Ольга Трушкина - Ратмир Ворон и волшебный перстень. Сказка для молодых и старых Страница 4

– Не завидую тем людям, что на диетах сидят! Без хлебца у еды совсем не тот вкус, – заметил Пыпырыжка, зачерпывая столовой ложкой красную икру прямо из баночки. – А вы, царь-государь, какой хлебушек предпочитаете, черный или белый?

– Да мне как-то все равно, никогда об этом не задумывался. Главное, чтобы он был, а еще, чтобы к нему маслице и колбаска! Ну и икра, конечно, тоже подойдет, – ответил чародей.

– Э-хе-хе-хе, драгоценный сударь, вы, как всегда, правы. А вот Генрих Валентинович однажды пришел домой с работы голодный, как волк, и уселся обедать. Жена наложила ему полную тарелку вареников с картошкой, щедро полила их мясным соусом, а сверху еще и сметанки положила. А потом вспомнила, хлеба-то в доме ни кусочка не осталось. И говорит мужу: «Милый, спустись в булочную за хлебом!» Рассердился гражданин Кружкин, но делать нечего, взял кошелку и спустился в хлебный магазин. Там такой огромный выбор! Глаза разбегаются. А ему разбираться некогда, уж очень кушать хочется. И говорит он продавщице:

– Милая девушка, дайте мне поскорее буханку хлеба, я тороплюсь!

– А какого, черного или белого? – уточнила девушка.

– Да мне все равно, я не расист, – ответил Генрих Валентинович.

Потом приходит он домой, а жена…

– Все, Бруничек, уймись, потом доскажешь, уже усыпил Пыпырыжку своими рассказами.

– Это как? Он ведь собачий язык не понимает? – удивился пес.

– Не знаю, посмотри сам.

И правда, напившись пива, бомжик захрапел прямо на диване в гостиной. Ратмир выключил телевизор, сбегал в спальню за пледом и укрыл его. Сам бывший царь прекрасно расположился в огромной спальне, на черных шелковых простынях психоаналитика. Разумеется, предварительно заменив их на чистые. Бруничек устроился очень скромно, на прикроватном коврике, но как только чародей уснул, тут же перебрался к нему на кровать и положил голову рядом на подушку, чтобы утром не пропустить пробуждение обожаемого хозяина.

Глава 5. Еще немного воспоминаний

Успешно избежав ареста, Ратмир был вынужден отсиживаться несколько дней в ближайшем лесу, смешавшись со стаей диких воронов. Он ждал, когда же вырастет из пуговицы дорожный плащ. Ему хотелось, как можно скорее, покинуть Страну Сказок, ставшей для него жестокой, словно злая мачеха. Конечно, во многом чародей был виноват сам. Но разве только он ошибался в этой жизни? Роковой ошибкой стала любовь к царевне Любаве. Девушка не ответила ему взаимностью, но он продолжал ее добиваться, и при этом таких дел натворил, что навлек на себя гнев царя Любомира, перессорился со всеми и был вынужден скрываться в мире людей. Там пришлось пройти через скитания и голод, боль и унижение. И тут в его жизни появилась еще одна любовь – Леночка Трофимова. Молодая девушка, фигуристка. Она поддержала его в трудную минуту, ответила взаимностью, они поженились. И все, вроде пошло на лад, жизнь стала счастливой и размеренной. Но и Леночка вскоре предала его, начала встречаться с другим мужчиной, более успешным и богатым. В конце концов, предательница бросила несчастного чародея и сбежала в Америку с новым ухажером.

Этот удар судьбы было нелегко перенести. Сердце Ратмира было разбито. Он опустился, бросил работу программиста и началзарабатывать, показывая фокусы детям. Ездил по детским садам и школам, но это не приносило достаточно денег, чтобы обеспечить себе достойную жизнь. И тогда он захотел вернуться на родину. Чтобы отомстить всем тем, кто его обижал и унижал. Все получилось, почти. Если бы не предательство сообщницы – пастушки Феклы, которая долгое время водила его за нос и играла им, как кошка с мышкой, получив над ним власть при помощи волшебных духов. Чернавка, его давняя приятельница и коллега, также его подвела. Только чудом в тот роковой день ему удалось спастись.

Эти воспоминания нахлынули на Ратмира в лесу, пока он, скрываясь от гвардейцев с нетерпением ожидал, когда же вырастит дорожный плащ.

