Алекс Седьмовский - Будь как дома, путник. Сборник рассказов Страница 4

– Нет! – твердой речью остановил ее мужик. – Скажи, сколько мне осталось жить?

Гадалка еще шире улыбнулась. В один момент карты резко упали на снег, только тогда женщина пристально взглянула на них.

– Смотри же, – хрипло смеясь, поясняла гадалка. – Это валет, красивый и статный. Он обозначает тебя!

Мужик церемониально выпрямился, стараясь показать всю свою значимость.

– О, но он весь в крови, – продолжала гадалка. – А над ним пиковая дама! Она с ножом в руке!

Ничего не понимая, но потирая руки от предвкушения развязки, мужик встал с земли, на которой легким ковром лежал белый снег.

– Что ты этим всем хочешь мне сказать? – недоумевал здоровяк. – Кто эта дама и когда же я умру?

Женщина достала нож из-за спины. Его лезвие блестело под светом Луны.

– Что ж, – расхохоталась гадалка, не опасаясь, что ее кто-то услышит в глуши ночного парка. – Ты умрешь сейчас…

С этими словами, гадалка вонзила нож в плоть мужика. Тот умер еще до того, как его тело рухнуло на белое покрывало из снега. Капли крови закапали с лезвия ножа на карту валета, над которой лежала пиковая дама.

Гадалка была довольна собой и проделанной работой. Она обожала убивать, но еще больше она любила делать это театрально и изысканно, а что может быть лучше, чем нагадать человеку смерть и осуществить ее. Женщина победоносно покосилась на тело мужика. Улыбнувшись, она скрылась в ночи, удаляясь все дальше во тьму.

Гробовщик

Тяжелый туман лежал над рекой. С каждой минутой, он распространялся все дальше, обволакивая все на своем пути.

Мои мысли о предстоящем деле оборвал ямщик. Его тяжелый бас, будто гром, прогремел над рекой:

– На той стороне реки, происходят странные вещи. Людей там, словно уже и нет, лишь гробовщик, что-то напевающий на неизвестном мне языке.

– Для этого я прибыл из столицы губернии, чтобы во всем разобраться! – ответил я сухим голосом.

Я работал сыщиком при поддержке церкви. Его святейшество был обеспокоен теми слухами, что ходили о здешних землях. Говорили, что местный гробовщик связался со злым духом и теперь в тихой деревушке уже давно не слышен детский смех, женские счастливые голоса. Совсем ничего нет.

– За полем, у погоста, ты увидишь дряхлый дом, – продолжал ямщик. – Там и живет тот гробовщик. Через несколько часов начнет темнеть, может, отправишься туда завтра утром?

– Спасибо, но лучше я решу все вопросы до завтрашнего утра.

– Бог в помощь! – с сожалением ответил ямщик.

Перебираясь на пароме, я размышлял о тех вещах, которые были мне известны:

«Сначала начали пропадать дети, – начал я сопоставлять факты. – Конечно, они ведь самые любопытные, могли увидеть то, что было запрещено видеть. Затем пропали их родители, оно и понятно, в поисках своих детей, они наткнулись на то, что нашли их ребятишки. Но затем, каждое утро люди обнаруживали пустые дома, в которых еще вчера жили их соседи! Следов взлома не было, хотя от местной полиции толку как от козла…»

Мои мысли оборвал паромщик, который старался не наводить лишнего шума. По его жестам я понял, что мне пора сходить на берег и что он ждать меня ночью здесь не будет.

– Что ж, до завтра! – крикнул я удаляющемуся паромщику. Ответом мне была тишина.

Ямщик был прав в одном, скоро стемнеет, а значит, я должен осмотреть дома еще до того, как тьма опустится на деревню. Я направился к первому же дому, который находился недалеко от причала.

Первое что меня удивило – открытые двери. Не только в этом доме. Во всех домах! Осматривая дом, я, к сожалению, одобрил действия местной полиции. Никаких следов взлома, напротив, все сияло чистотой, словно, кто-то отошел минут пять назад. Но эти дома пустовали неделями.

Выйдя из дома, я начал вспоминать, что мне говорил один из немногих сумевших сбежать местных жителей:

«Старик совсем ополоумел! Раньше он был приличным гробовщиком, его работой хвалилась вся деревушка. К нам за гробами приезжали даже из самой столицы губернии! – тараторил сбежавший житель деревни. – Но потом… Он начал говорить с тьмой! И не просто говорить, а лепетать нечто непонятное на странном языке. Священник узнал в нем латынь, он сумел перевести часть его монолога с ночью:

Пусть тлен превратится в тень,

Пусть ночь перекроет день!

Пусть люди в гробах заснут.

Пусть тени новый век начнут!

