Маша Трауб - Наша девочка Страница 46

Знахарка кивнула. Мы пошли дальше, оставив маму Бори одну на улице.

Но не успела тетя Соня сварить кофе, как в ворота кто-то постучался. Наталка открыла дверь.

– Наталка, девочка, можно войти? – спросила мама Борьки, не решаясь переступить порог.

– Входи, Алина, – разрешила тетя Соня.

Но вместо Алины на пороге появились молодые мужчины, которые стали затаскивать мешки – с мукой, сахаром. Сама Алина положила на стол кульки с конфетами, печеньем, халвой, пастилой – столько и на полках в магазине мы не видели.

– И там еще комбикорм, – сказала Алина тете Соне.

– Ты лучше бабушке Терезе все это отнеси, – сказала тетя Тамара.

– Да уже! – радостно воскликнула Алина, радуясь, что с ней вообще разговаривают. – И бабушке Терезе отвезли, и мальчикам. Бабушке Терезе мы и дом поправим. Муж обещал машину кирпича прислать. Соня, можно я буду приходить? Тетя Тамара, а вы мне дадите отвар от бессонницы? Я же совсем не сплю. Никакие таблетки не помогают. Простите меня.

Когда тетя Тамара уже собралась что-то ответить, в воротах появилась Лариса Арнольдовна, которая толкала перед собой новенький велосипед. «Школьник». Мечта! Кроме Борьки, в селе ни у кого такого не было.

– Это ценный подарок! – Пионервожатая все еще не могла справиться с чувствами и не знала, как реагировать на происходящее. – Должны были на сцене вручить, но вот…

Она передала велосипед обалдевшей Наталке. А вслед за Ларисой Арнольдовной во двор вошли мужчины в форме и все ребята.

– Спасибо вам за то, что вырастили таких пионерок! – пожал руку пионервожатой один из мужчин. Лариса Арнольдовна чуть в обморок не хлопнулась от волнения.

– Ура, товарищи! – объявила она, потому что не знала, что еще можно сказать.

Ребята захлопали в ладоши, закричали, засвистели. Потом все накинулись на сладости. Алина вместе с тетей Соней суетились на кухне, накрывали на стол.

Потом все сидели во дворе – ели, пили кофе, мужчинам налили фирменной араки от дяди Жорика. Алина то и дело кидалась обнимать Наталку, целовать руки тете Тамаре и тете Соне.

– А что у Бори с носом? – спросила тетя Тамара у Алины, зыркнув на Наталку.

– Так он же, когда с плота упал, ударился о бревна. Там же такое течение! Он бы и не выплыл. А Наталка бросилась его спасать. И мальчики тоже помогли. Нам Боря все рассказал – как он едва не захлебнулся, как испугался и воды нахлебался. Наталка ему даже искусственное дыхание сделала. Вы мне сына вернули!

– Нос сломан? – не отставала тетя Тамара.

– Сломан, но это ничего – срастется, – ответила Алина. – Главное, что жив!

– Я ему мазь сделаю, кости быстрее сойдутся, – пообещала знахарка.

Алина опять кинулась целовать руки. Но самое удивительное случилось потом – во дворе появился Борис. Он подошел ко мне и торжественно, при всех, вручил букет роз – точно таких же, какие каждый день появлялись у нас в почтовом ящике.

Тетя Соня застонала, поперхнулась кофе и замахала руками. Лариса Арнольдова, которая налегала на домашнее вино, чтобы снять стресс, заплакала, будто розы преподнесли ей. Тетя Тамара, которая сразу определила происхождение перелома носа и букета, хмыкнула и взглядом велела тете Соне молчать. Я передала букет Наталке, чтобы ребята ничего не заподозрили.

Все обнимали и поздравляли Наталку, рассматривали новый велосипед. Мы выпили ситро, которое также было принесено мамой Бори, наелись конфет и проводили гостей. Наталка первым делом засунула вязанье на дно коробки.

Тетя Соня с тетей Тамарой налили себе вина и выпили залпом.

– Ну что, теперь рассказывай, – велела тетя Тамара. – За что ты ему нос сломала?

– Он Каринку спихнул на велике, а потом с моста. Но Каринка сама выплыла. Она даже не кричала. Я видела, как он ее на велике столкнул, а все ребята видели, как он ее с моста сбросил. Я его предупреждала, но он сам напросился. Выставил вклад и проиграл. Я его вытащила, только потом нос разбила. Правда, четко разбила?

– Наталка, я тебе сколько раз говорила, что нельзя бегать по мосту! – закричала тетя Соня.

– Мам, там такой приз был! Ты не понимаешь! Я столько выиграла! – сказала Наталка, но вовремя прикусила язык.

– Даже не хочу ничего знать. Считайте, что обе легко отделались. Но я даже предположить не могла, что Боря влюбился в нашу Каринку!

