Майя Кучерская - «Сглотнула рыба их…» Беседы о счастье Страница 44

Переживаемое единение – через обладание друг другом – всегда было основной целью секса. Сегодня, к сожалению, телесная близость сама превращается в средство достижения других целей – релаксации, самоутверждения или «для здоровья», как иногда советуют женщинам врачи. Безучастие всё больше становится нормой сексуальной жизни, но именно оно, а вовсе не ненависть, как думают многие, является настоящей противоположностью любви.

М. К. Не на пустом месте, наверное, это безучастие, апатия возникают?

Т. Б. Конечно, и причины могут быть разные. И вполне безобидные с виду. Вот молодая женщина, озабоченная тем, что не может забеременеть, говорит только что пришедшему с работы и еще не успевшему раздеться мужу: «Давай-давай скорее! У меня сейчас самое подходящее время, чтобы зачать». А он почему-то не ощущает в себе возбуждения от этой перспективы. Его половой аппарат не поддается приказам, и секс не удается. А если и удается, то лишенный силы спонтанности, энергии Эроса, этот акт опять оказывается безрезультатным.

При такой мешанине сексуальной мотивации не стоит удивляться притуплению чувств и практически полному исчезновению страсти у людей, которые прекрасно справляются с механическими аспектами полового акта.

М. К. Но, кстати, существует немало способов, русскому пользователю известных в основном по прозе Мишеля Уэльбека, разнообразить рутину.

Т. Б. Да, пожалуй. Свингерство – групповой секс, практикуемый устойчивыми парами, или БДСМ – больше известный как sado-maso, вполне могут сексуальную рутину разнообразить. Но это, на мой взгляд, признак того, что люди утрачивают понимание смысла любви, заменяя ее всё больше «радостями» секса.

Но есть и еще одно обстоятельство, которое тревожит, – всё больше молодых людей предпочитают гомосексуальную любовь гетеросексуальной. Конечно, у каждого гея и лесбиянки есть своя – вполне веская – причина предпочесть однополую любовь, но масштаб распространения этих явлений свидетельствует все же о глубоком кризисе общества.

М. К. Позвольте, вы ставите в один ряд очень разные вещи! Сегодня написаны горы книг, проведены сотни исследований о происхождении и причинах гомосексуализма, социальные причины, о которых вы отчасти говорите, там далеко, далеко не на первом месте. Это трудная тема. И всё же, мне кажется, мы должны ее хотя бы обозначить. До сих пор мы всё время говорили о традиционной семье и гетеросексуальной любви, но семьи, как известно, бывают разные. «Пусть всегда будет папа, пусть всегда будет папа, пусть всегда буду я…» Знаете такую песню? К вам наверняка приходят люди и той и другой ориентации. И вот интересно, всё, что мы обсуждали в связи с гетеросексуальными отношениями, актуально и для гомосексуальных? Те же ссоры, разводы, примирения, врастание друг в друга… Хотя когда я начинаю говорить об этом со своими друзьями левых убеждений, я слышу: да как ты вообще можешь так ставить вопрос – то же самое, не то же? Разумеется, в гомосексуальной семье все точно так же; гей, лесбиянка – ничем, кроме одного-единственного пункта, не отличаются от гетеросексуала. Все – люди. Вовсе этого не отрицаю, однако мне кажется, женщина и женщина вместе – это не совсем то же, что женщина и мужчина. Исходя из вашей психологической практики нашу книжку можно смело порекомендовать любой семье?

Т. Б. И не семье тоже. Мне думается, что непонимание, обиды, ссоры присутствуют в любых отношениях – с мужьями, друзьями, соседями и даже коллегами.

М. К. Читайте нас все! И вот еще что, по-моему, важно. В последнее время мне всё чаще кажется, что в век нарастающего бесчувствия, когда человек предпочитает быть ни холоден, ни горяч, но тепел, как сказал Иоанн Богослов, любовная страсть, одержимость несет не разрушение, не катастрофы, а наоборот, жизнь. Мы замерзаем, оледеневаем, все желания исполнились, запахи побеждены, старость сдвинута на тридцать лет вперед, смерть – вот-вот сдастся, мы плаваем в нежно-голубом виртуальном пространстве и вяло друг другу улыбаемся. На этом фоне охотник за юбками воспринимается как гость из мира реального, настоящего. Он хоть чего-то хочет!

