Людмила Лапина - ЖРЕЦ ЗАБЫТОГО БОГА (сборник) Страница 4

Георгий привычно полил столетник и вздохнул. Жизнь, в общем, прошла очень быстро. Только Вадим Михайлович Петров, с возрастом становящийся все больше похожим на своих пациентов, продолжал дружить с Беловым. Теперь он уже не звал однокашника «Шлиманом альфабола», а долго расспрашивал о конструкции Божены и вестях от нее. Георгий Олегович до сих пор не женился. Да и какая земная женщина смогла бы конкурировать со звездным очарованием ослепительной Божены? Создание его интеллекта свободно странствовало по Вселенной и очень редко навещало своего конструктора. Белов пригорюнился, Божена совсем забыла его. Легкий вечерний бриз принес прохладу и запах морской свежести. Георгий выпрямился, хлопнул в ладоши. Тут же серебристые створки закрыли окно, превратившееся в элемент абстрактного рисунка во всю стену. Ученый начал готовить себе диетический ужин. Движением кисти он активировал пароварку. Теперь уже он не мог питаться одними пирожками с капустой и зеленым чаем. Пришлось расширить свое меню кашами овсяной, гречневой, луковым супом, тыквенным пюре, морковными котлетами. С годами ученый превратился в убежденного вегетарианца, как кумир российской интеллигенции Лев Толстой. В процессе приготовления и поглощения вкусной, полезной еды Георгию Олеговичу часто приходили новые светлые идеи.

Голубоглазая блондинка в облегающем серебристом комбинезоне летучей тенью заглянула в окно на последнем этаже тридцатиэтажного дома. Сигнализация тут же предупреждающе мявкнула. Георгий Олегович удивился: он не ждал сегодня в гости Вадима Михайловича и заложил в пароварку только одну порцию рисовой каши с курагой. Сигнал тревоги раздался вновь: кошке наступили на хвост. Белов указал пальцем в экран телевизора, занимающего всю стену кухни. В тот же миг изображение залетной гостьи увеличилось.

– Божена, ты? – вскрикнул он, роняя на стол пачку гранулированного копорского иван-чая.

«Я, милый», – беззвучно ответила она.

– Входи.

Георгий Олегович движением кисти в воздухе выключил пароварку с рисовой кашей и хлопнул в ладоши. Серебристые створки окна раздвинулись с тихим шелестом, космическая путешественница мягко опустилась на край гранитного подоконника.

«Георгий, как ты жил с нашего последнего полета на Луну?» – раздался в его мозгу музыкальный голос, гармонирующий с телесной оболочкой прекрасного андроида.

«Божена, девочка моя, я жил хорошо и очень рад тебя видеть!» – так же мысленно ответил он.

«И я рада», – голубые глаза андроида стали лучистыми. Нежное живительное тепло разлилось по голове и спине Георгия, даруя оптимизм и бодрость.

«Заходи, дитя мое», – беззвучно позвал он. Искусственная девушка плавно перешагнула подоконник и зависла в пяти сантиметрах от лазурной поверхности южного моря – стереопокрытия пола кухни.

«Тебе не опасно летать в открытом космосе?»

«Нет, но я соскучилась по тебе, мой конструктор».

Георгий Олегович смахнул слезу и осведомился все так же беззвучно-бодро:

«Какие у нас планы на ближайший уик-энд?»

«Мы летим на Сатурн. Там открыто еще одно кольцо».

«Это интересно, Божена».

«Георгий, только подумай, ширина этого кольца составляет сорок радиусов планеты, и оба спутника Сатурна, Феба и Япет, движутся у него внутри», – радостно повествовала Божена. От ее коротких светлых волос исходило серебристое сияние. Белов любовался своим созданием и слушал дивный беззвучный голос, проникающий прямо в мозг и врачующий душу:

«Знаешь, темная сторона Япета покрыта пылью этого кольца Сатурна. Слетаем, посмотрим, какие следы оставила там працивилизация».

Божена протянула Георгию узкую ладонь, и над ней закрутилась миниатюрная голографическая модель Сатурна со всеми кольцами и спутниками. Когда Япет приблизился, Белов с трепетом увидел на его затемненной поверхности две цепочки странных трехпалых следов. Он моргнул и спросил вслух дрогнувшим голосом:

– Божена, я не ошибаюсь, эти следы действительно трехпалые?

– Это следы разумных динозавров, – нежно пропела она.

