Андрей Синельников - Куда ты скачешь гордый конь… Страница 4

– Ты рассказала про то, как пришел в этот мир тот, кого называют Иисусом Христом? – вопрос просто светился в синих глазах Малки.

– Да, – смилостивилась Богиня, дав ответ, – Но дело не в нем, а в Симеоне.

– Он был волхв? Волхв? – Малка не сводила с нее взгляда, – Он был волхв, а Анна ведунья. Берегиня. У каждого есть своей Велесов волхв, и своя берегиня…

– Он был волхв, – подтвердила Мать-Природа, – Он был волхв, а Анна была ведунья, но берегиня у него была Мария. У Иисуса была Мария Магдалина. Но я о Симеоне. Ты все время сбиваешь меня, – притворно сердито глянула она на ведунью, – Когда погиб Иван Купала, воспитанный Симеоном, и передавший Иисусу все знания Сынов Света, два самых мудрых и самых праведных ессея Андрей и Симеон пришли на помощь его крестнику. Теперь Симеон помогал своему Учителю, вернувшемуся в образе Иисуса, пройти новый путь на Голгофу. Они верили в то, что в каждом из них частичка света и частичка тьмы. Что в каждом из них знания от Дочери Звезд и знания от Сына Солнца. Вкруг них собрались те, кого называют сейчас апостолы. Первыми из них, первыми среди равных, были Андрей Первозванный и Симеон. Учитель нарек его Петром, то есть камнем за характер его и за то, что на его вере строилась новая Вера человеков. Вот так и жили в нем два человека. Петр и Симеон. Свет и тьма. Камень новой веры и мудрость старых волхвов.

– Разве может человек сочетать в себе не сочетаемое? Разве выдержит сердце его и разум сможет удержать то, что рвется в стороны разные? – Малка начала понимать к чему эта сказка.

– Если силен человек. Если борьба идет в нем самом и не раздирает его пополам, значит, он готов к тому чтобы долю свою править в мире этом. Если слаб человек,…в этом нет его вины. Все мы слабы в борьбе с собой. Так вот девочка. Назовем Петра и Симеона сотружениками в истине, в заблуждении и обмане. Приход Симеона-Петра к людям сравнить можно с приходом тьмы и света, дня и ночи вместе. Но Пётр решил бороться со своим вторым Я. Не мог он пережить, что в Симеона верят, что его ненавистника любят, его, как он считал, врага встречают как друга, его смерть ждут, как Спасителя, в его обманщика верят, как в носителя правды. И стал Петр истреблять Симеона в себе. Симеон же в борьбе этой, проиграл самому себе в образе Петра и покинул его, отделяясь от него силой своей чародейской. А Петр, победив в себе Симеона-волхва, вознесся в своей гордыне. Возвысился, посчитав, что он основатель и опора Веры новой. Что дал ему его Бог право решать: кто прав в мире этом, кто не прав. Дал ему его Бог право носить ключ от светлых чертогов, что за Мостом Грани.

– От Беловодья что ли? – удивилась слушательница.

– От того, что назвали они Раем. А Симеон-волхв направил свои стопы в восточные земли. Понес Долю свою. Крест свой понес, как говорил Учитель его. У каждого свой крест.

– А дальше, – не вытерпела Золотая Богиня, хотя казалось она и не слушает Артемиду.

– Так вот и жили отдельно друг от друга две половинки одного человека. Петр-камень, считающий, что он истинный Сын Света, который смог избавиться от темной своей стороны и призывающий к этому других, и Симеон-волхв, унесший с собой все знания Дочери Звезд и считающий, что он несет истинные знания в этом мире. Но мы Боги знаем, что это не так и сила их двоих в единстве их, когда опять сольются обе половинки и вернется в этот мир тот маленький мальчик, которому Цадик-Учитель открыл тайну эры Рыб. Тот мальчик, сколько бы не прожил он на свете, и в каком бы облике не проживал эту жизнь, хоть согбенного старца, хоть молодого инока, хоть непорочного младенца. Тот мальчик, который дважды провожал своего Учителя на Голгофу, но не изверился, не озлобился, не возгордился, а только хранил тайны доверенные ему, да преумножал знания. Только тогда мальчик этот сможет понять тайну молчаливых рыб и предать ее новому ученику, когда будет в нем свет и тень, когда вновь сольются в нем знания Сына Солнца и Дочери Звезд.

– Все? Байка закончилась? Зачем ты рассказала ее нам? Зачем Великая? – хором выдохнули обе сидящие девушки.

– На шестнадцатом году, как на трон Святой Руси сел Михаил Романов, в городе Полоцке объявился мальчик по имени Симеон, – обе слушательницы вздрогнули, – Его учил в школе странный учитель со странным именем Петр Могила. Умер первый царь из рода Романовых, пришел второй Алексей. Шестерых детей имел он первой жены. Для воспитания их в дом был взят молодой инок Симеон, изрядно преуспевший в науках. Инок тот писал им книги. «Вертоград» о природе, и «Житие и учение Христа Господа» о духовных делах. Учил царских детей звездам и пониманию гласа их. «Звезды во человецех воли не повреждают, токмо страстми плоти нечто преклоняют, тем же на звезды вины несть возлагати, егда кто зло некое обыче деяти». Таковы слова его мудрые. Истинно рек. Звезды склоняют, но не обязывают. Умный управляет своими звездами, глупец ссылается на них.