– Я не хочу, чтобы он в меня влюблялся! – закричала я, копируя Наталку. – Лучше бы Мишка в меня влюбился!

Я разрыдалась и бросилась к Наталке, уткнувшись в ее колени.

– Прям как в кино! – восхитилась Наталка. – Ну да, Мишка всяко лучше Борьки. Я бы тоже рыдала, если бы в меня Борька влюбился.

Тетя Тамара и тетя Соня посмотрели на меня так, как будто я с луны свалилась – они даже предположить не могли, что я в кого-то влюбилась. Но промолчали. Я схватила Тамика и убежала в спальню. Наталка кинулась за мной.

– Нормальные, здоровые девочки, – сказала тетя Тамара.

– Да, только одна сначала спасает, а потом нос ломает. А другая влюблена, но безответно. И страдает молча, – отозвалась тетя Соня. – Тамар, скажи, что я в прошлой жизни не так сделала? За что мне такие нервы? Я так мечтала родить трех мальчиков! И что я имею? Одну девочку, которая считает, что она – мальчик, другую девочку, которая стесняется того, что она девочка, и мальчика, который ведет себя как девочка.

Тамик хныкал и никак не хотел засыпать. Успокаивался он только после того, как Наталка поиграет с ним бусами мамы или даст в руку цветочек.

– Тамарочка, ты только меня так больше не пугай, ладно? – попросила тетя Соня. – Я же не привыкла тебя лечить. Это ты должна всех лечить. Я так испугалась.

– Наливай. Сегодня мы можем напиться, – ответила знахарка.

После того как Наталка получила медаль и грамоту, мы делали все, что хотели. Все считали, что она героиня, а я страдаю от любви. Поэтому и тетя Соня, и тетя Тамара разрешали нам ходить в кино и играть допоздна. Мы бегали к бабушке Терезе, помогали разобрать и разложить припасы, которые ей теперь регулярно поставляли родители Бориса. Бабушка Тереза даже завела цыплят, с которыми нам нравилось возиться. Ребята соорудили курятник и сделали кормушки. Бабушка Тереза пекла нам вкуснейшие лепешки и разрешала лакомиться клубникой с грядки.

Мы бегали, купались в Тереке, гоняли на велосипедах – Наталка отдала мне свой старый, а сама осваивала новый. Она учила меня ездить без рук. Было очень страшно. Еще страшнее – смотреть на Наталку, которая владела искусством езды на велосипеде не только без рук, но и без ног. На пологом участке дороги она задирала обе ноги на руль и отпускала руки, балансируя в седле. Так умел делать только Мишка, но я его старалась не замечать и игнорировать – не он же дарил мне прекрасные цветы.

Мишка тоже ходил смурной, не понимая, почему я с ним не разговариваю. Но спросить не решался. Все-таки мальчики не должны вести разговоры о чувствах. А Наталка хранила мою тайну. Еще мне было обидно, что Боря так быстро от меня отказался – цветы в ящике больше не появлялись. А еще обиднее было оттого, что в меня влюбился самый противный мальчик в селе. К тому же слюнтяй и жиртрест. Поводов для страданий накопилось так много, что я решила сосредоточиться на велосипеде. Все-таки мне очень хотелось научиться кататься без рук. К тому же после тренировок у меня сразу пропадали все мысли и желания, кроме двух – есть и спать.

Я видела, что Наталка начала скучать и вот-вот замыслит новую шалость, и удивлялась тому, что этого никто, кроме меня, не замечает – у моей подружки все было написано на лице. Когда ей становилось скучно, она начинала подпрыгивать на месте, бегать быстрее обычного и доводить петуха. Даже петух понимал, что молодая хозяйка что-то задумала. Стоило ей появиться в курятнике в таком настроении, петух превращался в курицу и разве что яйца не начинал нести от страха. Он вообще становился шелковым и кукарекал тише обычного. Если мне хватало развлечений, мыслей и прочих забот, то Наталке нужны были настоящие приключения.

Однажды моя подружка выскочила из курятника как ошпаренная.

– Слушай, а ты ведь не была в городе мертвых?

– Нет, а что это?

Все, Наталка придумала новое развлечение, которое не предвещало ничего хорошего. У меня даже начало крутить живот.

– Поедем в город мертвых! – объявила Наталка. – С ночевкой!

– Не отпустят. – Я все еще надеялась на то, что мне удастся избежать похода в город мертвых. Я даже не знала, что это значит, но название звучало зловеще.

– Отпустят, если мы не скажем, куда пойдем. Скажем, что на костер. Например, пионерский. Точно! Пионерский костер нам железно разрешат! Где мы его устроим – это уже наше дело. Надо ребят созвать. – Наталка была настроена решительно.