Вячеслав Денисов - Сумочка из крокодиловой кожи. Криминальный детектив и мелодрамы Кольского полуострова Страница 4

– Мне нужно сходить в этот сказочный домик! – не по-детски ответственно, с полным осознанием требуемого, проговорила Лизонька.

Она поджала свои мягкие пухленькие губки, её миндалевидные зелёные глаза, обиженные и беззащитные, с трудом сдерживая слёзы, с немым упрёком уставились на мать.

– Детонька! Милая! Но куда же мы пойдём? Неужели ты сама не понимаешь, что собор ещё не достроен… – снисходительно с откровенными нотками сочувствия, сказала Лизонькина мама. – Твой сказочный домик всё ещё реконструируют…

– Мне нужно… – вновь повторила Лизонька.

– Хорошо. Мы войдём туда, но только на одну минуточку, – не устояв перед столь необычной просьбой маленькой дочурки, согласилась Лизонькина мама.

Она взяла её за руку и решительно повела к Спасо-Преображенскому собору, отчего Лизонька сразу повеселела. Её личико просветлело, на щёчках вновь появился лёгкий румянец. Её зелёные глазки просохли от слезинок и Лизонька начала смотреть на окружающий её мир совершенно иным, более жизнерадостным и вполне осмысленным взглядом. Лишь перед самым входом на территорию собора её мама внезапно остановилась. Будучи не крещёной, она чувствовала себя неловко и даже была подвержена угрызениям совести, но при этом испытывала какую-то, ранее не ведомую лёгкость души.

– Вам что-нибудь подсказать? – заметив нерешительность Лизонькиной мамы, спросила незнакомая женщина, одетая в церковное облачение.

Лизоньке она показалась очень доброй и заботливой.

– Вы нас, пожалуйста, извините! – произнесла Лизонькина мама. – Я сама не верующая, даже не знаю, как правильно к вам обратиться…

Она прерывисто вздохнула, смущённая собственной неосведомлённостью церковного этикета.

– Я монахиня Серафима. Чем могу вам помочь и что привело вас к Богу? – мягким приятным голосом произнесла женщина, посмотрев на Лизонькину маму с абсолютным, сосредоточенным вниманием.

– Наверное, наша проблема не настолько важна, чтобы отвлекать вас от праведных, благих дел…

Лизонькина мама непроизвольно напряглась, нервы её натянулись, словно гитарные струны.

– И, тем не менее? – уточнила монахиня.

– Даже не знаю с чего начать…

– Начните с главного…

– Моя маленькая несмышлёная доченька убеждена, что этот собор вернёт ей погибшего в море отца.

– А вы сами верите в то, что он погиб? – спросила монахиня, вежливо нарушая наступившее неловкое молчание.

– Мой муж несколько лет занимался добычей рыбы в Баренцевом море. В начале этого года ему предложили выгодный контракт, от которого он не смог отказаться.

– Работа где-нибудь за границей?

– В том-то и дело! Обещали очень высокий заработок. Но я как чувствовала, что произойдёт несчастье и боялась его отпускать, – с дрожью в голосе, пояснила Лизонькина мама и тут же добавила: – Во время шторма, разбушевавшегося в Средиземном море, сильной волной смыло за борт троих рыбаков. Итальянским спасателям удалось своевременно обнаружить одного из них, а другие двое…

Она отчаянно заморгала, чтобы не заплакать.

– Без вести пропали? – попыталась предугадать монахиня.

– Во всяком случае, третьего матроса так и не удалось найти…

– Значит, есть надежда, что ваш супруг жив? Возможно, ваша девочка абсолютно права…

– Нет никакой надежды! – огорчённо произнесла Лизонькина мама. – У погибшего моряка, которого через две недели прибило к берегу, чайки выклевали глаза, а мелкие рыбёшки и прочие морские моллюски изуродовали лицо до неузнаваемости. Местные жители так бы и похоронили его безымянным, но при нём были документы…

– Вашего мужа?

– Да…

Лизонькина мама заметно сникла, но всё же нашла в себе силы и тихим потухшим голосом проговорила:

– Я благодарна тем людям уже за то, что они предали его бренное тело земле. Надеюсь, что в самое ближайшее время у нас с дочерью появится возможность возложить букетик цветов на его могилку…

– Дай то Бог! – сказала монахиня Серафима.

В её светло карих глазах блеснул огонёк понимания. Она сочувствующе вздохнула, затем низко склонилась над Лизонькой и тихо спросила:

– А ты, деточка, не веришь, что твой папа погиб?

– Моего папу оберегает этот сказочный домик… – твёрдо заявила Лизонька. – Он скоро вернётся домой…

– Не болтай глупости! – с болью в сердце, проговорила мама.

