Сергей Дроздов - Правдивые байки воинов ПВО Страница 48

Очень интересным был автопарк того времени на острове. Собственно машин на Валааме тогда было всего две: ротный ГАЗ-52 и аналогичный грузовичок дурдома. Да и состояние дорог на острове не позволяло другим типам автотранспорта, кроме внедорожников-грузовиков, передвигаться по нему. Особенно зимой и в распутицу.

Ротный ГАЗ-52 на острове обычно «убивали» за один – два сезона максимум. Мастерство водителей, состояние дорог, да и «качество» обслуживания машины силами бойца-«срочника» были тому причиной. Первым почему-то всегда выходил из строя аккумулятор.

Андрей рассказывал, как приходилось эксплуатировать машину с «крякнувшим» аккумулятором. Рота дислоцировалась на довольно высоком холме. Вниз, к посёлку, вела единственная дорога. После утреннего развода весь личный состав роты, свободный от боевого дежурства, отправлялся толкать машину под горку. С такого «толкача» машину удавалось завести, и она целый день благополучно ездила по острову. Главной задачей водителя было: не заглушить случайно двигатель. В конце дня машина въезжала обратно на холм, в расположение родимой роты. Там разворачивалась, перед спуском, и боец глушил мотор. Завтра – начиналось всё снова.

Об уровне мастерства военных водителей говорит и тот факт, что в условиях наличия на острове только 2-х машин пару раз имели место даже ДТП между ними.

Другой замечательной особенностью ротного грузовичка было полное отсутствие у него … тормозов. Этот факт знало всё население острова, которое старалось не попадаться на пути нашему военному водителю. Экскурсоводы даже предупреждали об этом обстоятельстве туристов и вполне искренне советовали им «разбегаться» при виде военной машины на дороге.

Наибольшую известность Андрею принёсла знаменитая история с быком.

Как и везде в армии, в то время в Валаамской роте имелось «подсобное хозяйство» – свинарник, где свиней откармливали отходами с солдатского стола, а также содержали несколько баранов, был в роте и свой бычок.

Заправлял всем этим хозяйством обычно нештатный «свинарь» – боец срочной службы. Как правило, уроженец сельской местности, призванный в армию из Средней Азии или Кавказа. Благо таких защитников Отечества в радиотехнических войсках было процентов 60—70 от всего личного состава.

Так вот, бычок подрос, стал проявлять агрессивность к окружающим, и было принято решение его забить на мясо. Командир роты поинтересовался у свинаря, какая тому нужна помощь в этом непростом деле. «Сын гор» заверил командира, что справится самостоятельно, ибо имел такой опыт в родном ауле. Саломаткин удовлетворился ответом и занялся другими вопросами повседневной жизни роты.

Андрей – тоже сидел в ротной канцелярии и занимался заполнением каких-то бумаг (которых, к слову, замполитам требовалось заполнять великое множество).

Внезапно он услышал душераздирающие вопли и увидел в окно, как бык, с остатками каких-то верёвок на рогах и ногах, гоняет свинаря по расположению роты, норовя поддеть его на рога и растоптать. Вся грудь быка была почему-то залита кровью.

«Коррида была знатная, что там твоя Испания», – вспоминал Андрей. «Никогда в жизни не видел, чтобы человек так быстро бегал и так ловко уворачивался от быка!». Однако разъярённый бык был страшен. Изловчившись, он поддел-таки свинаря на рога и подкинул вверх. После этого полёта боец шмякнулся на землю и перестал подавать признаки жизни. Тут бы, под копытами быка, и закончился жизненный путь «сына гор», если бы не легендарный подвиг Андрея.

Схватив у дежурного по роте небольшую кувалду, которой тот что-то приколачивал в коридоре, Андрей выскочил из казармы и вступил в схватку с быком. Сокрушительный удар кувалдой между рогов свалил быка с ног, после чего он и был забит ей окончательно.

Потом приступили к «разбору полётов».

Свинарь отделался на удивление легко: глубоким испугом и огромным синяком на заднице.

Как выяснилось, свинарь приступил к забою быка следующим образом: он сначала привязал быка за рога к забору свинарника. Бык спокойно перенёс это, ещё не понимая, к чему клонит «сын гор».

Тот, вдохновлённый первым успехом, спутал верёвками ноги быка. Сначала – передние, а потом и задние. Бык продолжал стоять, ожидая развития событий.

А «сын гор» приступил к забою следующим образом: он взял страшно тупой нож и начал перепиливать (!!!) им горло быка.

Когда до того, дошло, что его пытаются убить столь необычным образом, бык разорвал все верёвки и набросился на своего обидчика.

И если бы не Андрей, тому пришлось бы совсем туго.

История разошлась по бригаде множеством красочных легенд, а Андрея со временем выдвинули на повышение (совершенно заслуженное, подчеркнём), и назначили замполитом Выборгского радиотехнического центра.

