Александр Аргунов - Дачные войны Страница 4

Принятие решения об отключении от электроэнергии к компетенции председателя и правления садоводства не относится.

18 апреля 20.. года на момент отключения электроэнергии на моём участке №994 и на самой 9 линии проверка лицензированным органом государственного энергетического надзора не проводилась и не установлено неудовлетворительное состояние энергетических установок абонента или иные обстоятельства, предусмотренные законом в качестве оснований прекращения подачи электроэнергии. Письменных уведомлений о том, что подача электроэнергии на 9 линию и таким образом на мой садовый участок №994 приведёт к аварийной ситуации, мне представлено не было, не было представлено и другим садоводам 9 линии.

21.04.20..г.

***

Как ты, Артур, понял – электричество на линии появилось в тот же день.

1 мая 3 дачного года

Две недели по телефону или при личном разговоре на дачах собирал владельцев участков на 9 линии на собрание.

К 12 часам к моему участку пришли 15 человек.

«Семейка шакалов» не пришла, хотя все сгрудились на линии возле участка Пржевальской и наблюдали за происходящим. Кто-то пригласил и их, но те демонстративно отказались, объявив, что по чужим участкам не ходят.

На повестке дня стояли 2 вопроса.

Первый – это выборы квартального.

Оказалось, что всё садоводческое хозяйство поделено на кварталы (линии) и, как правило, должности старших кварталов, или квартальных, пустовали. Об этом мне поведала председатель Бочкина и, как бы невзначай, предложила стать квартальным.

– Стать квартальным пара пустяков, – обольщала меня Бочкина, когда я принёс очередную жалобу на действия Пржевальской, – надо собрать дачников линии и выдвинуть свою кандидатуру. Так как никто не хочет быть квартальным, то более 50% проголосует за тебя!

– А мне это надо? – спросил я её и добавил: – А платить будешь?

– Конечно, нет! – хитро улыбаясь, отрезала она. – Это должность – общественная. Но зато – почёт и уважение.

– А что делать?

– Следить за порядком на линии, оповещать людей о собраниях и ходить на них, доводить постановления правления, собирать за электричество деньги, но сейчас почти все платят самостоятельно. В принципе – должность формальная! – перечислила обязанности председатель и потом добавила: – И Пржевальскую прижмешь!

И я согласился стать квартальным, хотя так и не понял, как и чем смогу её прижать!

– А если меня не изберут?

– Да куда они денутся. Никому не хочется быть квартальным. Это – во-первых. А во-вторых, вся «отрезанная» треть 9 линии будет за тебя – им Пржевальская давно поперёк горла стоит. Надо будет только поработать с теми, кто подключен к «электролинии Пржевальской». Что-то мне подсказывает, что и они ею недовольны – мнит себя царицей Савской!

Так и оказалось. Когда обсуждали первый вопрос, то все пришедшие проголосовали за меня единогласно, что и отметили в протоколе. Но это было менее 50% голосов, ибо на линии 37 участков! Ерунда, когда-нибудь все владельцы всё-таки появятся на участках, тогда и соберу недостающие голоса!

Когда первый вопрос был почти решён, к участку подошли два полицейских. Одного я знал – это был с дынеобразной наголо стриженной головой неулыбающийся участковый, капитан Абаканов (имя-отчество я так и не запомнил), лет 40. С ним мы познакомились на участке – он пригласил туда для дачи объяснений «незаконного подключения к «линии Пржевальской». Второго увидел впервые.

– В чём дело? – поинтересовался я.

– Пржевальская позвонила в отдел и сказала, что у Вас на участке собрались люди и готовят против неё что-то нехорошее, какой-то заговор! – совершенно серьёзно ответил участковый.

Я пригласил их на участок.

– Мы решаем вопрос об избрании старшего линии или, как написано в Уставе садоводства, квартального, – объяснил я происходящее. – Никаких заговоров против Пржевальской мы не устраиваем! Кто она такая, чтобы против неё заговоры плести?

Участковый на мой вопрос не ответил.

После небольшой паузы я продолжил:

– А сейчас будем решать второй вопрос – с электролинией, так как эта уже старенькая и не соответствует стандартам, поэтому правление садоводства и хочет её отключить.

Когда дачники услышали, что надо решать вопрос о прокладке новой линии, да еще и за деньги, то настроение у всех ухудшилось. Почти у всех пришедших участки были электрифицированы. Большинством голосов постановили – линию не проводить.