– Так он Посвященный! – ахнула ведунья, – Уж не…

– Но не это главное, – не слушая, продолжала Богиня, – После того, как второй раз женился государь. Симеон тот в большом волнении доложил царю, что у царицы зачался великий государь и что назвать его надобно – Петр. И точно в срок царица Наталья родила мальчика. За что Симеон был пожалован бархатом, собольими мехами, казной. На крестинном столе ему подали четыре головы сахару весом по три фунта каждая, два блюда сахаров узорчатых по полфунта, сахаров-леденцов и конфетов, и ягод вишневых, и многое, да с Сытнаго двора полосу арбузную, да другую дынную. И оставлен был для воспитания далее царевых детей. А мальчик был наречен…Петром!

– Так то ж Симеон-волхв! Хочет опять со своей половиной слиться! – теперь ахнула Золотая Богиня.

– Все девоньки. Сказка ложь, да в ней намек – добрым молодцам урок! Вы хоть и не добры молодцы, а красны девицы, но сидите, голову ломайте, а я пойду, пожалуй. Нужна буду. Найдете. Мир вам. Не ссорьтесь, любите, друг друга, не обижайте. Ты Малка не смотри, что она Богиня, она в жизни много менее тебя знает. Ты ее оберегай, как сестру молодшую. А ты, Свобода, званьем своим не кичись. Видишь у ведуньи прядка седая в огненных косах. Такая только у нее из всех бессмертных у одной. Захочет, расскажет тебе. История занятная и поучительная. Тут она саму Брунгильду переплюнула. Все прощевайте! У меня дел по самое горло, а я тут с вами байки травлю, – она расцеловала обеих в щеки и, отступив от костра, пропала, оставив их одних.

Золотая Богиня с интересом посмотрела на девушку стоящую перед ней. Отметила действительно серебряную прядь, ярко выделяющуюся в огненно-рыжих волосах ведуньи. В свою очередь Малка теперь более внимательно смотрела на ту, с которой, по словам Артемиды, ее свела Доля. Златовласка, как за глаза называли в Беловодье эту Богиню, была юной девушкой с действительно золотыми волосами, уложенными в замысловатую корону на голове. Серая кошка, давний ее подарок, терлась у ее ног, хитро щурясь на Малку, как бы говоря, мол, я кошка и гуляю, где хочу, хочу у новой хозяйки, хочу у старой.

– Меня зовут Малка, – улыбнулась любимица Артемиды, – А как мне называть тебя? Я же не могу при людях постоянно преклонять колено и говорить «Здравствуй моя Богиня». Или на балу кричать через весь зал «Ты одна сегодня, Свобода!», – в ее синих глазах засверкали хитринки, так хорошо знакомые ее друзьям.

– Зови меня Фрея, – приняв ее шутливый тон, отвечала новая подруга, – Фрея – это и «свобода», и «флирт», и «занятия любовью». Каждый услышит в моем имени то, что захочет услышать. Раб – надежду, рыцарь – цель, а любовник – наслаждение, – в ее искрящихся глазах, промелькнул солнечный зайчик.

– Я обычно ношу зеленые цвета в честь своей покровительницы Артемиды, а ты? – Малке начинала нравиться эта Богиня, не задирающая нос.

– А я золотые. В честь своего покровителя Ярилы-Солнца. Ты не носишь белый цвет? – с интересом ждала ответ.

– Нет. Я не ношу цвет чистоты и непорочности. Потому что я не чиста ни телом, ни помыслами. Я никогда не была непорочной девой, потому что имела большую любовь, и никогда не прощала своих врагов. Я была Аринией! – честно ответила ведунья, прямо глядя в лучистые глаза Фреи.

– И я не ношу белых одеяний, – просто поддержала ее Богиня, – Белый цвет мне не идет, – шуткой свернула она ответ, – Ты можешь превращаться в детей природы? Я могу стать соколом или кошкой, а ты?

– Я никогда не просила этого дара у Матери-Природы. Он был мне ни к чему.

– Теперь другие времена. Я научу тебя становиться совой,… если хочешь, – Малка согласно кивнула, – И…

– Кошкой, – просьба прозвучала полувопросительно, полуутвердительно.

– Хорошо. Кошкой. Но не серой…и не черной, черная у Мараны, – вслух размышляла Богиня, тряхнула золотыми волосами и уверенно закончила, – Белой. Пусть хоть в кошачьем обличии у тебя будет цвет чистоты.

– А ты не так проста, как хочешь показаться, – подумала ведунья, – И не так всепрощающа, как думают Боги.