Когда мы заявились к гробовщику, чтобы заставить его прекратить эти занятия колдовством, – продолжал мужчина. – Он, смеясь, захлопнул дверь перед нашим носом. А потом начали пропадать дети, затем их родители. Когда мы молились в церкви за их души, гробовщик за окном, высмеивал нашу веру…»

– Так, – начал размышлять я вслух, выйдя из воспоминаний. – Либо гробовщик просто спятил, либо здесь не обошлось без вмешательства колдовских сил.

Я прошелся по остальным домам. Все тоже самое. Пустота. Чистота. И ни души.

Гробовая тишина давила на виски. Я стоял на местной площади, но одиночеством был пропитан каждый дюйм земли. Серые дома были еле заметны из-за сильного тумана. Недолго размышляя, я двинулся в сторону погоста.

Как и говорил ямщик, у погоста стоял дряхлый дом. Я находился на высоком холме, откуда был виден сам погост и поле, на котором что-то лежало. Стоя на холме, я четко слышал песню на непонятном языке:

«Латынь? – подумал я. – Как жаль, что его святейшество не успел обучить меня этому языку».

Спустившись с холма, я вышел в чистое поле и почти сразу спотыкнулся. У себя в ногах я обнаружил кол и крест. Стоя на верху холма, я не смог разглядеть, что лежало посреди поля. А теперь, подойдя ближе, я узрел десятки и десятки гробов, в которых лежали люди, словно живые. Было ощущение, что они могли подняться в любой момент.

Ночь уже обступила меня, странная песня гробовщика стала еще громче, или он был уже ближе, чем раньше. Страха я не испытывал, но жуткая непонятная песнь, лившаяся непонятно откуда доводила до мурашек. Голос гробовщика был так близок, что я не понимал, почему я его не вижу.

Я запрокинул голову и увидел старого седоволосого гробовщика, парившего в нескольких метрах надо мной. В этот момент из гробов поднялись тени, окружив меня, не оставляя шансов на побег. Когда одна из теней коснулась моего тела, агония только началась…

Ром

– Ну, где же ром! – раздался крик, люди били кулаками о стол, требуя горячительный напиток. Трактир ходил ходуном, стены сотрясались от криков и громких споров, а бедный трактирщик только и успевал, что принести оставшуюся последнюю порцию рома.

– Дай людям ром! – орали озлобленные гости.

То, что еда закончилась несколько часов назад, никого не волновало. Но то, что в погребе иссяк весь запас рома, трактирщик просто не рискнул даже пискнуть об этом, так как знал, что пьяная новогодняя толпа просто разнесет его маленький трактир.

Тогда трактирщик подумал обдурить или хотя бы отвлечь буйных посетителей. Он метнулся в погреб, откуда под неодобрительный свист, принес настольные игры.

– Гости, не желаете ли сыграть в партеечку?! – жалобно произнес трактирщик. Ответом ему, была пролетевшая, в сантиметрах от его головы, пустая бутылка рома.

– Да неси ты уже ром, дубина!

Трактирщик побежал в погреб, зарывшись в пустых бутылках, надеясь, что его никогда не найдут.

– Что же мне делать? – плакал он. – Ром привезут завтра, но до завтра мой трактир может и не дожить! Будь проклят этот праздник!

Махнув рукой, он все-таки осмелился и вышел в зал, который уже напоминал последствие набега татаро-монгольского ига. Трактирщик пытался найти пианиста, чтобы тот хоть немного отвлек народ своими пошлыми песнями, но тот валялся под своим инструментом, а рядом с ним лежал скрипач с остатком своей скрипки.

– Мне конец! – жалобно простонал трактирщик.

В этот момент, когда буйная толпа уже хотела четвертовать бедного мужичка, в трактир ввалились двое: местный священник и шут с главной площади. На трактир обрушалась страшная тишина, все смотрели на вновь прибывших, словно это был мираж.

– Ну и что все на нас пялитесь? – вопрошал шут. – Новый Год же! Гуляй, народ!

Все гости подхватили этот клич, забыв на некоторое время про несчастного трактирщика. Народ внимательно слушал церковные истории, приправленные анекдотичными цитатами. Счастье трактирщика было недолгим, новоприбывшие гости подняли старый вопрос:

– Эй, а где ром?

Трактирщик не смог сдержать той злобы и обиды, что теплилась в нем:

– Выпили! Все!

Толпа была готова разорвать и перебрать трактир по кирпичику, но на счастье, гул толпы заглушил голос из дверного проема:

– Эй, кто здесь заказывал ром?

Новогодний праздник продолжался еще несколько часов, продлив жизнь бедного трактирщика, пока остатки привезенного рома не иссякли.