Маргарита Глазова - Седьмой этаж. Летняя история Страница 4

– Ты что не купаешься?

– Я позже пойду… Ася пока с ребятами играет, мы потом вместе пойдём, – ответил он.

– Понятно…

– А Никита и Эм ещё купаются? – спросил Пётр просто, чтоб что-то спросить.

– Угу. Эм, по-моему, вообще может весь день не вылезать из моря, – снова улыбнулась Лин. – Никита тоже любит подолгу в воде киснуть. А я уже устала плавать…

Она скинула с себя полотенце, улеглась на живот, опустила лицо на руки и закрыла глаза. Пётр пытался читать дальше, но никак не мог сосредоточиться. Присутствие Лин его волновало, и от этого на душе было как-то неуютно и неспокойно. Он не мог справиться с этим беспокойством и почему-то стал сердиться на Аську, которая всё никак не наиграется в свой дурацкий мяч. Пока он раздумывал о том, не стоит ли уже напомнить Асе о своём существовании, пришёл Никита, весь мокрый с головы до ног. Он подкрался к Лин и брызнул ей на спину водой, вероятно ожидая от своей девушки бурной реакции, но Лин лишь недовольно поёжилась и даже головы не подняла.

– Ли-ин, – позвал Никита, – ты что, спишь, что ли?

– Угу, сплю, – пробубнила Лин, продолжая лежать с закрытыми глазами.

Никита уселся на подстилку между нею и Петром.

– Нельзя спать на пляже. Ты так сгоришь, – сказал он, поглаживая Лин по спине ладонью. – Давай, я тебя накрою полотенцем.

– Под полотенцем мне жарко, – пробормотала Лин, приоткрыв один глаз. – Я полежу чуть-чуть и опять купаться пойду, чтоб не обгореть.

Пётр, который не пропустил ни одного слова из их разговора, отложил в сторону книгу и заявил, обращаясь к Никите:

– Надо сделать тень. Солнце уже слишком активное.

Никита повернулся к нему и согласно кивнул:

– Да, надо что-то придумать.

Он обвёл взглядом окружающую обстановку. Дикий пляж не был снабжён навесами и зонтиками, отдыхающие вынуждены были решать проблему защиты от солнца самостоятельно. В первый день своего пребывания в лагере ребята попали на пляж только после обеда, когда солнце уже не было таким активным, и как-то упустили из виду этот момент. Никита отметил про себя, что надо будет сходить в ближайший посёлок и поискать в хозяйственном магазине раскладной зонт, а пока придётся соорудить что-нибудь из подручных материалов, чтоб Лин не обгорела на солнце. У неё такая светлая кожа, на открытом солнце никакие защитные кремы её не спасают.

– Можно сходить в рощу за палками, чтоб натянуть на них покрывало. Идёшь со мной? – обратился он к Петру.

– Можно сделать проще, – сказал тот, поднимаясь на ноги.

Он вытянул обе руки перед собой ладонями вверх и произнёс:

– Дэнсус альбум.

Тонкий слой воздуха над его головой уплотнился, превращаясь в подобие прозрачного защитного экрана, под которым сразу появилась тень. Пётр сделал ещё несколько движений руками, перемещая и вытягивая этот экран так, чтоб он оказался над тем местом, где лежала Лин, и защищал половину пространства, которое занимала их компания.

– Вот. Пусть будет и тень, и солнце, кому что надо, – сказал он, опуская руки.

Лин приподнялась на локтях и задрала голову вверх, разглядывая защиту. Сквозь экран, как сквозь стекло, было видно небо и солнце, но солнечные лучи не жгли кожу и не раздражали глаза.

– Ух-ты, как здорово, – восхитилась она. – Спасибо, Петь.

– Да не за что, – ответил Пётр, чувствуя, что краснеет под её взглядом.

– …Пойду, позову Асю купаться, – заявил он, поспешно развернулся и направился к играющим.

Никита смотрел ему вслед и испытывал досаду. Как этим магам просто живётся! Взмахнул руками, побормотал и, пожалуйста, нате вам – тенёчек, как заказывали! В такие моменты Никита чувствовал себя почти ущербным. Что толку, что он из тех парней, у которых и голова на месте, и руки откуда надо растут? Он обычный, магов ему не переплюнуть, хоть лоб расшиби. Нет, в принципе, ему нет дела до магии, он по жизни прекрасно обходится без всяких там сверхспособностей. Да и против самих магов он, в общем-то, ничего не имеет. Они хорошие ребята, с ними можно отлично ладить. Даже этот Петька, в сущности, нормальный парень. Всё бы ничего, если б Лин не была одной из них. Как он ни старается не придавать этому факту слишком большого значения, его мужское самолюбие время от времени демонстрирует ему свои язвы.

