Андрей Козырев - Книга родства. Повести и рассказы Страница 4

Сидеть в одиночке Егору оказалось ещё тяжелее, чем вдвоем с Демчаковым. Раньше чужая тоска отвлекала его от своих невеселых мыслей, теперь же он остался с ними наедине. Еду почему-то не приносили. Резь в желудке доводила до безумия. Чтобы не сойти с ума, Волохов начал читать молитвы. Отче наш, Символ веры, Богородицу. Читал – и сам не замечал, как погружался в апатичное безразличие, подобное сну, сквозь которое, как сквозь стену, еле доносился какой-то странный слитный и тревожный гул. Постепенно слух Егора обострялся, и он начал различать в этом гуле чьи-то крики, стоны, выстрелы. Перед глазами снова и снова проплывало лицо племянника с кровавой раной на лбу. «Стреляли, значит, в него… По всем стреляли, а убили Мишку. Вот такая пуля-дура… А ведь и меня убили пулей этой», – пронеслась мысль в сознании Егора, пронеслась и угасла, как комета в кругу ночных светил.

Егор погрузился в сон, тёмныйи глубокий.

Войны воздушные

Над просторами России идет война. Каждый час передвигается линия фронта – щирокая, длинная, протяжением в тысячи километров. Теплые потоки воздуха, возвещающие весну, надвигаются с юга, и отступают далеко на север, к Ледовитому океану, снежные тучи, чтобы осенью снова дохнуть холодом на жителей страны нашей. Это борение – вечно, нет в нем победителя и нет побежденного, да и не должно быть: только пока длится оно, жизнь существует, жизнь произрастает, жизнь течет.

Не важнее ли всех войн и столкновений народов и государств эта постоянная, с дней возникновения Земли происходящая борьба тепла и холода? Да, на войнах наших погибали миллионы людей, но, если хоть раз потоки воздуха с юга не придут на север весною, а осенью снова не уступят веяниям холода, само существование не только человечества, но и всего живого окажется под угрозой. Не взойдут хлеба, не разольются реки, утратит почва своё плодородие… Брани воздушные, постоянный непокой в царстве небесном – вот что дает жизнь всякой твари на Земле.

И по таким же законам движется история: видно, так надо было, чтобы общество подчинялось тем же правилам, что и природа, – произрастало, как дерево, волновалось, как море, сотрясалось, как небо в грозу. Время, как воздух, движется, и есть во времени потоки теплые и холодные, и то один, а то другой поток захватывает иногда целые страны и континенты – и несет то вверх, в высшие слои истории, то вниз, на её дно. А что образует этот воздух? Вдохи и выдохи человеческие, дыхание миллионов и миллиардов людей, вроде и неприметных, но дарующих миру главное, что у них есть, – дыхание, дуновение, дух, в котором – их радости и горести, мысли и чувства, прозрения и ослепления, любовь и ненависть. Пусть не высказаны они, не выражены, но след их останется навсегда в небе, в ветре, которым дышим мы, – и каждый глоток воздуха содержит в себе частички каждого выдоха, когда-либо совершавшегося на земле. Время, как воздух, создается вздохами нашими, смехом нашим и речью.

А если человек научился управлять ветром, покорил течение воздушных струй, то, может быть, и струи ветра времени когда-то будут подвластны ему? Может быть, когда-нибудь мы научимся рассекать крылом «жизнелета» или «мыслелета» пространство чужих мыслей, чувств, верований, передвигаться из одной души в другую, из зоны холодного духовного климата – в страну теплую и наоборот? Все возможно. Но все двуедино: человек может совершить любое дело, но станет оно добрым или злым, сказать точно не может до тех пор, пока не совершится оно. И веяние времени покорить – не значит ли дать волю тому злому, властному, слепому началу, что таится в нас? Не знаю. И, наверное, придется нам сначала совершить ошибки, чтобы понять, что такое правда.

…Ветер повеял мне в окно, и в солнечном луче, проникшем в комнату, заиграли золотистые пылинки. Есть люди, которые, подобно пылинкам этим, живут, и движутся, и существуют духом времени, в нем то танцуют, то бьются, то сталкиваются, то разлетаются в разные стороны. И иногда луч солнца истории освещает их, а иногда в темноте проводят они век свой, и никто не расскажет, чем живут, о чем мыслят, как чувствуют они.

Заговори, время! Заговори, пылинка в горячем луче! Открой нам, как веяние несёт тебя, то поднимая ввысь, то роняя в воздушные ямы, ибо и я, и все мы – такие же пылинки, и знать надо нам друг друга, чтобы не пропасть в рассеянии! Заговори – и знай, что не пропадёт даром ничто из пережитого тобой, если в слове выразится оно. Говори! Слушать буду я.

Гражданская война в Омске в 1917—1920 гг.

