Юлия Петрова - Ночная охотница Страница 4

Когда Настя подняла глаза от тарелки и взглянула матери в лицо, то увидела там… ничего. И это «ничего» пугало. Они находились рядом, совсем близко друг от друга, и одновременно страшно далеко. Мамино лицо походило на безжизненную маску.

Часы над столом размеренно отстукивали секунды, Настя все смотрела маме в лицо. Мать сидела на табуретке, уставившись в одну точку, не замечая взгляда дочери.

– Ма-а-а, – протянула Настя.

Маска слегка вздрогнула, во взгляде появилась тень жизни.

– Настюш, еще макарон?

– Мам, папа сегодня опять будет поздно с работы?

Маска снова вздрогнула. Всего на долю мгновения Насте показалось, что мать собирается расплакаться. Но вместо этого маска вновь окаменела. Мама встала и отвернулась к плите, взяла ложку, стала помешивать что-то в кастрюле.

– Да, у него много работы в последнее время, – абсолютно ровным и спокойным голосом ответила она.

Настя подумала, что можно бесконечно беспокоиться о родителях и подозревать, что что-то происходит, и хотеть помочь. Однако броня маминого безупречного воспитания и железной выдержки ни за что не допустит чьего-либо вмешательства и помощи.

Вечером Настя отправилась в постель с уверенностью, что будет ждать птицу. Однако девочка провалилась в сон, еще до того как голова коснулась подушки. Ей показалось, что практически сразу же наступил новый день с его заботами и тревогами.

Папа собирался на работу, когда заспанная и лохматая Настя вышла из своей комнаты.

– Как в школе, малыш? – вместо приветствия спросил с улыбкой отец.

– Все путем, – ответила Настя.

«Не считая разбитого окна», – подумала она про себя.

– Ну и умничка, – довольный отец погладил ее по голове и помчался на кухню.

«Когда он, интересно, спит вообще», – мелькнула мимолетная мысль. «Я иду вечером в кровать – его нет дома, я просыпаюсь – он уже уходит». Однако долго размышлять на эту тему времени не было, – Настю ждала школа, разбитое окно и Димка с хорошими или плохими новостями.

Однако сосед по парте не торопился ее огорчить или обрадовать, – время неумолимо приближалось к звонку на первый урок, а его все не было. Димка явился лишь вслед за Марьей Аркадьевной – старенькой учительницей химии, которая, впрочем, к опозданиям относилась вполне снисходительно.

Он уселся как ни в чем не бывало и стал внимательнейшим образом слушать объяснение нового материала. Сначала Настя терпеливо ждала, потом начала бросать на него красноречивые взгляды. Ничего не помогало. Все это выглядело так, будто Димка неожиданно воспылал любовью к химии и боялся пропустить что-нибудь из того, что говорила учительница. Это было тем более странно, так как обычно он на этом уроке был занят тем, что рисовал роботов в тетради или болтал с Витькой, который сидел позади.

– Что сказал твой брат? – прошептала Настя, пододвинувшись поближе к соседу по парте.

– А…? – будто бы нехотя отвлекся от объяснений учительницы Димка. – О чем ты?

Настя слегка подпрыгнула на стуле.

– Димка, ты что, совсем не помнишь о стекле? У тебя крыша поехала?

– Нефёдова, у тебя какие-то более важные дела, чем новый материал по химии?

Настя и не заметила, как учительница оказалась возле их парты. Первым порывом было ответить «Да-да, более важные». Однако здравый смысл возобладал – Настя промолчала.

– Марья Аркадьевна, Нефёдова не поняла последнюю формулу и попросила меня объяснить, – вмешался Димка.

Класс разразился хохотом. Разгильдяй Димка вряд ли вообще знал хотя бы одну формулу по химии, а серьезная Нефёдова вряд ли нуждалась в объяснениях. Даже учительница улыбнулась. Урок продолжился.

Настя решила дождаться перемены, чтобы высказать Димке все, что она о нем думает. А может лучше с ним не разговаривать вообще? Зачем тратить слова на безответственного болвана? Настя хмурилась.

– Да ладно, не напрягайся так. После уроков братан явится со стеклом. Проблема решена.

Димкина улыбка от уха до уха просто не могла не поднять настроение.

– Ну что, разбойники, показывайте, где окно.

Вася оказался совсем не похожим на своего брата Диму, хотя бы потому что казался серьезным и собранным. Он пришел вовремя, принес инструменты и стекло. Парень приступил к работе сразу же, после того как деловито осмотрел оконный проем.