Алмазное пламя

Повесть

Лето на южном Урале было по – настоящему жарким. Зной обрушился на город К…ск в первую неделю мая. С тех пор на белесом голубом небе не было ни облачка. К полудню город плавился от жары, хотя и стоял на широкой реке, опоясанной железнодорожным мостом. Широкий тракт вдоль реки был проложен в восемнадцатом веке, в двадцатом его покрыли асфальтом. За городом шоссе раздваивалось, кроме магистрали, ведущей на запад, отходила трасса на север, окружая лес. Вот в этот лес и собирались поехать в конце июня четверо студентов Горного института. Они хотели отметить окончание летней сессии и задумали проехать на велосипедах по лесной тропе до дальних пещер в отрогах хребта Нары, поискать камни, о которых так много говорилось на занятиях в их Горном институте. Часть пути проходила по берегу реки, сложенному из известняка с вкраплениями раковин трилобитов.

Студенты в июне этого года окончили первый курс. Виктория окончила школу с золотой медалью и сразу же поступила в институт. Девушка жила с родителями в пятиэтажном каменном доме. Отец ее, Алексей Никитич, преподавал в Горном институте геологию. Это был моложавый мужчина сорока с небольшим лет, спортивного вида, до сих пор черноволосый и кудрявый, что с восторгом отмечали студентки Горного института. Виктория, была очень похожа на отца: обаятельная, красивая, остроумная. В девятнадцать лет она выглядела еще очень юной. Вика – единственный ребенок своих все еще молодых родителей.

В соседнем с ними доме жил Станислав, ровесник, одноклассник, а теперь и однокурсник Вики. Дети познакомились и подружились еще в детском саду. Родители Стаса сейчас были в командировке за границей. Их предки, попавшие на Урал во время Великой Отечественной войны из Прибалтики, были голубоглазыми блондинами. Стас уродился истинным арийцем: высоким, широкоплечим, светловолосым и голубоглазым.

Вторая половина этой компании – Максим и Алевтина, однокурсники Стаса и Вики. Алевтина выросла в таежном поселке, среди большой дружной семьи. Она была самым младшим шестым ребенком. Поступив в институт, девушка жила в общежитии. Максим был местным уроженцем. Он жил с отцом в доме у большого завода. Там служил инженером Владимир Захарович. Матери у Максима не было – она попала под машину, когда ему было десять лет. Отец очень страдал. Он больше не женился, много работал, опекал сына. Отец с сыном вместе делали уроки, катались на коньках. Зимой на лыжах, пешком или на велосипедах летом совершали туристические походы по родному краю. Летом хотя бы на месяц ездили к Черному морю. Вот такая компания собиралась в это утро отправиться на велосипедах в лес.

Юноша в светлой бейсболке, с рюкзаком за плечами, вышел из подъезда с велосипедом в руках. По дорожке к дому подошла бабуля из соседнего подъезда, рано утром уже посетившая магазин. В сумке она несла молоко, хлеб и другие продукты.

– Доброе утро, Стасик. Почему так рано?

– Доброе утро, баба Эля, мы с друзьями едем за город.

– Что родители пишут? Скоро ли домой?

– Через месяц, – вздохнув, ответил Стас, привязывая рюкзак к багажнику велосипеда. Баба Эля тоже вздохнула своим мыслям и громко позвала:

– Луис-Альберто, иди домой молочко пить!

Станислав надел наушники, включил плеер и рванул со двора на улицу, пустынную в этот ранний субботний час. Клубок черного меха, сверкая желтыми глазами, перемахнул поребрик прямо перед велосипедом. Стас вздрогнул, вцепился в руль. Колесо вильнуло. А громадный черный котяра неторопливо прошествовал через дорогу и скрылся в подъезде вслед за хозяйкой. «Хорошо, что баба Эля не видала, как кот чуть не попал под мое колесо! Или это я чуть не разбился о кота?» – подумал Стас.

В другом конце улицы открылась железная дверь подъезда точечного девятиэтажного дома. Появились юноша и девушка с велосипедами в руках. Это были Максим и Аля. Благодаря заботе отца, юноша хорошо окончил школу и сдал экзамены в ВУЗ. Накануне отец ушел на суточное дежурство и должен был вернуться уже через час. Максим пригласил домой свою девушку, и сейчас они вместе уезжали с друзьями в лес.

– Аля, давай помогу с рюкзаком, и поторопись. Стас и Вика уже едут к месту встречи, – говорил он, привязывая рюкзак к багажнику и подсаживая Алевтину в седло. Велосипед Али был старенький, гораздо скромнее, чем его навороченный, даже с навигатором, подаренный отцом на окончание школы. Да и одет был Максим в модные шорты и кроссовки. Аля в первый же день в институте привлекла внимание Макса: невысокая, очень женственная, с милым круглым личиком, голубыми глазами и светлыми локонами. Эти локоны она стала носить в институте, а дома обычно ходила с хвостиком или в косынке.

– Ой, Макс, не обнимайся, мало тебе ночи! Сам же говоришь, едем быстрее, – отбивалась девушка от рук, оглаживающих ее ладную фигурку, но глаза ее влюблено сияли.