Ей показалось, что её слова были произнесены слишком громко. Она невольно огляделась по сторонам. Затем ещё раз извинилась перед монахиней Серафимой и, смущаясь, произнесла:

– У вас тут повсюду ремонт. Мы с Лизонькой, пожалуй, пойдём, чтобы никому не мешать…

– Спасо-Преображенский морской кафедральный собор – это ведь не какое-то единое здание. Это целый комплекс, в который входит и ныне действующий храм «Спас-на-Водах», – пояснила монахиня и поучительно добавила: – К тому же, вы никому не мешаете. Приходите в наш собор в любое время и вам всегда будут здесь рады. А что относительно вашей девочки… Если она искренне верит, что её отец жив и здоров, то не нужно смеяться над её верой!

Монахиня Серафима подала Лизоньке тонкую приятно пахучую воском свечку.

– Пойди деточка в храм и помолись. На всё воля Божья! Возможно, Господь услышит твою молитву, и ты снова увидишь своего отца.

– Я не умею молиться, – притихшим голосом, пролепетала Лизонька.

В её глазах мелькнула тень смущения.

– Это не важно, какими словами ты обратишься к Богу. Пойдём, я тебе помогу… – сказала монахиня и взяла Лизоньку за руку.

Лизонька была поражена окружающим великолепием сказочного домика. Внутри он был ещё более величественным и красочным, чем снаружи. А главное, в нём Лизоньке стало как-то уютно и спокойно. У неё даже укрепилась вера в то, что её единственный и любимый отец жив и здоров.

– Я хочу, чтобы мой папа вернулся ко мне, – прошептала Лизонька.

Потом она посмотрела на рядом стоявшую монахиню и робко спросила:

– Теперь я увижу своего папу?

– На всё воля Божья! – успокаивающе ответила монахиня Серафима. – Ты, главное, как можно чаще молись и твои молитвы, несомненно, будут услышаны.

Затем она обратилась к Лизонькиной маме, казалось бы, с совершенно простым вопросом:

– Ваша девочка крещёная?

– Нет! Да и ни к чему всё это… – оправдываясь, проговорила Лизонькина мама.

Она побледнела. Можно было заметить, что среди множества икон с изображениями ликов святых, Лизина мама по-прежнему испытывала чувство неловкости.

– Отказываясь окрестить девочку, вы поступаете весьма опрометчиво, – вновь поучительно сказала монахиня. – Необходимо во что бы то ни стало приблизить её к Богу!

Окрестить? – эхом повторила Лизонькина мама, изобразив на лице невинное непонимание.

– Да… Я считаю, что вы глубоко не правы, если думаете иначе. Поступаете безответственно. Вы просто обязаны это сделать…

– Почему? – спросила Лизонькина мама, хотя с этим требованием было сложно поспорить.

Она явно не ожидала такого серьёзного обвинения в свой адрес. К тому же, не знала, что сказать в своё оправдание.

– Девочку сюда привёл Господь, а пути Господни неисповедимы! Повторяю вам ещё раз… Ваша доченька верует, что её папа жив и здоров, так не разрушайте её веру.

Монахиня Серафима на мгновение о чём-то задумалась, затем приятно улыбнулась и с едва заметным вздохом произнесла:

– Крещение – это ведь не просто церковный обряд. Крещение – это символ вступления человека в Церковь и его мистическое приобщение к единству во Христе.

Она с необыкновенным достоинством расправила плечи, смиренно перекрестилась и назидательно добавила:

– Завтра, сразу после утреннего молебна, приводите сюда вашу доченьку. Здесь будет митрополит Мурманский и Мончегорский Симон. Ради такого замечательного ребёнка, я сама подойду к нему и попрошу, чтобы он провёл обряд крещения.

Почти минуту Лизонькина мама пыталась найти хоть какой-нибудь предлог, чтобы отказаться от столь неожиданного предложения.

– Вы взрослая женщина, а морочите моей девочке голову! – хотела сказать она, но вдруг, её внутренний голос остановил её, подсказав, что этого делать, категорически не следует.

– Я хочу покреститься в этом милом сказочном домике! – с мольбой в глазах пролепетала Лизонька.

Она заискивающе посмотрела на мать, с тревогой ожидая ответ, который невозможно было предугадать заранее. Внутри у неё всё затрепетало от нахлынувшего возбуждения, где слились воедино как хрупкая надежда, так и горечь возможного разочарования.

– А я нисколько не сомневаюсь, что всё это полная ерунда! – строго сказала Лизина мама. – Даже слышать ничего об этом не хочу…

Вполне адекватная и ожидаемая просьба дочери вызвала у неё совершенно негативную реакцию. В подтверждение своих слов она отрицательно покачала головой.