы с ним прослушали вчера у него дома? Да!..»

Она шла по улице и уже подошла к магазину, где работала продавцом. Ещё никого не было, охранник только что открыл дверь, и она зашла вовнутрь. Было тихо и спокойно и на её душе было светло и чисто, после вчерашнего дня.

«Ой, а сегодня ведь понедельник», – она вспомнила, что наказывала ей хозяйка её бутика.

Она ещё в субботу сказала, что ей надо поменять ценники на товаре, сделать переоценку и перевесить конфеты. Она быстро разложила коробки с конфетами под полками начала их взвешивать. Коробок было много. Какой чудесный был вчера вечер, а сегодня начинался такой тяжёлый день, и ещё столько надо было сделать работы. Ещё никогда так много заданий хозяйка не давала ей. Но прошло уже три недели, и надо было проверить весь товар. А они торговали не только кондитерскими изделиями. Поэтому, о вчерашнем дне она забыла мгновенно. Пока считала и перевешивала конфеты, прошло много времени и начал подходить народ. Пришлось делать всё одновременно: и взвешивать конфеты и продавать уже взвешенный товар.

«Хорошо, что я успела почти все конфеты взвешать. А так их осталось немного. Сейчас до делаю это и начну считать цены. Ой, а это что в коробке?» – она поглядела в коробку и увидала, что на дне лежали конфеты в развёрнутых бумажках и надкушенные. Их было так много, что она даже присела, – «Как же так… Ведь когда принимала товар, было всё нормально. А эти вообще принимала недавно. Вся коробка была целая. Хорошо помню, как провернула до самого дна все конфеты. Кто же это сделал? Вот и начался злосчастный понедельник. Говорила же, что надо было в другой день начинать переоценку и проверку товара. Что она мне скажет?»

Девушка села на стул, возле прилавка и смотрела на последнюю коробку с надкушенными конфетами.

«Кто же это мог сделать? – думала она и молчала, – Ну, конечно, она сейчас подумает на меня и всё, повешает мне. А зачем, мне такое? Что мне делать больше нечего. Это надо же было столько конфет съесть? Ужас! Что же делать?»

Она сидела и думала и в это время подошла хозяйка.

– Ну, что там у тебя? Как посчитала? Что-то я ценников не вижу. Ты что задумалась? Ой, а это что такое? – увидала она конфеты и посмотрела на меня подозрительно, – Ну, надеюсь, это не ты сделала?

– Я! Что вы. Разве мне надо было такое делать. Портить отношения с вами. Когда я так долго работаю у вас. И я думаю, кто это сделал.

– На кого думаешь? – оглядываясь на остальные бутики и девчонок, которые стали прислушиваться к их разговорам.

– А, это Ольга, – махнула рукой одна из продавцов, – Это её работа. Ей денег не дают. Вот она и чистит нас потихоньку. И когда она уволит её. Надо же, до конфет дошла. Ей завидно, что мы все хорошо работаем. Что у нас всё получается. А у неё всегда недостача. Вот и мстит нашим «счастливчикам». Видимо ты ей рассказала, что у тебя сегодня проверка и переоценка. Ей не надо говорить об этом. Она всегда пакостит перед проверками, чтобы уволить кого-нибудь. Такая натура.

– Вот даёт, – усмехнулась хозяйка, – Я-то что ей сделала? Ладно, давай коробку. Посмотрю, что она сейчас запоёт.

И хозяйка ушла с коробкой обкусанных конфет.

А девчонки сбежались ко мне, успокаивать, мол, как, прошла проверка. Говорили же тебе, что не соглашайся в понедельник делать проверку. Надо под конец смены, в субботу, делать. Все недостачи спрячешь. А что, у тебя всё нормально?

– Да. Недостачи нет. Даже излишки, по деньгам. Но я ей всё отдала. Покроет съеденные конфеты.

– Девчонки, вы что! Я не ела ваши конфеты. На какой они мне. Вы уже совсем, всё на меня вешаете, – прибежала Ольга и выпучила глаза, поглядывая на всех.

– Ладно, посмотрим, что твоя хозяйка будет дальше делать. Это она, наверное, тебя на честность проверяла или под тебя что-то хотела спихать.

Девчонки разошлись, а я ещё долго сидела и молчала.

Пока всё утро вчерашний вечер оседал под черёмуховый аромат надо мной, на работе мне уже успели испортить начало недели. Вот и думай, после этого: кто есть кто. А всё-таки, ведь надо же было именно понедельник выбрать для проверки. Это чтобы испортить мне настроение на всю неделю или чтобы, запомнила на всю жизнь работу у неё. И почему именно в понедельник? Такой характер у неё, хозяйки. Да?!..

2

Ветер начал стихать. Я прошла по тропинке к дому и зашла в свой подъезд. Люди шли в детский сад за детьми. А солнце светило сквозь набежавшие тучи и совсем не хотело прощаться с днём, который был тёплый для мая.

Вот белый ветерок набежал на дорогу и рассыпал белым веером черёмуху. Она только, только начала цвести, несмотря на забежавший снег в конце апреля и дождливые дни в начале мая.

Старые люди выходили посидеть около подъезда и посмотреть и посудачить о первой черёмуховой метели, и о любви, и о семейных ссорах.

Я прошла около них и зашла к себе. Дома, на окне, шторы всколыхнулись входящим ветром и опустились на него. Я прошла и села на диван. Ноги болели от постоянной работы продавцом, и хотелось только спать. Вода в ванне наливалась, а я сидела и чистила картошку для себя. День был трудным, и мне уже не хотелось ничего: ни стоять за прилавком, ни видеть своих подруг по бутикам, ни ссоры с хозяйкой.

«Как же бессовестно девчонки поступили со мною. Что же я могла им сделать? Ведь уже несколько лет работаю с ними, а ещё никогда не было такого щемящего душу случая. А сегодня, меня, словно жаром обдало каким-то не по-человечески хамским чувством. Как стыдно… Я за столько лет ещё ни разу, ни кому плохого не сделала. Всегда приветлива с покупателями, спокойна с соседками по бутикам, а сегодня…» – слёзы побежали сами собой.