Жаль, конечно, но с установкой новой электролинии, как говорится, глухо, как в танке. Я думаю, что придёт время, и все дачники поймут, что всё равно придётся тянуть новую линию. Главное, чтобы не было поздно!

2 мая 3 дачного года

В 11 часов приехал штатный электрик садоводства на своей машине и присоединил мои провода от садового домика к 9 линии. Я стоял внизу и выполнял функции охранника.

Пржевальская, увидев Давыдова, залезающего по складной алюминиевой лестнице, тут же стала куда-то звонить – как я понял в полицию.

Электрик, сделав своё дело, быстренько «сбежал».

Ни Солнцев, ни Пржевальская к столбу не подошли.

Я стал сгребать на участке скошенную накануне траву, внимательно поглядывая на столб. Солнце почему-то не грело – было всего градусов 16. Я был в полевой офицерской форме цвета хаки, на голове – кепи. На плечи накинул неизвестно когда приобретённый легкий ватник коричневого цвета.

В 1 час дня, увидев, что Солнцев всё-таки тащит к столбу длинную деревянную лестницу, бросил грабли и побежал туда же. Светлана, половшая грядку, поняла, что что-то случилось, со вздохом встала со скамеечки и пошла к закрытым воротам.

Пока добежал до столба – Солнцев уже приставил лестницу. Я ухватился за неё и не дал возможности забраться. «Шакал», к моему удивлению, не стал ни ругаться, ни драться, а лишь начал ходить взад-вперёд по дороге неподалеку и кому-то звонить по телефону.

Пржевальская выскочила со своего участка, на ходу нажимая на кнопки своего сотового телефона. Затормозила только возле столба. Между нами было не более метра.

– Отпустите лестницу! – сходу приказала Пржевальская.

– Нет! – отрезал я.

– Сейчас полиция приедет, вот тогда и увидим, как долго Вы будете здесь находиться!

– Послушай, Глафира Андреевна, не зарывайся! – необдуманно произнёс я.

В начале линии показалась какая-то машина темно-зеленого цвета, и скоро возле злополучного столба остановился полицейский «УАЗ» – приехала опергруппа.

– Старший лейтенант полиции Васильев! – подходя к нам, представился старший наряда. – В чём дело?

Пржевальская затараторила, что я, такой-сякой, незаконно подключился к её электролинии.

– Как это – к Вашей? – искренне удивился я.

– Это моя линия, и у меня есть товарный чек на неё.

– Это линия общественная.

– Ты со мной не разговаривай, – почему-то перешла на «ты» Пржевальская, – лучше оперуполномоченному объясни, на каком основании подключился к моим проводам.

– Во-первых, «Со мной не разговаривайте» …, – начал я.

– Обойдёшься! – сказала, как отрезала, Пржевальская и сообщила полицейскому: – А ещё он меня оскорбил!

– А во-вторых – это общественная электролиния, – упрямо продолжил я.

– Тебя не должно волновать – чья это линия! – резко вскрикнула Пржевальская.

– Мама, ты с ним не разговаривай, ты с ним не связывайся! – вмешался в разговор Солнцев, всё еще пытаясь кому-то дозвониться. Было видно, что ему никто не отвечал.

Офицер полиции, молча стоял чуть в стороне, и ничего не предпринимал.

– Пожалуйста, разговаривайте со мной только на «Вы».

– Только тогда, когда со мной будешь разговаривать на «Вы»! – резко ответила Пржевальская

– Я с Вами разговариваю на «Вы», соизвольте делать то же самое!

– Я не собираюсь с тобой разговаривать на «Вы». Не достоин. И вообще – ты пьян! – привела свой последний аргумент «Шакалиха».

– Ну, да, конечно – я пьян! – с иронией протянул я.

– Давно ли Ваш сын «зашился»?! – вклинилась в перебранку Светлана. На дорогу она так и не вышла.

– Может быть вас стоит проверить? – предложил я.

– Проверь! – ехидно улыбаясь, ответила Пржевальская.

– Не стоит! – подумал я. – Теперь не пьют!

– Шурику надо позвонить, этот столб надо убрать – я его лично вкапывал, линию снять! – опять подал голос Солнцев. Он так и не смог дозвониться.

– Мы всё уберём! – заявила Пржевальская.

– Убирайте всё, ради Бога, убирайте! – иронично предложил я.

– Это моя линия! – крикнула Пржевальская. – И тебя не должно волновать уберу я провода или нет.

– Это Ваши проблемы!

– Никогда тебя не будет на моей линии! – взвизгнула Пржевальская.