(по материалам историков)

Первым серьёзным столкновением противоборствующих сил в Омске было антисоветское выступление 1 ноября 1917 2-й Омской школы прапорщиков. Накануне, 29 октября, в Омске прошла многолюдная манифестация рабочих и солдат под лозунгом «Да здравствует Совет рабочих и солдатских депутатов!». 31 октября на заседании Городской думы В. А. Жардецкий призвал «принять принудительные меры к ликвидации революционных организаций в Омске, в т. ч. и Совета». Он же стал одним из главных организаторов выступления школы прапорщиков. Восставшие, арестовав часового военного склада 19-го полка, захватили оружие и боеприпасы. Затем были арестованы командующий войсками Половников и члены гарнизонного комитета. Командующим военным округом был назначен эсер Немчинов. В руках восставших оказались штаб военного округа, связь со всеми воинскими частями. Однако попытки привлечь на свою сторону солдат омского гарнизона и казаков большого успеха не имели. Вместе с тем сторонники Советов действовали быстро и организованно. Восставшие были окружены в крепости отрядами Красной гвардии 2 ноября 1917, убедившись в провале своего выступления, восставшие сдались и были разоружены. В тот же день были арестованы некоторые руководители восстания В. А. Жардецкому и Немчинову удалось скрыться.

В конце 1917 – первой половине 1918 антисоветские выступления в Омском Прииртышье продолжались. В декабре 1917 они были связаны с выборами во Всероссийское Учредительное собрание, весной 1918 – с принудительными хлебозаготовками и другими мероприятиями Советской власти. Вдохновителями антисоветских выступлений в Омске были подпольные «Союз офицеров», «Комитет спасения свободы и родины», а также скрывавшаяся под вывеской «Общества любителей охоты и рыболовства», т.н. «организация тринадцати» (получила своё название по числу казачьих офицеров, составлявших её ядро). Одним из лидеров последней был Б. В. Анненков. Наиболее известным антисоветским выступлением в этот период является т. н. «поповский мятеж» (18—19 февраля 1918). Местное духовенство, поддержанное представителями партии кадетов, начало кампанию против декрета Совнаркома об отделении церкви от государства и школы от церкви. 18 февраля был организован крестный ход, в котором приняли участие многие омичи. Во всех церквах города ударили в набат. По этому сигналу должно было начаться антисоветское выступление, в результате которого предполагалось арестовать большевистских лидеров, свергнуть Советскую Власть в Омске. Город был объявлен на осадном положении, имели место вооруженные столкновения сторонников и противников Советской власти. В ночь с 18 на 19 февраля, воспользовавшись суматохой, в Омск ворвался отряд атамана Б. В. Анненкова, который занял Сибирский кадетский корпус и Казачий Никольский собор. После перестрелки с красногвардейцами анненковцы ушли из города, захватив с собой казачью святыню – «знамя Ермака». 19 февраля силами Красной гвардии «поповский мятеж» был подавлен, а многие его организаторы арестованы. 9 марта 1918 Омский Совет принял специальную «резолюцию по борьбе с контрреволюцией», в которой объявлялось, что все активные противники Советской власти «будут беспощадно расстреливаться отрядами Совета на месте преступления». При Совете был создан отдел по борьбе с контрреволюцией, в подчинении которого находился специльный отряд в количестве 240 человек.

Крупномасштабные антисоветские выступления начались в Омском Прииртышье в мае 1918. После вооруженных столкновений отрядов Красной гвардии с чехословаками (Марьяновские бои) большевики оставили Омск, увезя с собой всю городскую казну (280 млн. рублей). С лета 1918 Омск стал центром антисоветского движения в Сибири. Вначале его своей резиденцией сделал Западно-Сибирский комиссариат, представлявший интересы Временного правительства автономной Сибири. В конце июня 1918 Западно-Сибирский комиссариат был упразднен, а в Омск прибыло Временное Сибирское правительство, в состав которого вошли П. В. Вологодский – председатель Совета министров, В. М. Крутовский – министр внутренних дел, Г. Б. Патушинский – министр юстиции, И. А Михайлов – министр финансов и М. Б. Шатилов – министр туземных дел. Временное Сибирское правительство объявило о денационализации промышленных предприятий, восстановлении частного землевладения, дореволюционных судов и административных учреждений. Претендуя на всю полноту власти в Сибири, Временное Сибирское правительство вступило в конфронтацию с Сибирской областной думой, находившейся в Томске. Кульминационным моментом этой борьбы стал арест в ночь на 21 сентября 1918 в Омске членов Временного Сибирского Правительства В. М. Крутовского и М. Б. Шатилова, поддерживавших Сибирскую областную думу, председателя Думы И. А. Якушева и известного сибирского областника А. Е. Новоселова. Вскоре после этого инцидента Сибирская областная дума была распущена.