Гамид Амиров - Сердце пополам Страница 5

– Да все нормально, друг. Вода есть? Пить хочу, умираю.

Арсен дал ему бутылку воды со стола, причитая, как бабка:

– Как я тебя оставил без защиты тут!? С кем подрался? Наверняка из-за девушки!! Еще и не спал всю ночь, наверное! Сегодня разборки сделаем, – Арсен уже принял воинственный вид. Нахмурил брови, выпятил грудь и продолжил: – Сейчас кофе попьем, потом пойдем позвоним Вартану, Карену, ребятам. Ты зачем ночью в ту общагу не пошел? Тиграна не позвал? Он боксер! Любого бы побил!

– Погоди, пожалуйста… Блин, голова болит… Душ приму и расскажу все. Не переживай, не надо никому звонить! Все хорошо, друг!

Через полчаса Гриша уже рассказывал Арсену свои ночные приключения. По мере его рассказа лицо у Арсена становилось все менее воинственным и все более бледным.

Когда Гриша закончил, Арсен молча достал из кармана пачку сигарет, вытащил одну, прикурил, хотя в комнате они никогда не курили, и, посмотрев на Гришу добрыми печальными глазами, тихо спросил:

– Курить будешь, брат?

Гриша громко рассмеялся. Парадоксально, он только что рассказал Арсену историю про то, как подрался с кавказцами из-за сигарет, и этот, тоже кавказец, хоть и другой нации, опять говорил про сигареты.

Гриша успокоился:

– Извини, Арсен-джан. Просто все так странно. Угораздило меня попасть в этот водоворот.

– Теперь слушай, брат, меня!.. – начал Арсен серьезно.

– Да, да, друг! Так ты знаешь их?

– Я знаю всех! Прошлый год я на четвертом этаже жил, а эти все время тут ошивались. Поверь, цаветанем, с ними не связывайся! Это бандиты. И я тебе откровенно скажу, они страшные люди. Они очень злые ко всем, кроме своих! Только друг друга они уважают, и все! Хотя нас они никогда не трогали, даже бухали с нами пару раз. Но потом… брат… – Арсен приблизился и, прищурив глаза, шепотом сказал: – Они тут человека убили! Про это многие знают, но не говорят.

Гриша удивился, но до конца не поверил. После ночных событий у него сложилось иное мнение об этих ребятах. Кто из них?.. Да и зачем в институте кого-то убивать?

Арсен же с серьезным лицом продолжал:

– Этот Шамиль беспредельщик и отморозок. Он тут не учится, это Натана друг. А Натан хитрожопый самый, он там главный мозг, его весь институт знает! И бывает он со всеми – и с армянами, и с чеченцами, и с осетинами. Везде в курсе всего! Что они мутят, никто не знает, но у них иногда бывает много денег, и они тут зажигают неделями. Проституток сюда привозят, с общаговскими девочками тоже развлекаются! Майами хороший парень, у него брат тоже нормальный. У них двоюродный брат олигарх, он их сюда засунул учиться. Этот Борцуха тоже их родственник, дальний. Он спокойный, но самый сильный там. Его не дай бог задеть! Ва-ай!

– Ты мне скажи, кого тут кто убил? И за что?

Арсен снова прищурился:

– Короче, я тебе скажу… Но ты это не от меня узнал, а лучше вообще не знаешь, аскаца… то есть понял?

Гриша кивнул, он видел, что Арсен от волнения даже слова русские и армянские путал и говорил не совсем грамотно.

– В общем, тут какой-то русский бандит крутой вечером телку свою ждал на улице, где стоянка, перед поточным, а этот Шамиль, руки у него чесались подраться, что-то до него докопался. Короче, они дрались, русский сильный оказался, его скрутил, в этот момент Натан прибежал. Никого больше из их друзей рядом не было. Только на вечернем кто учился, мимо проходили, и то мало людей. Вдвоем они его бить начали, а тот пистолет вытащил! И в Шамиля уже стрелять хотел. Там, говорят, все секунды решали… Натан ему нож в живот три раза воткнул, чтоб он Шамиля не убил. Русский упал, а они убежали. А на следующий день менты пришли и всех чеченцев стали забирать. Кто-то из свидетелей сказал, что они чеченцы были. Вы же, русские, не разбираетесь. Но чеченцев не опознали, а дагестанцы эти, Натан и Шамиль, исчезли на время вообще. Тихо сидели, не слышно было их. Потом появились… Такое тут потом на Новый год ночью устроили, вай-вай… Я тогда тут был, домой не полетел, билет не успел купить. Общага вся гремела… Прям на первом этаже в круг встали, лезгинку танцевали! Герои стали они у них!

Кавказцы все в баре на балконе сидят, и все знали, что это они убили. Одна чеченка видела, когда эта драка была… Своим землякам рассказала. Но ее одну, наверное, менты не спрашивали ни о чем, она крутая какая-то. Короче, когда эти Шамиль и Натан пришли в бар уже, все поняли, что с ними лучше не шутить! А Натан этот у них, видно, сразу боссом стал.