Настя уселась на свою парту. Говорят, если сидеть на столешнице, то день плохо закончится. Чепуха. Приятно наблюдать за работой другого человека, болтая ногами и ни о чем не думая. Хотя нет, Настя подумала все же о том, что Вася и Дима имеют кое-что общее – слегка оттопыренные уши. Девочка улыбнулась.

– А чего вы, собственно говоря, здесь сидите. Вы думаете, без вашего присмотра я никак не справлюсь?

Настя с Димкой переглянулись.

– Хотите посидеть, дуйте в кафе-мороженое.

Видимо, Васю раздражало их пристальное внимание.

– А что, Насть, может правда в кафе?

Димка подмигнул.

Девочка подумала, что вот сейчас, наверное, должны прозвучать фанфары. Исторический момент – молодой человек впервые приглашает ее в кафе. Это почти как первый поцелуй. Только это вовсе и не молодой человек, это Димка, сосед по парте, пытается загладить вину.

– Димка, не парься, я и так буду давать тебе списывать, – засмеялась Настя и засобиралась домой.

4

Настя зубрила физику, сидя на подоконнике. Физика не будила воображение, не захватывала, даже не вызывала любопытства. Единственный выход – как можно скорее выучить нужный параграф, как стихотворение (пожалуй, даже как японское стихотворение на языке оригинала), и забыть его, как только закончится урок. Настя прочитывала несколько предложений, а затем старалась повторить их, одновременно любуясь заснеженным городом. Однако любоваться заснеженным городом было гораздо увлекательнее, чем повторять абзацы из учебника (тем более из учебника физики).

Окутанный снежной дымкой лес вдалеке навевал какое-то радостно-тревожное настроение. Он как будто намекал на то, что сказка все-таки существует, что мир все-таки не без чудес. Загадочный, непременно скрывающий нечто волшебное, он казался границей, за которой заканчивается реальность. В настоящий момент реальностью являлась физика, а еще тот факт, что ее, Настю, должны были вызвать на следующий день к доске.

Девочке пришло в голову, что можно законспектировать основные мысли из параграфа, чтобы сложился план, который поможет ей запомнить неинтересную информацию.

Настя спрыгнула с подоконника и побежала в спальню родителей, чтобы взять из папиного ящика лист А 4. Писать план на обычном листке из тетради почему-то казалось скучным. А может быть, просто хотелось потянуть время, отдохнуть от ненавистной физики.

Настя сунула руку в ящик и вытащила сразу несколько листов. Между ними оказалась фотография молодой женщины, которую девочка никогда до этого не видела.

Первым порывом было отнести снимок в коробку для фотографий, а первой мыслью – что на фото какая-то родственница. Но как только Настя сделала шаг в сторону зала, в голове, как бабочки ночью возле лампы, закружились, заметались мысли. Кто положил снимок в пачку с бумагой? Его пытались спрятать? Кто эта женщина? Ни она ли появилась в жизни их семьи под кодовым названием «вечерние совещания» и «много работы»?

Настя пристально вгляделась в лицо на снимке. Темные длинные волосы, большие и выразительные карие глаза, форма губ, как обычно рисуют у королев в сказках, – совсем не похожа на маму. Настя подумала, что мама, несомненно, тоже красивая женщина, но только совсем другая. Ее красота строгая, северная, сотканная из льдинок и холодных ветров.

Настя спохватилась: «А почему, собственно, она их сравнивает? В доме целая коробка фотографий, на многих из которых – незнакомые люди. Может быть, и вот эта попала в листы случайно… А может, и нет». Настя решительно отправила фотографию на ее прежнее место. В любом случае лучше оставить все, как есть. Если подозрения верны – она, Настя, не сможет ничего изменить. А папа. Папа сам разберется, он уже большой и гораздо умнее дочери.

К тому времени как с уроками было покончено, на прогулку по улицам городка вышла дама Темнота. Настя представляла ее в виде женщины в черном плаще с капюшоном, привлекательной, знойной, с искорками, вихрящимися в глубине зрачков. Девочке пришло в голову, что дама Темнота вполне могла бы быть похожей на женщину с фотографии – немного высокомерная, очень загадочная, слегка вздорная.

Вечером Настя снова уснула без промедлений – слишком много переживаний и размышлений принес день. Проснулась она посреди ночи тоже сразу – страна сновидений отпустила ее без проволочек. Еще до того как девочка повернулась к окну, она уже знала, что птица здесь, на полу, возле окна, бесстрастно смотрит своими блестящими глазками на Настю.