Лишь к вечеру третьего дня, пролетая над огородом дядюшки Землероя, он увидел, что плащ почти готов, осталось лишь немного дозреть. Чародей переночевал прямо на крыше дома Землероя, рискуя быть застигнутым врасплох, но к счастью, все обошлось. И утром, надев заветный плащ, он оказался в мире людей. Питер принял его неприветливо. Первым делом мужчина наведался в свою прежнюю квартиру в старом доме, неподалеку от Бакунинского проспекта. Она была маленькая, но очень уютная, и находилась в самом центре города. Его ждало горькое разочарование: там, где он жил раньше, теперь какие-то предприимчивые люди все перестроили и открыли сувенирную лавочку. Идти было некуда, чародей отправился на Московский Вокзал, где и переночевал в зале ожидания. Всю ночь Ратмир ужасно мерз и ни на минуту не мог заснуть. Утром решил отправиться на место своей прежней работы, где несколько лет назад старательно трудился программистом. Но и тут постигла неудача – за годы его отсутствия техника шагнула далеко вперед, да и коллектив поменялся. И не осталось никого, кто бы его помнил. Без гроша в кармане, голодный, замерзший, утративший надежду чародей оказался в итоге на Литейном мосту, готовый покончить все счеты с жизнью. И непременно спрыгнул вниз в холодные воды Невы, если бы не маленький ангел, на время принявший образ рыжего длинноухого песика.

Глава 6. Приятные хлопоты

С самого утра новые жильцы крабиковской квартиры принялись подбирать себе одежду из гардероба психоаналитика. Но их ждало горькое разочарование. Семен Карпович обладал настолько нестандартной фигурой, что его многочисленные костюмы Пыпырыжке оказались слишком широки, а высокорослому Ратмиру – слишком коротки. Чародей, внимательно рассматривая свое отражение в зеркале, сказал:

– Нехорошо такому пригожему мужчине, как я ходить в неподобающей одежде! А ты выглядишь в костюме господина Крабикова, словно пестик в ступке. Что же будем делать?

– Ничего, царь-государь, я тут в вазе нашел заначку нашего психа. Надо будет сходить в магазин за новой одеждой.

В этот момент раздался звонок в дверь. Пыпырыжка уже было кинулся открывать, но Ратмир остановил его:

– Мало ли, кто это может быть! Я лучше сам открою!

Бруничек с диким лаем кинулся к двери.

На пороге стояла длинная тощая старушенция в клетчатом пальто, с седыми буклями, кокетливо выбивающимися из-под изящной фетровой шляпки.

– Ой, молодой человек! – удивилась старуха, – Кто же вы такой будете? И где доктор Крабиков?

– А сами-то вы кто такая, многоуважаемая?

– Я Елизавета Петровна – приходящая домработница! Дважды в неделю прибираюсь у доктора Крабикова. А где он сам?

– А Семена Карповича, к сожалению, нет дома, и еще долго не будет. Он, как бы помягче выразиться, немного тронулся умом, и вчера его положили в больницу для лечения. А я – его племянник, Ратмир. Дядюшка попросил меня присмотреть за квартирой, пока не выздоровеет.

– Так позвольте мне войти, или вы сами будете тут прибираться?

– Нет уж. Что-что, а прибираться я не намерен! Проходите, Елизавета Петровна, и делайте свою работу.

– Ой, да тут у вас песик, такой милый! Но раз в квартире появилась собака, вынуждена попросить двойную плату, потому что кругом будут шерсть и слюни.

– Хорошо, хорошо, я согласен на ваши условия. Сейчас мы с приятелем отойдем на часок, а вы пока делайте свое дело.

Ратмир наклонился к Бруно и прошептал ему на ухо:

– А твоя задача – наблюдать за старухой, чтобы ничего не стащила.

– Пусть только попробует! Я ее так укушу, что мало не покажется – при этом его глаза загорелись злобным азартом.

Когда Ратмир Ворон и Пыпырыжка вышли на улицу, чародей спросил:

– А как ты считаешь, сколько Крабикова продержат в больнице?

– Никак не меньше четырех месяцев. Такие уж там порядки для помешанных.

– А ты откуда так точно все знаешь? Сам, что ли, там бывал?

– Конечно, и не один раз! Мне вкалывали столько всякой дряни, что потом выходил из больницы, по-настоящему, чокнутым. Им только дай волю!

– Ну ладно, не будем о грустном. Пристанище у нас есть, одежда сейчас будет. Какое-то время можно жить в свое удовольствие.

– Только жить надо на что-то! А деньжат у нас с гулькин нос осталось, – ответил практичный Пыпырыжка, – почему бы вам какое-то время не поработать вместо доктора Крабикова? Наверняка, к нему ходит немало богатых дураков, которым некуда девать свои денежки. Работенка – не бей лежачего! Я бы и сам занялся, только рылом не вышел! Какой из меня доктор? То ли дело вы: такой представительный господин. Ваша внешность у каждого вызовет доверие!

– Только не это! Я не могу заниматься тем, чего не знаю и не умею.

– Какой вы щепетильный! Миллионы людей в мире только так и поступают. А что же вы тогда умеете? Насколько я помню, вы утверждали, что работали придворным чародеем.