Не нужны они тебе, брат-джан! Они нехорошие дела делают, я уверен! Натана я хорошо знаю, он с армянами может сесть, базар блот играть, коньяк пить, чуть-чуть армянский язык сказать… А потом кто-нибудь без денег будет! Или ограбят, или еще что!

Гриша призадумался, прикурив сигарету. Хорошо, что Арсен не мешал своими причитаниями, а молча уставился в окно. Конечно, теперь многое стало понятно. Но чутье подсказывало Грише, что все это раздуто и что-то есть такое, чего не знают все эти переносчики слухов и сплетен. То, что осталось в кругу друзей, не допускающих в свой мир никого, кроме своих.

Прошло еще две недели. Дагестанцев Гриша за это время не встретил ни разу. Он спокойно ходил на пары, вечерами иногда играл с армянами в карты или в нарды. Съездил в «Макдоналдс», погулял по Красной площади, походил по магазинам. Одним словом, привыкал к Москве. Не забывал Гриша и учиться, старательно записывал все лекции, а потом перечитывал конспекты.

В конце сентября он побывал на дне рождении у одногруппницы. Юля Артамонова, симпатичная голубоглазая шатенка с длинными волосами, всегда модно и стильно одетая, подошла перед лекцией и, смущенно улыбаясь, пригласила его после пар в кафе «Фортуна» около метро. По пути в кафе Гриша заглянул в магазин парфюмерии и купил туалетную воду, в цветочном павильоне рядом выбрал букет из одиннадцати красных роз.

Кафе «Фортуна» по сути было бильярдной. В зале друг за другом стояли четыре американских пула, а по краям – восемь деревянных столов на четыре и на шесть человек. Возле барной стойки в конце скучали официантки и бармен. Одногруппники Гриши уже были здесь – восемь девушек и два парня, болтун Максим и угрюмый москвич Антон. На столе стояли шампанское, графин с соком, тарелка с фруктами и две пиццы, которые, видимо, только что принесли.

Именинница вся сияла, Гриша подошел к ней, подарил цветы и духи, поздравил. Она скромно, с улыбкой чмокнула его, после чего прижалась своей щекой к его.

Гриша сидел в кафе и считал каждую минуту, ему хотелось быстрее уйти. От болтовни и смеха девочек у него уже болела голова.

Через час он встал, подошел к Юле и, склонившись к ее уху, шепотом сказал:

– Спасибо, что пригласила, еще раз тебя с днем рождения! Я пойду уже, у меня дела.

Юля встала, взяла Гришу под руку, оттащила подальше от стола, повернувшись лицом к нему, сделала губы бантиком и обиженно сказала:

– А я так надеялась, что ты посидишь еще… Думала, мы потанцуем… познакомимся поближе…

Она была немного пьяная, но Гриша давно заметил, что она частенько стреляет в его сторону глазками.

– Я думаю, у нас будет еще много возможностей и потанцевать, и познакомиться ближе, – ответил он ей с доброй улыбкой.

– Ой… Гриша, спасибо тебе… Да… Я очень надеюсь на это! Знаешь… Ну да, в общем… Пока! – она растерялась, покраснела, потом улыбнулась, обняла Гришу и поцеловала в щеку. – Я буду ждать! – и Юля убежала.

Гриша вышел на улицу и, улыбаясь, зашагал к метро. У него не осталось денег, надо было ехать к тете, чтобы взять из своих сбережений сотню долларов. Все, что было, он потратил на подарок Юле, но ни капли не жалел об этом. Хорошая, добрая девочка. Симпатичная. Гриша видел, что нравится ей, но он был слишком сильно ранен Катей и не мог себе позволить снова оказаться в такой же ситуации. Гриша твердо для себя решил: никаких любовных историй и никаких близких друзей! Он словно возвел вокруг себя каменную стену, за которую не собирался пускать никого.

Тетя жила с мужем в районе метро «Юго-Западная». Ее дочь, Гришина двоюродная сестра Олеся, была замужем за мелким бизнесменом и жила на проспекте Мира. Гриша с ней особо не общался, они и виделись-то за всю жизнь раз пять-шесть. Олеся была старше Гриши на семь лет, и общих тем для разговора у них почти не было. А вот тетя, ее звали Татьяна, была добрейшей души человеком. Когда-то она была заведующей отделением хирургии в Воронежской городской больнице, а ее муж, Игорь, стоматологом. Десять лет назад они решили переехать в Москву, брат ее мужа работал в московском минздраве. Он устроил Игоря в клинику и помог получить двухкомнатную квартиру, так они в столице и остались. Сейчас уже на пенсии были, жили скромно и тихо.

Гриша остался ночевать у тети, а утром, видимо, когда второпях одевался, выронил ключи от своей комнаты. Теперь ему надо было найти Арсена, чтобы взять у него ключ. На перерыве Гриша встретил одного из друзей Арсена, который сказал, что тот сидит в баре на балконе. Гриша поднялся туда, встал у входа и стал с интересом изучать бар, параллельно ища глазами Арсена.