Эти юбочники превращаются в уходящую натуру, ведь элемент охоты из любовных отношений уходит, всё позволено, а значит, все доступны, высокое искусство флирта, соблазнения исчезают, как и романтический флер. Дон Жуан был поэтом, но кто сегодня будет париться, еще стихи ей писать… Поэтому всякий раз, когда вижу таких, желающих соблазнять, пленять и побеждать, я почти ностальгически ими умиляюсь.

Т. Б. Конечно, когда у мужчины нет необходимости охотиться, чтобы подстрелить дичь на обед, и ему не просто гарантировано четырехразовое питание, как в санатории, а еще и отбиваться приходиться от желающих его накормить, то аппетит у него пропадает. Положение вещей в «сексуальной сфере» сегодня практически такое же.

Женщины добиваются мужчин, их сексуальный аппетит намного превосходит возможности ослабевших, потерявших форму мужчин, у которых отобрана необходимость соблазнять. Теперь это знают даже дети. Вот, видела недавно на детской площадке такую сцену – две девчушки-дошкольницы играют в «любовь». Одна бегает за другой и без устали взывает: «Мужчина! Мужчина! Поцелуй меня!» А «мужчина» от нее наутек…

Знаете, всё чаще встречаются случаи отказа от секса молодыми людьми. Часто матери жалуются, что их взрослые – под тридцать – сыновья предпочитают компьютер общению с девушкой. Играть в игрушки или иным образом развлекаться за компьютером им интереснее, чем заниматься любовью.

Сегодня молодые люди уже не могут ощущать себя бунтарями, поскольку не осталось ничего, против чего можно было бы в области секса бунтовать, и воспринимают то, что когда-то называли занятием любовью, как жалкое пыхтение с игрою в ладушки. Секс навевает им скуку, в то время как наркотики являются для них синонимом запретного плода, приключений, любопытных ощущений и дарованной им обществом вседозволенности…

М. К. Это похоже на мужа, предпочитающего порнографию живой жене, и возвращает нас к началу разговора. И здесь расчеловечивание. Были времена, когда старшее поколение ужасалось распущенности нравов, скоро об этой распущенности мы будем вспоминать ностальгически… Лучше уж живые грешные люди, чем киберы.

Т. Б. Некоторые западные психологи считают, что мы движемся даже не к бисексуальному или мульти-сексуальному обществу, а к асексуальному.

«Если женщина получит гарантированный Ежегодный Доход и Противозачаточную Таблетку, то захочет ли она выходить замуж? Да и зачем ей это будет нужно?

Как насчет того времени, когда потомство можно будет выбирать из банка спермы и оплодотворенное яйцо можно будет помещать в матку женщины, для которой это будет ее работой?

Захочет ли женщина воспроизводить своего супруга, если мужья вообще еще будут существовать?

…Никакой ревности, никаких проблем, никакого обмена любовью…

Оказавшись в таких условиях, не утратят ли женщины чувство самосохранения и не станут ли они ориентироваться на смерть, подобно нынешнему поколению американских мужчин?» —

говорится в докладе «Асексуальное общество» Элеоноры Гарт[7].

Справедливости ради надо сказать, что сходные мысли – зачем нужна жена, если всё, что нужно, можно получить, не вступая в брак, – всё чаще озвучивают и мужчины.

Попытки представить себе, что будет происходить с обществом исходя из тех тенденций, которые мы наблюдаем сегодня, предпринимают многие ученые, и не только психологи и социологи. Американский ученый-этолог Джон Кэлхун провел ряд экспериментов на мышах, целью которых было моделирование будущего человеческого общества. Самый известный его эксперимент называется «Вселенная-25». Многие, правда, считают, что это история из области научной фантастики.

Для популяции мышей были созданы райские условия: неограниченные запасы еды и питья, комфортная температура, отсутствие хищников и болезней, регулярная уборка территории, достаточный простор для размножения.

Эксперимент начался с четырех пар здоровых мышей. В идеальных условиях мыши жили долго. Пожилые самцы не освобождали места молодым, и те ломались психологически – не желали защищать своих беременных самок. Самки же становились все более нервными и агрессивными, в том числе по отношению к своим детенышам. На последней стадии эксперимента появилась категория самцов, получившая название «красивые». Они отказывались бороться за самок и территорию, а только ели, пили, спали и очищали свою шкурку, избегая конфликтов и выполнения любых социальных функций.

Вымирающие мыши практиковали гомосексуализм, девиантное и необъяснимо агрессивное поведение в условиях избытка жизненно необходимых ресурсов. Процветал каннибализм при одновременном изобилии пищи.