Правда, этому повышению чуть не помешал визит Члена Военного Совета Армии, генерал-майора Миняйлова в роту. Член прилетел на Валаам на вертолёте, побыл там пару часов (большие начальники очень любили называть такие экспресс-визиты красиво: «Я работал в роте»), и улетел. В ходе визита произошёл комичный эпизод. Генерал, желая продемонстрировать «близость к людям», поднял «на ручки» маленького сынишку Андрея. (Это был тогда единственный ребёнок в семьях офицеров и прапорщиков роты). Мальчик был совсем маленьким, страшно испугался незнакомого дядю и… «обсикал», с испугу, генеральский мундир и штаны. Андрей после этого конфуза генералу очень не понравился. Прибыв в управление Армии, этот Член вызвал начальника политотдела бригады Валерия Николаевича Запорожного и стал высказывать ему свои претензии к Синильникову.

Надо отдать должное Запорожному, он всегда стоял горой за своих подчинённых и не боялся вступаться за них перед большими начальниками.

«Товарищ генерал, он очень вдумчивый, трудолюбивый офицер!» – начал защищать он Синельникова перед Членом.

«Он не вдумчивый, а задумчивый!» – выдал Член свой вердикт и оборвал дискуссию.

(Много лет спустя другой большой руководитель заявлял в таких случаях: «То, что я говорю – отливают в граните!»).

На счастье Синильникова, Члена вскоре забрали в Москву на повышение, и его оценка не сыграла роковой роли в судьбе Андрея.

Общага молодости нашей…

Под забором лежит офицер ПВО —

он не пулей убит – забодали его.

Каждый, кому доводилось пожить в офицерских общежитиях, надолго запомнит свои ощущения. Молодость, чувство офицерского братства, обстановка доверия и взаимопомощи (у нас двери в комнаты практически не закрывались – и воровства не было), веселье по праздникам и проводы тех, кто женился, переводился и уезжал, были общими. Забывались бытовая неустроенность, туалеты и умывальники в коридоре, шум и гам с утра и до ночи и многое другое. Мне про те годы почему-то вспоминается только хорошее и весёлое.

Я, молодой лейтенант, попал третьим в комнату к двум старым холостякам – командиру роты планшетистов капитану Сартарову Ильясу и технику эксплуатационной комендатуры командного пункта Толе Коблову. Они очень хорошо меня встретили, и мы весело прожили два года в одной 8-ми метровой комнате общаги.

Ильяс был казанским татарином и очень этим гордился. Мы называли его на русский манер – Илья. Он был большим оригиналом:

«Моржевался» – ходил на службу в рубашке с марта по конец ноября. Китель, а тем более пальто или шинель одевал только в лютые морозы, или на всякие строевые смотры. Не курил. Нас, своих соседей по комнате, отучал от курения в ней простым, но эффективным способом – настежь открывал окно. Очень доходчивый способ, особенно зимой и вообще в холодную погоду.

Ильяс был старый холостяк, выпив, он обещал, что женится, НО только на татарке. (Так и произошло, когда он уже учился в Харькове, в академии).

Мы в шутку называли его «Капитан, обветренный, как скалы» и любили подкалывать, используя песенные тексты: «Капитан, капитан – похмелитесь!», или «Лишь родная кровать капитана ждёт!» (тогда часто крутили по радио песенку про то, что «Молодая жена лейтенанта ждет…». Он не обижался и смеялся вместе с нами.

У нас в общаге была популярна «Песня старого технаря». Она исполнялась на мотив песни Владимира Высоцкого «Парус»

«Мой индикатор – снова к работе готов,Сколько мне стоило это недоспанных снов,Мультивибратор первую лампу открыл,А генератор – загенерил!!!Но блокинг, сорвали блокинг!!!Не вижу ни кадры, ни строки!!!Снова колдую над индикатором я,Чувствую – крышка, песенка спета моя!В гневе срываю знак «классности» свой,Чёрт побери, ну что же со мной?!Ведь блокинг, сорвали блокинг!!!Не вижу ни кадры, ни строки!!!Мне лейтенантик вдруг подошёл и сказал:«Что ж, капитан, вам пора – на отвал!!!Что не доделал – доделаем мы!Ты не «сечёшь» в этом деле, увы!!!»Отвёртку, он взял отвёртку —И вмиг – появилась развёртка!!!Все ВВУЗы, кончали, ВВУЗы!!А я – пулемётные курсы!!!

Надо признать, что нам случалось «выпивать» в общаге по праздникам, выходным, да порой и просто так. Как правило, никто не напивался, и главное – не было пьяной агрессии. В компаниях смеялись, пели песни, порой даже ругались, но никогда не дрались. Не было принято так себя вести. Моветон.