Никита улёгся на спину рядом с Лин и уставился в небо, по которому медленно тащились редкие облака, раздражая своей спокойной вальяжностью, в корне расходящейся с его настроением. Он лежал так какое-то время, подавляя недовольство в душе. Немного успокоившись, перевернулся на бок и взглянул на Лин. Та дремала, положив лицо на сложенные руки. Что-то в этой её сонливости вдруг показалось ему подозрительным и встревожило его. Он протянул руку и погладил Лин по плечу. Она повернула к нему лицо и открыла глаза. Он несколько секунд внимательно на неё смотрел, потом спросил, обеспокоенно:

– Лин, с тобой всё в порядке? Ты какая-то бледная, вялая, засыпаешь всё время. Нормально себя чувствуешь?

– Всё нормально, не волнуйся, – улыбнулась в ответ Лин. – Я просто не выспалась.

– Ну да…, – кивнул он, не слишком удовлетворившись её ответом. – … Ночью тебя долго не было. Ничего не случилось? Всё было нормально?

Она удивлённо вскинула брови:

– Ну конечно. Всё было, как обычно.

Он почему-то ей не поверил. Вероятно, сомнения отразились на его лице, потому что она вдруг порывисто села, толкнула его в плечо, заставив перевалиться на спину, и, нависая над ним, заявила:

– Ты что придумываешь? Со мной ничего не может случиться. Немедленно выброси из головы всякие глупости, – повелительным тоном выдала она и впилась в его губы с излишней для людного места горячностью.

У Никиты на секунду возникло ощущение, что ему пытаются заткнуть поцелуем рот, но это чувство тут же утонуло в волне других ощущений.

– Лин, прекрати немедленно, – негромко хохотнул он, поспешно садясь и отпихивая её от себя. – Ты что, сдурела? Мы же на пляже. Хочешь поставить меня в идиотское положение?

Она прыснула в ладони, лукаво взглянула на него и насмешливо заявила:

– Пошли в воду. Прохладная водичка остужает.

– Вот язва, – с напускной обидой прошипел он. – Я о ней беспокоюсь, а она надо мной издевается.

– Так я же тоже о тебе беспокоюсь, – хихикнула Лин. – Ну, так что? Идём купаться?

– Идём, конечно, – фыркнул он, поднимаясь с места и подавая ей руку.

Она легко вскочила, обвила рукой его шею, тронула губы дразнящим мимолётным поцелуем и побежала к морю. Он понёсся за ней следом, догнал в воде, подхватил на руки, кружил в волнах, поднимая вокруг фонтаны сверкающих брызг, заставляя её визжать и смеяться, и отчётливо ощущая, что у него есть все основания считать себя счастливым.

Обедать ходили в ближайший посёлок, в котором к услугам отдыхающих, не желающих утруждать себя готовкой, было несколько точек общепита, обеспечивающих им вполне приличный прокорм. После обеда не пошли сразу на море, а устроились всей командой в сосновой роще, пережидая солнцепёк под сенью деревьев. Девушки, расположившись плотной группкой немного в стороне от парней, о чём-то перешёптывались и хихикали, а парни, не обращая на них внимания, азартно дулись в карты. Никита, Дэн и Илья бессовестно жульничали, кто во что горазд, соревнуясь друг с другом в изобретательности и раз за разом оставляя простодушного Петра в дураках. Пётр довольно долго стоически переносил поражения, наивно полагая, что в игре всё зависит от удачи, которая рано, или поздно должна и к нему повернуться если не лицом, то хотя бы боком. Но потом до него дошло, что его противники, в отличие от него самого, не полагаются на удачу, а активно ей содействуют, и играть ему расхотелось. Оставшись в очередной раз в дураках, Пётр вышел из игры и попытался привлечь к себе внимание Аси, надеясь, что она составит ему компанию, но та была слишком увлечена болтовнёй с девчонками, и ей на тот момент было не до него. Он не стал обижаться на Асю за то, что она предпочла общение с подружками его обществу, считая, что его девушка имеет на это полное право. У него никогда не возникало проблем с тем, чтоб придумать чем себя занять и как скоротать свободное время. Пётр сходил к палаткам, взял блокнот и карандаш и направился вглубь рощи, подыскивая подходящий для наблюдения объект. После непродолжительных поисков он обнаружил под одним из деревьев большой муравейник и, усевшись неподалёку на землю, устланную мягким пружинистым мхом, стал с интересом наблюдать за муравьями, попутно зарисовывая воздвигнутый этими неутомимыми тружениками мегаполис.

Муравьи деловито сновали туда-сюда, занимаясь своими повседневными делами. Один из них целеустремлённо карабкался по резному листу папоротника, торопясь забраться как можно выше. Интересно, зачем? Чтоб потом просто спуститься вниз в том же темпе? Или он собирается, доверившись легкомысленному ветерку, совершить отчаянный полёт в неизвестность, чтоб внести разнообразие в свою монотонную и упорядоченную муравьиную жизнь?